Я никогда не верил в инопланетян, принимая их за бесовские образы. Но сегодня, вглядываясь в черты маленьких сморщенных существ, с огромной головой и ручками-прутиками, я нахожу необычайное сходство этих «представителей внеземных цивилизаций» с утробными младенцами. И тогда появляется бредовая мысль: а не души ли это погубленных детей раскатывают по небу на таре из-под манной каши, чтобы разыскать своих убийц и воздать им сполна?
Грех
За сто лет нравственного падения из нашего сознания исчезло понятие греха. Сейчас оно возрождается, но только как определение «некрасивого поступка». Мало того, нам пытаются навязать мысль, что грех – «это такая болезнь», а с болезни-де и взятки гладки. И среди самых активных «навязывателей», как ни странно, представители Московской Патриархии, которые всерьез считают, что зашел, к примеру, человек в троллейбус, постоял около пьяного и, пожалуйста, заработал хронический алкоголизм. Подобные взгляды проникают не только в прессу, но и спокойно существуют в богослужебной литературе. Откройте акафист в честь Иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Там на каждой странице пьянство именуется «недугом», то есть болезнью.
На самом деле, грех – это наркотическая зависимость от действия или бездействия. Любой грех включает в себя краткое удовольствие, наркотическую ломку (тягу) и полную зависимость от него. И неважно, о каком грехе идет речь: курение ли это, матерная брань, поклонение женщине, лень или воровство. Во всем перечисленном есть и удовольствие, и непреодолимая тяга, и наркотическая зависимость. Так и упомянутое нами пьянство ни что иное, как наркотическая зависимость от наслаждения вином.
Наркотическую зависимость вызывает (причем с первого же случая) и грех убийства. Получив удовольствие от чужой смерти, человек уже не избавится от тяги к повторному удовольствию, особенно если речь идет о безнаказанном убийстве слабых и беспомощных. Видимо, психические заболевания военных - «вьетнамский синдром» или «афганский синдром» - возникают на почве непреодолимой тяги к привычному наркотику – греху убийства безоружного. Снять эту зависимость возможно только в церковном таинстве покаяния, но к нему прибегают не так часто, как следовало бы.
Аборт – это убийство беззащитного и беспомощного. Это безнаказанное убийство по предварительному сговору группы лиц – женщины и медиков. Поэтому «вьетнамский синдром» возникает у всех участников после первого же проведенного аборта. Злодеев снова тянет убивать.
Во времена Сталина, когда аборты были запрещены, а наказание за них было суровое, все равно находились бабки, которые за рубль готовы были рискнуть свободой и совершить аборт. Почему они это делали? Неужели для того, чтобы оказать помощь женщинам «попавшим в беду»? Нет, их привлекала возможность получить удовольствие от греха – убийства беспомощного младенца. Если же такой случай долго не подворачивался, у них наступала «ломка» с депрессиями и истериками.
Почему аборт – убийство.
Ревнители абортов провозглашают, что зародыш – это не человек в виду своей «недоразвитости». Хотя эталон «развитости» или хотя бы срок ее наступления они почему-то не указывают.
Я бы истину поискал в словах, определяющих срок земной человеческой жизни. Почему Истина в Словах? Да потому, что «Вначале было Слово», и все, что происходит на Земле, программируется нашими такими привычными словами.
Итак, срок человеческой жизни определяется не словами «рождение» и «смерть», а словами «зачатие» и «кончина». Вроде бы они означают почти одно и тоже, но все же их смысл различен, а главное, различен срок жизни ими определяемый. Во втором случае он длиннее на девять месяцев.
Слово «зачатие» мы понимаем в обывательском смысле – «оплодотворение». Но смысл слова «зачатие» совсем иной – это «начатие», «начало». Само Слово устанавливает точку начала отсчета человеческой жизни. Антоним «зачатия» - «кончина», конец человеческой жизни. И удивительно, что если убить человека за три месяца до его естественной, определенной врачами, кончины, то можно получить немалый срок тюремного заключения. А вот если убить человека через три месяца после зачатия, все будет хорошо, и никто ничего не скажет. Интересно, почему?
