Не любил Ванька иные народы.
Те самые, которые входили некогда в коммуняцкую «семью» народов, придуманную ими для уничтожения Русской России. То есть, для эСэСэСэРии.
Ну не любил он, и всё тут!
Справедливости ради стоит сказать, что, при всей своей малой уравновешенности и вспыльчивом характере, сам по себе, по природе своей, никогда Ванька не был человеком злым и никогда никому никакого зла не желал, даже недругам. И, уж тем более, – не делал, считая это просто ниже личного своего достоинства. Он твёрдо знал (и полностью уверен был в этом своём знании), что любой человек не только имеет право, а по законам чести – даже и обязан – давать отпор актам агрессии со стороны, направленным против него лично, его семьи, его близких и родного его народа.
А вот свой народ – Русский – он почти, что обожал. И это при том, что родной народ его Русский, третий (и последний) в мiровой истории – народ Богоизбранный, находился на последней уже стадии своего вырождения и уничтожения внутренним оккупационным режимом.
Когда-то Ванька, дитя своего времени, бывшее при всём своём разгильдяйстве пионером и комсомоль-цем (со скрипом, правда), уверовал в миф коммуняцкий о некоей «дружбе народов». И искренне, и наивно полагал, что все народы «советской семьи» только и жаждут того, чтобы перецеловать друг друга поголовно. Чему мешали только лишь необъятные российские просторы. На самом же деле, как понял со временем Ванька: захватившей Русскую страну немногочисленной банде террористов-большевиков-коммуняк (наподобие пресловутого и запрещённого магометанского ИГИЛ в нынешние времена) удалось превратить в «советский» народ ТОЛЬКО замордованный и крайне охмурённый и запуганный ими и их террором людоедским народ Русский. Все же прочие: кыргызы, армяны, грузыны, узбеки и прочие-прочие как были националистами своих народов, так ими и остались.
Однако же, с развалом эсэсэсэрии (вполне закономерным и неизбежным) практически все народы из той пресловутой «семьи» очень явственно показали свой «любвеобильный» оскал по отношению к народу Русскому. То есть, к тем представителям его, достаточно высокоразвитым, которых эсэсэсэрия направляла на многонациональные окраины для того, чтобы строить им их города, лечить их от разных болезней, учить их элементарной грамотности и прочим иным премудростям, создавая у них, на землях их, поголовно безграмотных, многочисленные учебно-образовательные учреждения.
И вот, поди ж ты, Русские люди в нескольких поколениях, осевшие на их землях и выполнившие человеколюбивую и глубоко и высоко нравственную свою миссию оказались вдруг безысходными заложниками и жертвами на землях всех тех псевдо-«семьянинов», куда приехали они когда-то строить, лечить, учить уму-разуму тех своих «братьев» меньших, пониманию которых доступна была (и есть) только лишь неистребимая их восточная байско-дехканско-холопская ментальность. О том, что творили с Русскими людьми на ВСЕХ тех землях при их «освобождении» от режима коммуняцкого страшновато, признаюсь, даже и вспоминать. Это – для фильмов ужасов. Такого кошмара, создававшегося для Русских людей местным населением всех этих «независимых» (от ума, чести и совести), мало кто переживал во всей мiровой истории.
ГЕНОЦИДОМ это называется.
Ну а теперь геноцид этот распространился уже на всю Русскую территорию, находящуюся под контро-лем нынешнего оккупационного режима. Не лишне будет заметить здесь о достаточно широко известной истине среди мыслящих Русских людей: никакие ни ХАНЫ, ни ПАНЫ, никакие нАПОЛЕОНЫ, ни х(г)ИТЛЕРЫ при всей их мощи и стараниях никак не смогли нанести Чудной моей родине-России такого вреда и страшнейшего урона, как внутренний оккупационный режим некоего путина. И главный результат урона этого заключается в плохо прикрытом (хотя и тщательно скрываемом) ГЕНОЦИДЕ народа моего родного Русского, одного из самых величайших народов в истории мiровой.
Впрочем, всю эту камарилью с их синагогой в самом недалёком будущем ожидает ответ суровый перед народом Русским за все деяния их подлые по полной программе. И это не просто моё предсказание. Это – более чем закономерный будущий результат всех их преступлений против Русского народа, сотворённых ими на земле Русской.
Впрочем, я же не о том собирался.
Я же хотел поведать о Джамике, чудном парне таджикского роду-племени.
За всё время жизни Ванькиной в эсэсэсэрии видел он только одного таджикского парня, который залетел из армии в места, не столь отдалённые.
Где уж только ни довелось потрудиться Ваньке за жалкие гроши при внутреннем оккупационном режиме. И не перечислить. Поскольку режим вышеупомянутый целенаправленно низводит Русских людей всё ниже и ниже. При образовании Ванькином университетском все многие последние годы своей жизни работал он водителем погрузчиков самых разных типов (чему обучился когда-то он в торговом порту родного и прекраснейшего своего города), даже и таких погрузчиков, которые он впервые и в глаза только увидел.
И Ваньке неоднократно говорили о том, какой он супер- в своём деле (и в глаза и за глаза, о чём передавали ему другие люди). И видел он, столь же неоднократно, как за работой его, случалось, наблюдали с выпученными глазами и раскрытыми ртами многие сторонние люди, в том числе и сами водители. И асом, и виртуозом в глаза ему называли его. Самому же Ваньке это было как-то всё равно: он и сам знал себе цену. На звание Мастера он никогда и не претендовал в своём сознании. По одной-единственной причине: что это не было делом всей его жизни. И помимо этого он ещё много чего знал и умел. Просто считал себя профессионалом в том деле, которым занимался.
