трудились в ресторане до утра...
Жарили...
рубили сало своими руками;
мясо кровавое месили спесивым харям
отбивали куски,
недорезав убиенных божественных тварей...
Люди сидели...
говорили...
плясали...
пели...
И жрали пострели,
запивая по сто... водки халявной
в свои тела бренные... с боржоми...
Военные офицеры - млели,
на мясо смотрели
и стреляли...
в камердинера хлам, не в пример им;
пленного и подрасстрельного воя...
Мнение моё для боя
нарастало яростью здоровенную...
крестика нательного.
Встал,
кричу
Сучьё недарезанное!... Где жратва моя - мясо тленное?
И харе ноги на столы класть, офицерьё... б-л-я-д-ь-ё белое.
Красный - "я"
и пуля рваная моя...
раной на сквозь
прошила тело смелое
не успел я многое...
Ножи... куски плоти... вода в котле... осень.
глаза мои из супа уныло... обрыдло!
суки! мои но-ги-ру-ки в супе... крохи
соберите на столе мои вздохи... ахи.
трахеи и соки... камни на выдохе.
насрать, что не плачут шлюхи...
Суматоха...
дарил радости и наслаждения многим...
остался в воде с морковью.
Я утоплен...
пленник топи, но вскоре взойду на трон и я
агония огня, - бесподобна...
Спорна... но мне не туда.
с любовью здоровенной... довольно
про суп и хавку бреда... Свет тут!