Ответить нам на этот вопрос поможет теория «недоразвитости», эксплуатируемая не только известными истребителями человечества, но и сторонниками абортов.
Любой захватчик, от Александра Македонского до Адольфа Гитлера, для оправдания своих агрессивных действий по отношению к соседям, создавал свою теорию «недочеловечества». Суть ее проста: в мире существуют «человеки» и «недочеловеки». Первые – разумны, прогрессивны и деятельны, вторые – глупы, недоразвиты и отсталы. Вторые живут исключительно за счет первых, напрасно занимая место, объедая их и всячески мешая им. Следовательно, чтобы облегчить жизнь первым, надо заставить вторых честно зарабатывать свой хлеб, а если это невозможно, то уничтожить так, как добрый огородник уничтожает сорняки.
Природные богатства, к примеру, попадают в руки вторым случайно по прихоти насмешливой судьбы. Поэтому, ничтоже сумняшеся, эти богатства необходимо забирать для нужд умных и рачительных первых. Ну, если кто-то в лесу увидит оленя в золотой цепи или медведя, сидящего на мешке с деньгами, разве он не постарается забрать себе эти ценности, случайно попавшие неразумным животным, даже если бы для этого пришлось бы прибегнуть к убийству?
«Недочеловеки» - это и есть неразумные животные, претендующие на человеческие ценности, не имея для этого никаких природных прав. Гитлер причислял к «недочеловекам» людей, которые, по его мнению, не обладали главными признаками человека – принадлежностью к арийской расе. Джордж Буш считает признаком «человеков» - американское гражданство. А вот животные, сидящие на мешках с деньгами, для него – это любые обладатели нефтяных и других природных ресурсов.
Противостоять теоретикам «недочеловечества» может только тот, кто не принимает эту теорию в любых видах. К сожалению, мы не можем отнести себя к таким людям, потому что мы сами поделили наше общество на людей и нелюдей. Для нас нерожденные младенцы и есть недоразвитые люди – «недочеловеки», которые, еще не обладая разумом, силой и юридическими правами, уже претендуют на наши деньги, на наше жизненное пространство, на наше свободное время. Разумеется, о том, чтобы заставить их отрабатывать свое появление на свет, не может быть и речи. Поэтому мы и принимаем решение об их уничтожении. Как будто это сорняки или дикие звери.
Гайдар шагает впереди
Ярким примером носителя «вьетнамского синдрома» остается детский писатель 30-х годов 20 столетия Аркадий Петрович Гайдар. Он известен как герой гражданской войны, кавалер ордена Красного Знамени. Подростком, как утверждал он сам в своей автобиографии, убежал он из родного Арзамаса на фронт «бить белых», а в 16 лет уже командовал полком. После войны лечился от ран, потом написал свои знаменитые повести «Судьба барабанщика», «Тимур и его команда» и другие. Погиб он в Отечественную войну, будучи в партизанском отряде. В общем, не жизнь, а песня про героя.
Но прежде, чем ставить г-на Голикова (Гайдар – это псевдоним) в пример для подражания молодежи, разберемся с его биографией. Аркадий Петрович действительно в 16 лет командовал полком, но не боевым, а полком ЧОНа. ЧОН – это часть особого назначения, или карательная. Созданы были эти части для борьбы с партизанами и местным населением «сочувствующему бандитам».
Аркадий Петрович участвовал в подавлении Антоновского мятежа. Антонов – это школьный учитель, живший в 20-х годах на Тамбовщине. Во время гражданской войны он организовал целую антисоветскую республику в Тамбовской губернии. «Тамбовский волк тебе товарищ» - эта присказка нам досталась в память об атамане Антонове. Красных комиссаров вешали там целыми партиями прямо под носом у Москвы. Гражданская война была уже давно закончена, а Антонова никак не могли поймать. Дело в том, что умный учитель применил невиданную доселе в России тактику, до этого встречавшуюся только у кавказцев.. Днем его воинство отсыпалось в родных хатах, копалось на огородах, в общем, являло мирную картину крестьянского быта. А вот ночью «мирные хлебопашцы» доставали винтовочки да шашки, садились на коней и пускались в кровавые рейды по родному краю. А утром страшное войско рассеивалось по домам, исчезало как призрак. И посланные вдогон красноармейские части напрасно прочесывали тамбовские леса.
