Сердце своё в кулачок бархатный запрячу. Пла-чу.
Махровый портмоне на моём рояле таит.
Слова с мыслями не совпадают. Так бывает.
Бывает и не так:
На узкой лестничной площадке,
Шаркая ногами окурки, урки её насилуют жутко.
Крики в переулке гулки, в тихом, беспощадном,
н-е-щ-а-д-н-о...
Соседи молчат в уши и слушают,
слушают ду-шу.
Душа её уезжает под утро с лестничной площадке,
Под проходящими мимо тётками и бабками,
С руганью: "Шлюха! Про-сти-тут-ка!"
Стоп! Дудки!
Я не позволю так громко в моём кабинете!
Мы не в ватерклозете на минете!
Она - ж-е-н-щ-и-н-а и никто не в праве оскорблять её с кулаками - ногами.
Суки! Что же вы делаете - творите?!
У неё же могут быть д-е-т-и...
Их ведь так мало с нами на свете.
Вы ими не д-о-р-о-ж-и-т-е?
Хорошо, пошли, вы все на! Идите!
Но знайте. Что вы - нЕлюди!
Всё это лишь нехотя.
Да и ей уже незачем.
Скорая помощь увозит её с осенью.
Все осуждают шлюху украткой,
её падкость не краткую.
Её жалею я. Болею и потому жалко.
Когда температура не спросит
и поднимет градус к осени.
Под 38.
Иду обратно в подъезд.
Я гулял с собакой.
Идём домой.
- Не гавкай на них... Их мне - не жалко.
Дверь. Окурки. Бутылки.
Наручники. Урки. Бабки.
Коляски...
и вдалеке её перчатки.
03.11.08.