Оказался новый русский на необитаемом острове.
Плыл он на Канары тратить долла́ры, да так по пути «нагрузился», что за борт свалился; помнит: пили, куролесили, капитану тумаков навесили, гоняли по палубе чеха – в общем, была потеха… А дальше – в памяти прореха.
Вот он в море-окияне на острове Буяне по уши в бурьяне с баксами в кармане, в красном пиджаке, с пейджером в руке, кричит, матерится, плачет, по берегу скачет – напугался шибко.
Приплыла к нему Золотая рыбка.
Какое у тебя, старче, до меня дело?
- Ты что, килька, одурела? Чего тебе поблазнилось, дуре? Какой я тебе «старче», в натуре?!
- Ой, поглядите-ка на этого валета! Нет, милай, твоя сексуальная песенка спета! Не ты ли вчерась, пользуясь моментом, пожелал стать этого острова президентом – матёрым политиком, умудренным жизненным опытом, чтобы все тебя боялись и имя твое произносили шепотом? Иль позабыл, как с теплохода свалился в волну и уже готов был отправиться ко дну, а я рядом проплывала, так ты меня – цап! Потом отпустил – силой в руках ослаб. За то я тебе исполняла желания… А и пьян же ты был до потери сознания!
Поскреб новый русский пейджером в затылке – и чего только не приключится после четвертой бутылки! Огляделся он и видит: чемоданчик «ядерный» и кнопка при нём – всё в натуре, всё чин-чинарём! Обошел он свои владения: всё в разрухе и запустении, - берег осмотрел, нашел обломок старого парохода, но нигде не нашел подданного ему народа; нет ни шахтеров на рельсах, ни учителей, ни «оборонщиков», нищих нет, нет алкоголиков и самогонщиков, нет ни охраны, ни президентской свиты, - одни столбы да деревья, плющом увиты.
- Эй, ты, рыба, не твой ли это прикол? Почему вверенный мне остров пуст и гол?
Отвечает ему Золотая Рыбка:
- Осерчал ты на электорат шибко, сказал, что это не народ, а бездельники и «совки», кликнул меня и послал всех матом на Соловки, разогнал дальнее и ближнее окружение, набуянил на Буяне и упал без движения. Вот уж воистину отвел душу, покуролесил!.. Ну, что, старче, голову повесил? Имеешь ли ко мне еще каку просьбу-предложение? Так и быть, исполню – сделаю последнее одолжение.
- Слышь, рыбина, коли на этом острове золото не зарыто, так чё я тут забыл? Пришли за мной хоть какое-нибудь разбитое корыто. Баксы у меня есть, расплачусь по-царски, не обижу! Хочешь, поставлю для тебя аквариум прямо посреди Парижу? Будешь жить, как принцесса Стамбула!..
Уплыла Рыбка, хвостиком махнула…
Вот уж год прошел – живет новый русский на том же острове, личность его всеми позабыта, - одичал, оброс, поскольку очень не устроен в смысле быта; вспоминает с тоскою, сколько им было прогулено-пропито, разводит баксами огонь, а перед ним лежит разбитое корыто.