Но на невиданную тактику Антонова нашлось невиданное по жестокости противоядие. Черный гений красного маршала Михаила Тухачевского изобрел тактику «выжженной земли», которую потом успешно применяли и гитлеровцы, и американцы во Вьетнаме. Правда, напалма как у янки, или огнеметов как у СС, у Тухачевского не было. Но он обходился простым сеном. Подозреваемую «в сотрудничестве» деревню окружали и поджигали с двух концов. Выбегавших из домов косили из пулеметов, а самых удачливых и проворных догоняли и рубили шашками. Не оставляли в живых никого, даже месячных младенцев. Ну, разумеется, в каратели простые смертные не шли – кишка тонка. ЧОНовцы набирались из самых отпетых уголовников. И командовали ими или прожженные бандиты, или молодые пацаны, вроде Гайдара, потому что обычные командиры после таких «экзекуций» или спивались, или стрелялись. Слава Богу, не всякий может на скаку шашкой ударить по голове ребенка.
А вот Аркадий Петрович мог, за то по удушении антоновского мятежа получил заслуженный орден. Но не только. Он получил еще и болезнь, которую впоследствии высоколобые американцы назовут «вьетнамским синдромом».
Многие знают состояние тяжкого похмелья от водки или алкогольной «ломки». «Вьетнамский синдром» - это похмелье от крови, крови невинных людей. Надо думать, состояние депрессии, сменяющееся истерикой, взрывами раздражения. «Подобное лечат подобным», - так учили древние. Поэтому, как похмелье на время снимается рюмкой водки, так и «вьетнамский синдром» ненадолго снимается новым убийством.
Но новых убийств взять было негде, поэтому Голиков несколько лет провел в лучших московских психиатрических лечебницах. Не помогло – не умеют врачи лечить тяжкие грехи. Но Голиков нашел выход. Взяв на всякий случай красивый псевдоним (а расшифровывается он так: Г – Голиков, А-Й – Аркадий, Д-Ар – Д”Арзамасский, как Д”Артаньян) Аркадий Петрович решил убивать детей на страницах книжек. Или, на худой конец, пугать убийством, как в рассказе «Четвертый блиндаж».
Возьмем его повесть «Судьба барабанщика». До таких сюжетов не додумались даже создатели западных фильмов ужасов. Пятилетний ребенок остается один дома: папу репрессировали – посадили в тюрьму, мама сбежала с любовником. Но это не самая главная беда, а беда – это то, что из-за семейных неурядиц ему не дают постучать по барабану – говорят, мол, недостоин. Но тут на счастье к ребенку под видом дядюшки подселяется шпион! Умный ребенок его расшифровывает и расстреливает (!!!) гада из папиного пистолета. Сам же падает раненый от пули друга шпиона. За этот его подвиг тут же отпускают папу из тюрьмы, маму от любовника, а самому дают барабан – стучи, раз уж заслужил. Думаю, Голливуду еще лет сто расти до этой дикости Гайдара.
Мальчиша-Кибальчиша убивают злые буржуины. Самого мальчика Альку, героя «Военной тайны», убивают булыжником вредители советских строек. Уж вы простите меня, но труды Аркадия Петровича, нужно изучать в мединститутах на кафедре психопатии, а не в школах.
У меня в детстве была книга воспоминаний о Гайдаре «Партизанской тропой Гайдара». Если выбросить все политически грамотные выдумки из нее, то получается, что Гайдара застрелили не немцы, а свои же братья-партизаны. Раз уж заслужил. Зато книги его и сегодня продолжают убивать и калечить сознание читателей. Но ведь они могут приносить и пользу, если изучать их как историю болезни, как пример классического «вьетнамского синдрома».