Но, вот, однажды устроился он на очередную работу, далёконько от дома. На работе той было множество таджиков (спасибо оккупированному Кремлю), которых всегда считал он просто «уничтожителями техники» (сколько таких дикарей видел он всегда!!). Правда, в последнее время видел он и весьма умелых ребят, которые умеют работать, а не просто на «гашетку» давить.
И на этой, вот, новой для него работе приставили его к какому-то молодому парню-таджику по имени Джамик. Тот, как оказалось потом, был почти ровесником чудной его дочери (всего на три недели моложе её). Парень попросил его просто показать, что он может: ну, там, взять и переставить на другое место поддон. Ванька иронично проделал предложенную ему операцию. Что удовлетворило всех. И столь же иронично поду-мал он: «Бог ты мой! Пацан какой-то глупый смотрит, чего я умею». «А впрочем, – опять же подумал он, – что ж, имеет право; надо же человеку, специалисту знать, что за умелец достался ему в напарники».
День проработали в сотрудничестве. А вечером им предстояло загрузить вагон. Причём о Ваньке в комнате кладовщиц было сказано кем-то из них: «он не умеет». Что поразило Ваньку. «Не умеет?» – в недоумении повторил он вслух. «Ну что ж. Не умею, так не умею»: – решил Ванька. Что, впрочем, скоро и подтвердилось. Просто необходимо было ЗНАТЬ саму технологию погрузки, то есть, что, где и как надо было ставить в вагоне. В простецком же понимании тёток кладовщиц всё это могло выразиться только в формуле «умеет-не умеет».
А вот дальше Ваньке глупому преподан был урок.
Был вечер. Ванька знать не знал и знать никак не мог, что почём и что к чему. При подготовке к погрузке явно спешивший Джамик в некотором раздражении сказал ему: «У нас мало времени!». На что Ванька, тоже несколько раздражённо отвечал: «А мне-то что от того: подпрыгивать до потолка или залиться слезами?». Джамик просто усмехнулся. Но, однако же, был он прав. Надо было спешить.
Ну а далее произошло то, чего Ванька менее всего мог ожидать.
Далее – был фейерверк! Фейерверк мастерства Джамика!!
Ванька был почти что ошеломлён!
Он буквально охр.нел от того, с какой скоростью, чётко выверенной точностью и мастерством Джамик вылетал из вагона, влетал в поддон с грузом и влетал с этим в вагон. И всё это творилось в спокойной тишине, исключая рёв двигателя самого погрузчика.
Ванька-то и сам был, наверное, помните кем. Им самим, то есть работой его восхищались неоднократно многие люди. О чём, случалось, и говорили ему.
Но вот теперь, впервые в своей жизни, сам Ванька своими глазами увидел ТАКОГО Мастера, перед которым и самому-то ему не стыдно было, как говорится, СНЯТЬ ШЛЯПУ.
Напротив, настоящие мастера, даже если и не очень взаимно доброжелательны, всегда знают и уважают мастерство друг друга. И Ванька, сам, будучи не из последних, с полным удовлетворением и уважением снял перед Джамиком её, условно говоря – шляпу.
Джамик, буквально, прям, поразил Ваньку.
«Вот это так Мастер!!! – с восхищением заметил он, – С Ба-а-алшой буквы!»
Джамик – СУПЕР.
За всю свою глупую жисть не случалось Ваньке встречать такого Мастера, как Джамик.
Причём, Ванька оценивал работу Джамика совсем не так, как тётки-кладовщицы – ой, хорошо-то как! Оценивал он её сугубо как профессионал. Он видел и понимал всё: и работу рук на руле и рычагах, и работу ног на педалях. Всё было просто безупречно идеально. И всё это делалось на максимально возможной скорости.
(Кто-кто, а уж Ванька-то весьма неплохо знал о мастерстве и о скорости: сам ведь был профессионалом-скоростником, хотя и постаревшим уже. Но даже и на старости лет мог ещё он выдавать некоторые пируэты, недоступные для многих напыщенных работунов.) И самое главное, наверное: Ванька, как мало кто, умел выполнять свою работу, достаточно грубую и жёсткую, в какой-то степени изящно и даже, может быть, красиво (примерно, как фигурное катание на льду). И это нравилось лично ему более всего. Он всегда привносил в работу свою элемент эстетичности. Поскольку от природы своей был эстетом и ценителем Красоты, во всех её видах: от тонкого искусства, прекрасных женщин и до своей достаточно грубой работы. По наблюдениям Ванькиным, многолетним, практически, никто не умел выполнять грубую работу изящно и красиво. А вот Ванька – мог и умел. Поскольку был-таки от природы своей истым ЦЕНИТЕЛЕМ Красоты.
И вот что интересно.
Глупый Ванька (достаточно разборчивый, между прочим, в своих отношениях с людьми, тем более – с чужеземцами) теперь уже никак не мог оставить такого Мастера, как Джамик без внимания.
При ближайшем же знакомстве Джамик оказался не просто классным Мастером, а ещё и вполне достойным человеком. И полюбился душе Ванькиной этот парень, этот таджик. Да нет, впрочем. Мужик уж: за тридцать годков пошло ему уже.
Так что, как-то так, стал Он для Ваньки и Другом, и братом, и сыном (по возрасту) одновременно.
Чего Ванька никак уж не мог ожидать и от самого-то себя. Тем более – по отношению к чужакам на родной земле его Русской…
Владимир Путник 10.11.2021. 20:15:33