За УзОлой рекой да за Керженцем,
Там, где Люнда журчит водицею,
Разлилась вода синей чашею.
Ни пройти туда, ни проехати.
Хлипки топи, да зыбки чарусы (0),
Да леса вековые тёмные,
Да зверьё, да засечны полосы
От чужих охраняли покой её.
Сам Ярило(1) Бог вплёл то озеро
Бирюзовым сном в зелены леса,
Огранил его светом солнышка,
По краям взрастил мураву-траву
И нарёк его Светлояром(2) он.
Долго ль, коротко ль текло времечко,
Только раз к тем лесам берендеевым,
Переправившись через Керженец,
Подошёл один благоверный муж
Сам Георгий князь ВсеволОдович(3).
А узревши красЫ Светлояровы,
Да познавши людей берендеевых,
Повелел сей князь, благоверный муж
Строить град, которого не было,
В двести саженей на сто саженей,
Освятив его светом мудрости,
Светом совести да хоробрости.
И нарёк его славным Китежем,
Градом храмовым Китоврасовым(4).
И возрос сей град в куполах церквей,
В гулких звонницах – благовестницах,
В мудрых людях старанья мающих,
Сей духовный град подымающих.
И неслась молва суетливая
О делах людей этих праведных,
О прозрачной воде Светлояровой
Да о святости града Китежа.
Но случилась беда превеликая,
Беда горькая горше горечи.
За грехи ли людские страшные,
Да за МОрока(5) ль козни лютые
В Русь пошёл нечестивый царь,
Сам безбожный Хан со своей ордой.
Лютым жёг огнём города да люд,
Разорял в набег храмы Божии,
Предавал мечу малых детушек,
Младых чистых дев блудом потчевал.
Как прослышал вор нечестивый царь
О святой судьбе града Китежа,
О великой вере да храбрости,
О делах людей берендеевых,
Раскричался он, да разгневался,
Замахал сам кривою сабелькой:
“Это что же за вера стойкая,
Закрепилась на граде Китеже,
Что мою взялась переваживать?
Не бывать тому на моей земле,
Чтоб их вера моей перечила,
Чтобы полнила новой силою
Эту землю, кровью полИтую
Этих самых людишек-грешников!”
Повелел сам хан, нечестивый царь
Взять в полон людей берендеевых,
Да повыпытать, да повыспросить,
Как пройти сквозь топи да чарусы
К достославному граду Китежу.
Стал казнить-пытать сам безбожный хан
Полонённых им русских витязей
К граду Китежу пути выстелить.
Ни один из них не открыл пути,
Пути тайного к граду славному.
Лишь один продал душу грешную,
Душу грешную, окаянную.
Гришка Кутерьма сладил с ворогом
Подлый свой заклад против совести.
Как услышал он песнь Сиринову(6),
Да Морены(7) серп взвизгнул в воздухе
За далёкой рекой за Смородиной,
Где стоит дугою Калинов мост,
Затряслась душа его чёрная,
Застучали зубы от ужаса,
И открыл он тогда безбожникам
Тропы тайные к граду Китежу.
И сказал сам хан, нечестивый царь:
“Это мне ль таиться по тропочкам,
Мне ль, великому, кочевать пешком
Через топи да через чарусы?”
Повелел тогда нечестивый царь
Выбрать сорок своих приспешников,
Да чтоб шли они впереди орды,
Прорубали лес, гати ставили,
Чтобы сам великий хан, нечестивый царь,
Не томил росой свои ноженьки,
Не мочил в траве дорогой камчи,
Да не кланялся каждой веточке.
Чтобы въехал он в гордый Китеж град
На своём коне да чёрным вороном,
Да с камчой на спинах берендеевых.
Чтобы видел сам, как пожрёт огонь
Этот град со всей его совестью,
Эти храмы со всей их мудростью,
И людишек со всей их хоробростью.
Знать совсем в ту ночь Святибор(8) не спал,
Провожал, знать, всю ночь Купальницу(9).
А по росной траве заснул лишь к заре,
Расхристав свои кудри по травушке.