Кстати, если вспомнить, сколько усилий для развала России в 90-е годы приложил его внук Егор Гайдар, то можно предположить, что «вьетнамский синдром», как страсть к разрушению, передается по наследству. Но это уже отдельная история.
Гордость
Нельзя пройти мимо сего самого тяжкого греха, в который впадает всяк человек, а тем более, убийца. Любой грешник испытывает чувство тайного превосходства перед теми, кто не впадал в его грех. Так школьник, попробовавший сигарету, глоток вина или еще чего покруче, как бы ни сознавал тяжесть своего проступка, все равно испытывает превосходство перед своими невинными однокашниками. Превосходство – это и есть гордость. Даже пойманный вор свысока поглядывает на «фраеров», неспособных на «крутой поступок». Даже осужденный убийца чувствует себя в камере королем. Что же тогда говорить о непойманных?
В своей знаменитой «Лествице» (лестнице) преп. Иоанн так пишет о гордости:
«Начало гордости – конец тщеславия; средина – уничтожение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения; а конец – отвержение Божией помощи, упование на свое тщание (т.е. силы), бесовский нрав.»
И еще «Гордость есть потеря богатства и трудов» - не потому ли мы такие нищие?
«Сия скверная страсть не только не дает нам преуспевать, но и с высоты свергает»
«Гордый…не имеет нужды в бесе; он сам сделался для себя бесом…»
Как видите, «уничтожение ближнего» или убийство, по мнению Иоанна Лествичника, составная часть гордости. Гордость и убийство – две стороны одной монеты, и одно без другого не существует. Интересно и замечание, что гордый приобретает бесовский нрав, и сам делается для себя бесом, то есть сам старательно приносит самому себе вред, ввергает в отчаяние, доводит до самоубийства.
Женщины, совершившие аборт, горды необычайно. Некоторые даже в открытую называют себя «стервами». А поскольку каждый ценит только собственную гордость, а чужая, как правило, мешает жить, то дружбы между такими женщинами не может быть никогда. Да и на самоотверженную любовь такие женщины не способны.
Связанные одной цепью, мазанные одной кровью…
Многие помнят страшный пожар в доме престарелых в Краснодарском крае, унесший без малого жизнь семидесяти стариков. По рассказам очевидцев выходило, что в этом доме каждый второй – родитель из многодетных семей. Удивительно, что люди, живущие отнюдь не в городской тесноте, не смогли обеспечить своих престарелых родителей ни углом, ни питанием. Это же Краснодарский край с его богатыми станицами! Казалось бы, не хочешь жить с отцом-матерью, сделай пристройку на десять квадратных метров с отдельным входом. Обойдется она не дороже двух тысяч долларов, благо, не Сибирь, толстые кирпичные стены и русская печь не нужны. А еда для стариков бесплатная – с огорода, сами и вырастят. Но как же надо ненавидеть своих родителей, чтобы ни один из трех-пяти-семи детей не позаботился о них. Нравы упали? Нет, просто в уголовном мире каждый за себя, и здесь не предусмотрена забота между членами одной банды.
А причем здесь уголовный мир? А потому что семья, где произошло убийство, начинает жить по уголовным законам.
Женщина, избавившаяся от ребенка и получившая «вьетнамский синдром», начинает испытывать наркотические ломки в виде депрессий и внезапных истерик. Конечно, она пытается бороться с непреодолимой тягой к разрушению, но не всегда ее побеждает. И тогда она начинает уничтожать своих близких – родителей, мужа, рожденных детей. Делает, конечно, она это не с помощью пистолета, а более тонкими способами. Убивать, к примеру, можно частыми скандалами - мужа, или деспотизмом – детей. Мужа можно довести и до пьянства. Способы убийства описаны ниже.
