среди сугробов по тропам.
В сосновом тихом нашем лесе
деревья валят, там и сям
среди торжественной тайги
в сугробах бродят мужики,
бульдозер чистит вкруг поляну
под низко спиленные пни.
Вдали в сарайке деревянной
заводят вновь бензопилу.
Как нить, протянута в иглу,
на небе след от самолета
уходит в белое болото
и вдаль за горы за рекой.
Мой кот ирландский деловой
орет, в снегу тоня высоком.
С ветвей запушенных сорока
за ним следит - стальной зверок
занятен для лесных сорок.
Среди нефтекачалок в елях
проходят лоси иногда:
вотще, утешьтесь, господа!
стрелять нельзя! вот разве уток,
с зарплатой здесь навроде пенсии
предорога на них лицензия,
богатых нет таких, вне шуток.
Зайдешь в советские бараки,
где трубы с битым кирпичом,
в еловом тихом буераке,
что помнят Брежнева еще -
живут же люди не москвами,
а пахнет щами и котами.
Вместо мамрийского дуба
растут тут новые дубки
в брегах оснеженной реки
там, где порушена изба
глядит под соснами во мраке
во снеги, долы и овраги,
где жизнь у многих невезуху
благословил медвежий угол.
Людей уже почти что нет:
перебралися на тот свет
былые коммунисты ране,
и там проводят партсобранье
с иконой Ленина, а Бог
для них по-прежнему далек.
И краснозвездные могилы
молчат на кладбище унылы,
кричат вакхически вороны,
луна похожа на петлю.
а Марш Шопена похоронный,
признаться, с детства не терплю.
И все их морги партисторий
и их кремлевский крематорий.......
Над избами уж дым, куряся,
пометил розовый закат.
Ворона, в мачту взгромоздяся,
клюет чего-то. Говорят,
собрав по всей деревне слухи,
две коммунистки, две старухи.
Девица в шапочке с помпоном,
как бы сошедшая с иконы,
под цокот дятла и ворон
глядит и тычется в смартфон,
меж тем, как некая собака
ей сзади нюхая с тоски
ее узорны сапоги,
уж собралась справлять нужду...
Смех, да и только!
Присмотреться, событий столько на деревне!
В снегу завалены деревья
мечтают только обгреться.
Но здесь Россия. Среди звезд
грядет мистический мороз.
Я помню, в позатом году
на той подснеговой поляне
мы водку пили с мужиками.
Поскольку это было летом.
А на закуску две конфеты
ну и крапивные листы.
Зато все чинно, вне тщеты.
Итак, февраль, а вечер синий.
В углу по "Радио России"
словно как ангельский как хор
идет прелюдья фа-минор.
И вновь завдит канитель
с Востока новая метель.
Коль все вокруг к стихам глухи,
то стоит ли писать стихи
вотще в стране давно не царской???
под гимном явно графоманским,
как об стену кидать горох.
То просто глупо, видит бох...