А Заря-Зареница(10) увидела,
Как гром грянул по тайной тропочке,
То приспешники, да нечестивый царь
К граду Китежу прорубалися.
Вековые леса наземь падали,
Наземь падали в гати ставились,
В гати ставились, к граду Китежу
Выстилая тропу батыеву.
Впереди бежал Гришка Кутерьма,
К граду Китежу торил тропочку,
А сам царь нечестивый скалился,
Да камчою Гришку поглаживал.
А на подступе к граду Китежу
На засечной тропе меж чарусов
Три богатыря берендеевых
Стерегли покой свого города.
Вместе с ними был отрок молодой,
Богатырский сын, росший в строгости.
Как по бору гул растекается,
Как лесное зверьё разбегается,
То безбожный хан, нечестивый царь
Валит дЕрева вековечные,
Строит гати свои поганые.
Услыхали шум три богатыря,
Встали рядом они на тропочке,
Чтобы дать отпор силе вражеской.
И сказал один сыну юному,
Сыну верному вере отческой:
“Ты лети, мой сын, к граду Китежу
Быстрой молнией, ясным соколом,
Упреди людей берендеевых
О большой беде горше горечи,
К нам идёт нечестивый вор,
Он несёт с собой люту пагубу,
Он полОн несёт и бесчестие”.
Соколом взлетел отрок к Китежу,
Но настигла его стрела подлая,
Стрела подлая в спину грянула,
Да не взяла его стрела подлая,
Не смутила веры отеческой,
Не стреножила стойкой волюшки,
Не позволил он ворогу лютому
Взять в полОн свою родину милую.
Добежал он до града Китежа
Крикнул: “Тати к нам!” Упал замертво.
А три богатыря берендеевых
Встали насмерть на узкой тропочке.
Как ударила в них волна мутная,
Волна мутная силы вражеской,
Да отхлынула грязною водой,
Оросив траву чёрной кровушкой.
Как вторая волна дыбом дыбится,
К небу самому подымается.
Как ударила в них втора волна,
Да опять назад откатилася,
По кровавой траве расплескалася.
Закричал тогда нечестивый царь:
“Это что же вы, мУрзы храбрые,
МУрзы храбрые, мУрзы злобные?
Вам ли три простофили помехою?”
Замахал он своей кривой сабелькой,
Стал рубить ей поганые головы.
Рассерчали тогда мУрзы подлые,
Стали дыбиться выше солнышка,
И ударила сила страшная
Прямо в сердце трём богатырям,
И накрыло их волной чёрною
Чёрной крови мУрзы батыевой.
Удалилася Дива(11) за чёрный лес
От кровавого рёва звериного
Злой орды поганой батыевой.
Смолкла Жива(12), повесив голову
От кручины чёрной, как мУрзы кровь.
Только Желя(13) в лесах курлыкала
Одинокой птахой истерзанной,
Да МакОш(14) подняла от пряжи глаза,
Серп Морены увидев над пряжею.
Но услышал люд берендеевый
Про свою беду неминучую,
Вышел всяк на битву суровую,
Битву страшную справедливую.
Заплескался ветер хоругвами,
Засветилось небо молитвами,
Посинело вдруг свято озеро,
Да о землю волной ударилось.
И случилось чудо великое,
Поднялось до небес сине озеро
И святой водой разбросало всё
Войско вражее по окрестным мхам.
Обезумело войско батыево
Разбежалось, как дети малые,
По болотам, да топким чарусам.
Кого топь взяла, кого зверь загрыз,
Кто от страха сам умом тронулся.
Сам безбожный хан, да поганый царь
Уносил пешком свои ноженьки,
Позабыв коня–чёрна ворона,
Потеряв в траве дорогу камчу,
Улепётывал быстрей заюшки.
А священный град свято озеро
Залило водой своей благостной,
Заслонило от лютых ворогов
Веру древнюю берендееву,
Славу храбрых отцов и отроков,
Честь для дев сохранив неруганной.
И стоит тот град белокаменный
Под святой водой Светлояровой
Не навечно скрыт волей вышнею,
А до дня Христова пришествия,
До суда над грехами нашими,
Над людскими грехами тяжкими.