А сколько анекдотов про тещ оставило нам советское прошлое! Ненависть зятьев к своим новым мамам возникала не на пустом месте. Очень часто семью дочери разрушала именно «любящая мать», которая, якобы желая добра своей «кровинушке», защищала ее от «подлеца-мужа». На самом деле, истинная причина такого «радения» - наркозависимость от греха уничтожения.
Обратите внимание на женщин, истерически орущих на собственных детей прямо на улице, не стесняясь прохожих. Это женщины-убийцы, которые не могут справиться с приступом «вьетнамского синдрома», и калечащие детей у всех на глазах. Вот память о таком «счастливом детстве» и заставляет детей спустя много лет сдавать своих родителей в дома престарелых.
В семьях, не распавшихся после аборта, отношения супругов приобретают оттенок, характерный для следственного изолятора: гнетущая обстановка, чередующаяся выяснением отношений и влиятельности сокамерников. В этом тюремном климате воспитывается и новое поколение. И вместо материнской любви девочки с малолетства впитывают искусство ненависти к родной крови. (А мальчики научаются молчаливой бесхребетности и безответственности под материнской тиранией). Сегодня мы имеем девочек-убийц в третьем-четвертом поколении. И если их бабки-прабабки еще мучились и плакали от самой мысли избавления от ребенка, то нынешние мутантки сомнений уже не знают. Аборт для них – приятный уикэнд.
А что же мужчины? Они-то чего молчат? А они навсегда замолчали в тот день, когда отказались защищать своего нерожденного ребенка. Кстати, уголовный кодекс предусматривает наказание за подобное поведение (разумеется, за убиение рожденных). Если за стеной режут человека, а кто-то об этом знает, слышит крики, но не идет защищать, не вызывает милицию, в крайнем случае, просто не убегает куда глаза глядят, этот «кто-то» - соучастник. А если он еще помогает скрыть преступление, то он становится полноправным участником преступной группы. Именно мужчины тщательно скрывают преступление аборта, делая вид, что ничего не произошло, и что семья его по-прежнему благополучна. Именно мужчины создают видимый образ счастливой семьи, в душе сознавая, что семьи уже давно нет. И как младший «пехотинец» бандитской группировки полностью зависит от лидера, так и мужчина полностью попадает в зависимость от своей жены. Возражать жене ему не позволяет собственное соучастие в групповом убийстве детей.
И научившись молчать в своей «ячейке общества», мужчина начинает молчать везде. Он молчит, когда его «кидают» на каждом углу жулики всех мастей. Он молчит, когда его ежедневно грабят и когда ему ежечасно лгут. Он молчит, когда его детей убивают прививками, наркотиками и телевидением. Он молчит, когда его детей убивают в Чечне и на улицах родного города. Иногда, правда, он попискивает, когда пытаются убить лично его, но вскоре привыкает и смиряется.
И на детях, которые стали невольными соучастниками семейного убийства, остается отпечаток этого соучастия на всю оставшуюся жизнь. Они тоже становятся людьми-бесами, как и их родители. И это обязательно скажется в дальнейшем на их судьбе и жизненном благополучии.
Способы убийства.
Библейский пророк утверждает, что ему непонятна логика действий «жены прелюбодейной; поела и обтерла рот свой, и говорит: «я ничего худого не сделала».(Прит.30:20) Сразу надо говориться, что Библия под словом «рот» в данном случае имеет в виду женские гениталии. И в этих словах слышится сарказм пророка: действительно, она (жена) ничего не делала, ну, разве только ноги раздвинула, да и то под давлением обстоятельств. А все остальное сделали за нее.
«Ничего худого не делает» женщина и в абортарии. Ее роль пассивна: придти, раздеться и сделать привычное движение ногами, приглашая внутрь киллеров. Убийство ребенка происходит чужими руками, причем несостоявшаяся мать сама же еще и выглядит жертвой из-за тяжких последствий аборта.
