Изменился климат, и ветер звонит – по ком –
На пустой колокольне в глухие колокола?
Уходящей Эпохи маленьким черепком
Я хотел остаться, да вечно дела, дела…
И пора уже в этот длинный безликий строй,
Что идёт к забвенью и шепчет «твою-то мать!»
Становиться крайним, не брать никого с собой,
Говоря отставшим: «За мною не занимать!»
Наш ковчег перегружен. И шкипер, от пьянства злой,
Наугад на карте рисует неверный румб.
Где-то в дальнем море всеядный культурный слой
Поглотит бесследно любой безымянный труп.
Он и трюм проглотит набитый долгами всклянь,
Барахлом, которое, как ни крути, – балласт.
Всё возьмёт себе запасливый Океан
Ничего на пользу грядущему не отдаст.
То, что в море ил, то на старом причале – пыль,
Вот уже гудок, и концы уже отдают,
Если ты не верил, не ждал, не любил, не жил,
То тебе все равно, Псалтырь ли, Коран, Талмуд
прочитает кто-то корме корабля вослед,
Проводив горлопанов, нытиков, глупых шалав, ворьё…
Нас лепили наскоро, чтобы явить на свет
Первородной глины жалкое вторсырьё.
Лишь одна возможность, пока ты ещё не мёртв,
Остаётся чтоб не пропасть за ломаный грош:
Просто плюнь на палубу, быстро шагни за борт,
И авось куда-нибудь всё-таки доплывёшь.