И тиха вода свята озера,
НедвижИма с утра до вечера,
Да и ночкой вода натянута
До последней звезды предутренней.
Лишь в святые дни колокольный звон,
Что рассыплет по душам Господня длань(15),
Чуть поморщит водицу синюю,
Да слегка купола покажутся,
Над крутой стеной белокаменной,
Под святой водой Светлояровой.
И взлетит протяжное пение
Прямо в небо к ярому солнышку,
Прямо к душам нетленно помнящих
О великом и светлом городе,
СвЯтом городе граде Китеже.
Да не всякому это дадено -
Слышать пение да чудесный звон,
Видеть главы, крестами венчаны,
Видеть камень стен белокаменных.
Только тем, кому сердце чистое
Да душа даны не для подлостей,
Кто не ищет корысти да выгоды,
Может слышать звоны да пение,
Может видеть стены да звонницы
Достославного града Китежа
Через светлые воды озера.
На то воля не наша – вышняя,
Чистым душам тропинка горняя,
Кому даден слух, да услышится,
Кому нужно, тому откроется.
А где сына три берендеевых
Заслонили люд от поганых орд,
От поганых орд мУрзы пакостной,
Ключ забил свЯтою водой,
Свят, как Китеж град,
Чист, как первый день
Зачалась когда Земля Руская,
Русь исконная, Русь кондовая.
Он течёт ручьём промеж трёх холмов,
Где легли в бою мужи славные
За святую веру отцовскую,
За родную землю и волюшку.
Три креста охраняют святой покой.
А четвёртый, малый, для отрока.
А близ берега озера светлого
У часовенки свежесрубленной
Валун-камень лежит горбатится
Восковыми слезами выглажен
Так, что светится светлым сполохом
Над землёй сбережённой совести.
Но стоит под водою небесный град,
Верный вере своей незыблемой,
Собирает окрест силы совести,
Силы совести, правды праведной.
И горят в ночи их златы щиты,
Отражая наветы злобные
Прихлебателей мУрзы пакостной.
Бьёт набатом по душам Господня длань,
Воззывая полки несметные
Против подлости и забвения
За Святую Русь в вере праведной.
И настанет день. Правозвестники
Жизни праведной, чистой совести
Поведут полки свои славные
Из святой воды Светлояровой,
Очищая Русь от поганых сил,
Разрушая наветы МОрока,
Освящая Русь светом солнышка.
Огнь-батюшка, распери крыла,
Разбуди славных слуг Агуновых(16),
Пусть по совести свечи ставятся,
А стекают слезами праведных.
Чтобы помнили люди добрые
Наших предков заветы славные.
--------------------------------
Пояснения:
0. чарусы - топкие, засасывающие "окна" на болотах.
1. Ярило – славянский Бог неистовой любви.
2. Светлояр – озеро, названное так в честь славянского Бога Ярилы, на берегу Светлояра жило славянское племя Берендеев.
3. князь Георгий Всеволодович – внук князя Юрия Долгорукого
4. Китоврас – славянский Бог мудрости и смелости, покровительствующий строительству храмов, представляется в образе полуконя-получеловека. Китеж построен и назван в честь этого Бога.
5. Морок – славянский Бог обмана и одновременно хранитель путей к правде и истине, которые скрывает, используя обман.
6. Сирин – птица смерти, заманивает свои жертвы дивным пением.
7. Морена – Мара-Морена – славянская Богиня смерти, подрезает своим серпом нити судеб, которые прядёт Макош.
8. Святибор – славянский Бог леса, господин леших.
9. Купальница – славянская Богиня ночи.
10. Заря-Заряница – славянская Богиня утра.
11. Дива – славянская Богиня охоты.
12. Жива – славянская Богиня жизни.
13. Желя – славянская Богиня скорби.
14. МакОш – славянская Богиня судьбы, прядущая нити судеб на небе.
15. Господня Длань – пустынное поле у берега Светлояра, с которого, как говорят ныне живущие у озера, раздаются звоны церквей града Китежа.
16. Агуна – славянский Бог земного огня.