Убийство мужчин также происходит чужими руками, а зачастую и с помощью самих жертв. Для этого хороши внезапные, ничем не вызванные скандалы, разрушающие психику мужчин. Необходимо оговориться, что женская нервная система намного сильнее, гибче и выносливее мужской. Подобно тому, как мужчина сильнее женщины физически, так женщина сильнее мужчины психологически. И словесные «избиения» и унижения мужчин приносят порой более сильные травмы, чем физические избиения и унижения мужчинами женщин. Кроме того, если физические травмы женщин можно документально зафиксировать для последующего обращения в суд, то психологические травмы мужчин экспертизе не подлежат. Да и лечение психологических травм одно – водка, которая отправила и отправляет на кладбище миллионы мужчин. История советской семьи знает десятки тысяч таких примеров, когда жены с помощью водки доводили своих доверчивых мужей до могилы.
Мужчину можно также убить разводом и запретом встречаться с детьми. Для этого уже используются «чужие руки» «самой гуманной» судебной системы. Нормальный мужик без семьи теряет смысл своего существования, без детей – лишается радости. И советские судьи (женщины) помогали изводить мужчин, своим решением оставляя детей после развода матерям-убийцам.
Кстати, зачем «негуманные» западные суды после развода оставляют детей мужьям? Да потому, что маленькие дети мужчинам в обузу, а женщинам они чрезвычайно дороги. Поэтому развод до совершеннолетия детей невыгоден обоим супругам. Советское же законодательство всегда стимулировало разводы, оставляя детей женщинам.
Можно перечислить еще много способов, но главным способом, я считаю, остается способ кощунственный. В древние времена в общинах и племенах существовали особые жрецы – «кощуны». Это были хранители Слова племени. К примеру, каждый компьютерщик бережно хранит диски с операционными системами. И когда компьютер рано или поздно начинает давать сбои, операционная система переустанавливается с помощью этих дисков. Поэтому такие диски – главные среди всего собрания «софта» и игрушек. Вот для ликвидации различных «сбоев» в жизни племени и существовали живые диски – «кощуны», хранители человеческих программ. Тайну племени они не должны были рассказывать никому даже под пытками. И стоило им не то что выдать, да просто разгласить Слово племени, как все племя рассыпалось и погибало. Смысл слова «кощунствовать» - это значит выдавать сокровенную тайну, что ведет к непоправимым последствиям.
Женщину во все времена называли «хранительницей очага». Можно, конечно, под словом «очаг» понимать кострище с булькающим котлом. Но более глубокий смысл слова «очаг» - это сама семья, ее программа. Женщина, подобно загрузочному диску, хранит всю информацию о муже и семье. Когда мужчина женится, он передает жене с чувствами и семенем всю информацию о себе, делает, так сказать, свою резервную копию личной информационной базы. Для чего? Для того чтобы, навоевавшись за день и покалечив часть своих «информационных файлов», ему можно было «перезагрузиться» и восстановиться за ночь с резервной копии – собственной жены, и утром снова уйти «воевать». Именно поэтому женские измены прощаются тяжелее, чем мужские. Потому что, если мужчина просто предает отношения, то женщина предает не только любовь, она своей изменой калечит хранящуюся в ней информацию о муже и детях. И «загружать» эту информацию придется сызнова, если она еще где-то осталась.
Убийство с помощью «кощунства» - самое невидимое и самое изощренное. Многое неясно в этом способе, и почти все – недоказуемо. Но, тем не менее, способ этот состоит во внесении в «резервную копию» мужа неких изменений, которые могут привести к гибели. Разумеется, сама женщина и в этом случае «ничего худого не делает». Ее роль как всегда пассивна – впустить в свою душу беса, который и выступит, подобно врачу абортария, наемным убийцей.
Власть на крови
Сегодня семья – это уже совершенно случайное образование, мгновенно возникающее, и также мгновенно рассыпающееся. Поэтому женщины-убийцы, которые лишаются возможности покончить с мужем (который мгновенно скрывается) и, не имея детей, адаптируются к новым условиям.
