среди снегов бескрайних во дворе.
Что делать здесь в деревне в январе?
Сарай чинить, топить котел щербатый
чугунный Сталина - надежная вещица
72 года служит без отказу.
Возиться с керогазом.
Да под соленый огурец с картошкой
смотреть в оконце стылое в леса.
"Затягивайте туже пояса" -
вещует Мендель в телевизоре - Куда там!
Его б сюда на огороды, дав лопату!
Там, в городах проклятых Богом, все мерцает,
а тут свет
едва горит и лампочка мигает:
лишь Сталина надежный керосин
по вечерам мне Пушкина один
страницы древние с тенями освящает.
Печь топлю.
В березовых поленьях
огонь крадется медленный,
древний дом
купца согреть не шутки!
В окна глядит Веня -
он с сомом
замерзшим входит - отдает за сто рублей.
Знатна рыба!
Как бы сейчас 1913 год! - на жарку, уху либо
уж лучше нет!
Опять снежок падет -елей
на кучку сбившихся у леса огонечков
пенсионеров - молодежи делать нечего в деревне!
Россия - кладбище.
На каждом километре
святые косточки здесь русские лежат.
Сто тысяч сел минувших мне при ветре
в буран вещуют рай,и Суд, про ад.
Едва-едва мерцают огонечки
прогнивших изб тишайших деревень.
Зима. Мороз.
Засмертья средоточье.
Долина Смерти.Смерти солнца сень.
Кишит столица!зажралась Россией!
Ее кривыми избами гнилыми,
но где лишь только почиет Русский Дух!
О rus!
Тут Бог витает на платках старух
с клюкой бредущих в вязкой глине одиноких
в глухую осень
в сапогах своих жестоких
в далекий храм...
уныла красота
пустых лесов пред долгою зимою...
Высота
духовной жизни, чистота
в избе без денег -
последние избранники Христа!
Живем в глуши, где вечный понедельник:
нет праздников
у бедных поселян
среди разбитых ферм, глухой полыни,
разрухи, ветра в сенях,ни рубля ни!
Лишь буран
швыряет снег на бедные пустыни
кустов овражных,
нищие поля
безлюдные
кривых и падших изб
забытых сытыми.
Унылая земля!
Унылый край вдали от городов:
Леса, овраги, снег да бурелом
Как бы загробных и мистических лесов
Над ледяным сапфирным хрусталем
застывших рек -
испуганны и ярки
летят мимо загробья иномарки,
попрятаться в бетонные могилы
многоэтажные.
Унылый
забвенья снег заносит колеи.
Дымятся черной тьмою полыньи
всю ночь при звездах колких безысходных,
как в мегаполисах встречают Год Свиньи
давно нехристианские народы.
И ели в саванах
как умершие люди
следят машинке старенькой вослед,-
как погибает этот мертвый свет,
оцепенело молятся в безлюдьи,
уже бездвижные
налево и направо.
Вот так кончается земного мира слава!
siс transt gloria mundi! - покивать еще в окно!
Солнце убавилось, весь день почти темно
не как в 20 веке...
Яснеет небо на мороз в закат кровавый
и зеленеет Запад как в войну;
Забросив шумный монастырь,
вот бедный странник, словно в старину,
бредет шоссе,
екатерининской дорожкой во Сибирь,
совсем здесь лишний в 21 столетье.
и Смерть летит над мертвою державой
с серпом,грохоча в ледяные храмы,
мешок влача 100 тысяч душ небесной твердью
внезапно пожранных нехристианской злою смертью.
Луна восходит.
Скука на планете!
Страна гипербореев Геродота!
И все бежит отсюда, лишь природа
цветет по веснам и всегда жива она,
хоть умирает медленно страна.
Но...скука тут зимою...разве пить?
Иль на рыбалку не спеша пойтить
сидеть над лункой целый день голимый
и колдовать над тайною налима.
Ухи сварить.
Луна
плывет могилами усопших -
лишь сосна
все та ж стоит упрямо среди звезд,
одолевая Время и погост!