Все девочки хотят стать актрисами (Рассказ / миниатюра)

Актёров было трое: две женщины и высокий худой парень, при ближайшем рассмотрении оказавшийся мужчиной с седоватыми кудрями и измятым лицом. Они бежали к автобусу, прыгая через лужи и заслоняясь от дождя огромными пакетами с театральным реквизитом. Потом долго суетились, укладывая своё имущество, хихикали, падая, и хватаясь друг за друга мокрыми от дождя руками, когда автобус резко поворачивал, и, наконец, уселись. Женщины рылись в сумочках, перечисляя всё, что они забыли взять с собой: сигареты, таблетки, чей-то телефон, по которому кто-то добрый непременно отозвался бы, заехал за ними вечером и отвёз обратно в город. Отвёз бы, а теперь – нет, телефон забыли. Растяпы, растеряхи, бестолочи.
- А Вы нас назад до театра отвезёте? - кричала шофёру полинявшая женщина-травести с хронической улыбкой.
- Отвезу, только мы в Москве в час ночи будем.
- Ой, как по-о-оздно, - пела лилипутским голосом вторая актриса, маленькая шатенка с мальчишеской стрижкой, - а как же мы домой?
- Не знаю,- у шофёра «Беломор» в зубах, поэтому получается как-то особенно зло: «не жжнаю»
Щебечут, придумывают, ничего не получается, снова вспоминают о забытом телефоне, привычно упрекают друг-друга в забывчивости, внезапно вспоминают что-то смешное и целый час, умирая и корчась от хохота изображают в лицах какую-то ссору с попыткой драки.
Возле Загорска – остановка. Шофёр трусцой убегает в ельник. Актёры, потягиваясь по-кошачьи, зевают и топчутся у автобуса.
- А у кого сигареты есть? – надув губки, как пятилетняя девочка, интересуется травести.
Актёр достаёт из внутреннего кармана джинсовки «Легерос».
- Ой, как я люблю Леге-ерос, - ноет шатенка, - они такие сла-аденькие.
- Мать, их вся творческая молодёжь курит, чтоб ты знала! – с укором сообщает актёр.
- И мне, и мне,- травести хищными маленькими пальчиками выцарапывает сигаретку.
«Творческая молодёжь» пускает кубинский дымок и ударяется в воспоминания:
- Хорошо, что сейчас патриотических спектаклей не нужно детям показывать. Я раньше в кукольном театре подрабатывала, Мальчиша-Кибальчиша играла. Тростевая кукла такая…,- актриса выворачивает суставы, делает испуганное лицо и, деревянно жестикулируя руками, бодро выкрикивает: «Нам бы день простоять, да ночь продержаться!» Смеются. Из ельника неспеша выходит шофёр.
Ехать ещё часа два. Актёр дремлет. Девушки тихонько переговариваются ласковыми голосами:
- У тебя колготки такие красивые.
- Да, хорошие колготки.
- Только они велики тебе немножко, морщат на коленках.
- Знаешь, сначала не морщили.
- Продай их мне, я их покрашу в чёрный цвет, будет шикарно!
- Ну, не знаю…
Травести, изогнувшись, кричит шофёру:
- А вы не знаете, нас там покормят?
- Покормят, конечно, - шофёр улыбается снисходительно, - что им жалко, что ли?