Но надо повториться, что любой грех несет в себе удовольствие, иначе его бы не совершали. Убийство несет высшее наслаждение. Но, скажем, на войне солдаты такого большого удовольствия не получают, потому что все смазывает страх перед собственной гибелью и горе от потери друзей-однополчан. Или, скажем, бандит, отправляясь на дело, тоже боится сопротивления жертвы и кары закона. Поэтому и он не сильно развлекается. Настоящее же наслаждение приносит безнаказанное убийство беззащитного и беспомощного. Именно такое наслаждение воспел в своих произведениях маркиз де Сад – отец садизма, если кто не помнит.
Поэтому появились женщины, которые специально беременеют от случайных связей для того, чтобы сходить на аборт и получить удовольствие большее, чем от интимных отношений. А есть женщины, которые используют свое служебное положение для борьбы с «ломкой».
Что сегодня наиболее актуально? Несомненно, разрушение российской экономики и падение жизненного уровня людей. А кто в этом виноват в первую очередь? Несомненно, чиновники всех уровней. А чиновники ли? Ведь 80% госслужащих – это женщины. Причем в чиновницы попадают женщины образованные, из благополучных семей. Именно у этих «образованных» и оказывается больше поводов «сбегать» на аборт. Заполучив в свою душу вирус убийства и разрушения, такая чиновница начинает руководить торговлей, образованием, здравоохранением и финансами. Результаты этого руководства перед нашими глазами – в Отечественную войну разрушений было меньше. Мало того, эти «образованные» идут работать учителями (представьте себе уголовника-рецидивиста в роли преподавателя!!!), врачами (!!!) и на телевидение. Чего нам искать врагов в Америке или Чечне, когда они живут рядом с нами и только дожидаются удобного случая убить нас также хладнокровно, как они убивали своих детей. Убить с помощью бессмысленных запретов, проверок, штрафов. Ведь не дать человеку заниматься любимым делом – это тоже его уничтожить.
Убить преподаванием «культуры семейных отношений».Убить с помощью бессмысленного, а то и вредного лечения. Убить с помощью растлевающих телепрограмм.
По долгу службы мне часто приходится бывать в разных государственных конторах. Очень часто свои вопросы решаешь положительно, встречая понимание чиновников. Но бывали и случаи, когда чиновницы (именно чиновницы, а не чиновники) говорили мне в глаза «нельзя» с каким-то дьявольским восторгом и внутренним сладострастием. Раньше я не понимал причину такого поведения. Теперь же совершенно ясно, что чиновница-убийца испытывает настоящее наслаждение от бессмысленного запрета, разрушающего чьи-то деловые замыслы и жизненные планы.
И очень кстати придутся в этом случае слова Иоанна Лествичника о человеке, который сам для себя бес. Люди-бесы на своих рабочих местах занимаются не созиданием, а целенаправленным разрушением собственной организации, фирмы, страны.
(Впрочем, Запад, уже преуспевший в мальтузианстве, осуществляет логическое продолжение идеи аборта – эвтаназию. Так сказать, двинулся на человечество с другого конца. Место встречи этих прогрессивных методов зачистки народонаселения, видимо, где-то в районе газовых камер).
А куда же смотрят власти? А власти не возражают против такого порядка вещей. И дело вот в чем. Всякая власть, так или иначе, держится на крови, выпускаемой из своих подданных. Во все времена правители рубили головы своим политическим противникам, или устраивали войны. Как бы это цинично ни звучало, но одна из функций всякой власти – это кровопролитие. И уважение народа правитель зарабатывал не повышением уровня жизни или гигантским строительством, а способностью при необходимости решительно отобрать жизнь у тех, кто подал для этого повод.
Нынешнее же руководство Россией либерально. Оно дарует жизнь даже отпетым уголовникам и террористам. Тогда на чьей же крови держится сегодняшняя власть? Ответ прост: на крови младенцев, убиваемых ежедневно десятками и сотнями тысяч. И реформы, успешно проводимые нынешними правителями, а также идеи, проповедуемые при этом действе, безусловно, стимулируют увеличение количества абортов. Перечислим эти нехитрые лозунги отцов-демократов: «Живи комфортно», «Живи для себя», «Главное в жизни – это успех и деньги» и тому подобное. Детям эта идеология шансов не оставляет.
Если мы вспомним всех библейских злодеев, то одно из первых мест среди них займет царь Ирод. Он ради сохранения своего престола убил двадцать тысяч новорожденных младенцев. Современные российские ироды оставили далеко позади этого царька, превратив страну в фабрику смерти.
Не секрет, что «человеческие отходы» после абортов, используются западными фармацевтическими компаниями для производства «омолаживающих препаратов». Сейчас в сети можно найти фотографии из абортариев. На одном из сайтов я увидел эти страшные снимки. Но пока это были просто окровавленные ручки, ножки, головы, я, уже приученный телевидением, реагировал спокойно. Когда же я увидел аккуратно составленные пластиковые контейнеры с убитыми детьми, предназначенные для отправки на Запад, я испытал шок. Подобное сильное потрясение я испытал только в детстве, когда в первый раз увидел фотографии из немецких лагерей смерти Освенцима, Дахау, Бухенвальда, в частности, мыла, сваренного из людей.
В девяностые годы было модно сокрушаться, что наша страна победила немецкий фашизм, мол, если бы мы проиграли, сейчас бы жили по-другому. Утешьтесь, плачущие, фашисты победили! Живите спокойно и радуйтесь. В стране давно развернуты фабрики переработки детей на оздоровительную косметику. Адольф Гитлер об этом и мечтать не мог, планируя полное уничтожение России.
Одиночество.
Еще одна наша проблема, вернее сказать, даже не проблема - проблемой это было 40 лет назад. А сегодня это уже данность, обыденность, с которой смирились все – одиночество. Господь Бог всякому рожденному человеку готовит его половинку, с которой он и должен в радости и счастье скоротать свое земной век. Сегодня мало уже кто ищет свою половинку. И дело не в том, что появились новые стимулы для браков – деньги или карьерные возможности. Дело в том, что половинки рождаются не для всех, некоторые половинки умирают не родившись. И те люди, которые появились на свет и выросли с перспективой одиночества, почему-то знают, что им некого искать на этом свете. И уже с ранней молодости они пускаются во все тяжкие, вторгаясь в чужие отношения и ломая чужие семьи. Впрочем, не все способны на такое душевное пиратство, многие живут и доживают свой век, не узнав близости родного человека. Оглянитесь вокруг, посмотрите, сколько таких людей – это все, чьи половинки загублены во чреве своими матерями.
И я иду по улице своего города и вижу пустые места, на которых должен бы кто-то быть. Вот здесь бы сидеть толстяку с газетой, а вон там бы мальчишкам чинить велосипед. А вот здесь бы женщине гулять с детьми. Но ничего этого нет. Одни только призраки добрых людей, которых мы так и не увидели. Город призраков не может приносить счастья. Да и о каком счастье может идти речь. Если мы лишили убитых детей возможности быть счастливыми, то и сами мы счастья не найдем.
Заключение
Наша вакханалия абортов – это все та же непрекращающаяся столетняя гражданская война. Все то же братское противостояние русских людей. Пора положить конец этой бойне. Каждый просто обязан остановить войну в своей собственной семье, прекратить, подобно царю Ироду, проливать кровь невинных младенцев. Мы русские – церковны, то есть не можем жить в одиночестве, без тесного общения между собой. Внутренняя война разрушает прежде всего нашу церковность, нашу тесную связь, превращая нас случайное сборище, называемое в просторечье сбродом. Мы сами становимся животным стадом, управляемым не Словом и Разумом, а кнутом и баландой. Зачем нам это?
Мы – русские, поэтому мы можем все. В том числе остановиться самим совершать страшный грех детоубийства и остановить других. И если мы это сделаем, то возможно и настанет долгожданный мир на нашей земле.