Защита свидетелей в отдельно взятом микрорайоне (Рассказ / миниатюра)

Известная (в узких кругах) поэтесса Элеонора Лерура уже минут пять пялилась на три разнокалиберных светящихся квадратика. Гаджеты безмолвствовали. Женщина растерянно кинула взгляд на мигающий светодиод зарядного устройства.
«Кажись, всё в порядке. Разность потенциалов в моей квартире присутствует. Вон и счётчик в коридоре мотает, словно сумасшедший», — додумать эту мысль до конца ей не удалось, так как планшет заиграл навязчивую мелодию и на экране появилось лицо незнакомой дамы.
— Вввам чего? Ввееернее кого? — радуясь и пугаясь одновременно молвила хозяйка квартиры.
— Элька, не узнала меня? Богатой буду. Вернее уже.
Голос показался Леруре знакомым, она определённо слышала его. Правда, почти год назад.
— Ну ты даёшь. Собутыльн… подружайку позабыла, не узнала. С тебя причитается. Жаль только, в ближайшее время наши любимые «Чёрные глаза» не опустошим. В Испании такая бутылочка де-фи-цит.
По этой манере растягивать последнее слово Элеонора опознала Марго, вернее Машку Рогозину из Приречного района.
— Рогозя, какая Испания? Кто это тебя так разукрасил, что мама родная…
— Ха-ха. Открываюсь, как близкой подруге. Всё просто! Защита сви-де-те-лей. Помнишь моего шефа из Гособлторга?
— Того, который к тебе клинья подбивал? И подбил-таки. Ты говорила, что жениться обещал, в недалёком или далёком будущем.
— Во-во. Он самый. Переметнулся к Ленке из бухгалтерии. Свинья неблагодарная. Ну, я ему взяла да и отом-сти-ла. Что знала: пароли, явки, счета (в постельке все мужи, ой какие, словоохотливые) — органы отписала.
— В какие? — Лерура слушала разинув рот.
— Во внутренние, конечно. И теперь меня знаешь как зовут? Госпожа Бернадетта! А фамилию не скажу, потому как бумагу грозную подписала.
— Так ты и в самом деле в загранке живёшь? А язык? Работа?
— Ну, Лерура — темень непроглядная. Говорю же тебе, программа защиты свидетелей. Пластическая операция. За счёт государства, между прочим. Правда за силикон свои кровные отдала. У них там увеличение груди сметой не предусмотрено. Паспорт, вид на жительство — всё по программе. Слышишь, как море шумит? Средиземное, между прочим. Не хухры-мухры.
— Но ведь жить-то на что-то надо. Или и тугриков эти самые органы тебе отсыпали без счёта?
— Нет. С финансами у них не ахти. Из страны сбагрили — из сердца вон. Но ведь мне по закону четвёртая часть от всего конфискованного у свиньи неблагодарной полагается. Вот на эти «коврижки» и существую безбедно. Лет на сто хватит, а может и поболее. Тырил мой любовничек с размахом. За это ему отдельное спасибо. Если надумаешь к нам на Пиренейский полуостров — встречу по-царски, вернее, по-королевски. Испания — это же монархия, хоть и конституционная.
***
До вечера Элеонора не находила себе места. Перебирала в уме всех знакомых, на предмет того, кого из них можно сдать в Прокуратуру, ну, или ещё куда.
По всему выходило, что общалась поэтесса с людьми честными, по большей части пьющими, но творческими.
Уже засыпая, поняла: кандидат на заклание отыскался. Главный редактор литературного журнала «Пегас в полёте» — Аристарх Абрамович Резонансов. Уж сколько кровушки нашего брата-поэта испил, не приведи господь.
Полгода спустя
— Уважаемая Азиза Абдукаримовна присаживайтесь, пожалуйста. Будьте добры ваш паспорт.
Лерура, ничего не понимая, трясущейся рукой протянула начальнику службы защиты свидетелей свою «краснокожую паспортину».
Книжечка мгновенно исчезла в аппарате для измельчения бумаг.
— Уважаемая бывшая поэтесса. Отныне вы чистокровная узбечка из города Ассаке Андижанской области. Приехали к нам на заработки. Так сказать трудовая эмигранта. Ещё вот что. Домой вам возвращаться нельзя. Сейчас в квартиру вселяются другие люди. С ними встречаться категорически запрещено. Будете обитать в служебном помещении, при ЖЭКе номер 34. Вместе с четырьмя такими же дворничихами. И не смотрите на меня так. Кто-то же должен обучить вас узбекскому языку и обычаям. Да, зарплата отныне будет стабильная, в отличие от прошлой жизни. Маленькая правда, но если два участка мести будете, то на скромное бытие хватит. За пластическую операцию кредит лет через пять погасить сможете.
— А разве это, — Лелура дрожащей рукой провела по лицу, — не за счёт государства?
— Так-то оно так, только сами же понимаете. Пандемия, кризис, бюджеты урезали, фондов нет. Но я же понимаю: вы из чистых и светлых побуждений этого негодяя Резонансова нам с потрохами. Кстати о них. Потом зайдите в бухгалтерию и получите причитающиеся вам восемьдесят семь рублей. Двадцать пять процентов от конфискованного, за минусом подоходного налога.
— У него всего столько было? — глотая ком в горле, молвила поэтесса.
— Несколько стольников нашли. В порванной подкладке пиджака завалялись. Остальное не его. Тёща у злыдня, как оказалась, всем движимым и недвижимым имуществом владела. А на неё никто заявления не подавал. Да не переживайте вы так. Уже осудили супостата, аж на два года. Условно.
Слёзы ручьём текли из глаз женщины. Она хлюпала носом и причитала:
— А как же мои котики? Что с ними теперь будет?
Офицер заглянул в папку.
- Белый, породистый, по кличке Барон, а также серая кошка Мурка и котёнок Черныш в настоящее время перемещаются к новому месту жительства, по адресу… Остаток корма, марки «Вискас», так же доставят, правда, только через неделю. Его надо проверить на предмет наличия вредных веществ.
— А кккак будете проверять? В лаборатории?
— У нас всё проще. Мой заместитель лично и проверит. Как говорится в известном фильме, на кошке. Своей. Ничего человек не жалеет. Службы ради.
Ещё полгода спустя
— Сарымсакова ты будешь?
Элеонора отложила в сторону метлу. Машинально вытерла руку о фартук. — Ассалям алейкум. Что тебе от бедной юракча (дворничихи — узб.) потребно? Зачем от дела отвлекаешь?
— Не сердись. Не надо унинг қошлари нақшли (брови хмурить — узб.) Я читал твои переводы азиатских поэтов на русский. И сдаётся, что ты не тем занимаешься.
— Как это не тем? Я на что я существовать буду? Кисок моих кормить? Отойди, не мешай. Мне план выполнять надо, аж до той остановки.
Вместо ответа незнакомец вырвал из рук женщины орудие труда.
— Я мести буду! Ты иди рядом! Молча! Зовут меня Акбор. Работаю главредом и ещё соучредителем.
Услышав это Лерура хотела немедленно «дать дёру», как можно дальше, но любопытство пересилило, и она кокетливо указала пальчиком, на окурок, незамеченный незадачливым помощником.
Пролетел ещё год
Монитор последней модели, используя встроенные датчики освещённости, автоматически уменьшил яркость экрана.
Скайп перестал петь свою заунывную песню и наконец соединил звонящего с далёкой Испанией.
— Рогозька, привет.
— Не смей называть меня так. Я — Бернадетта! И точка.
— В таком случае, перед тобой некая Азиза Абдукаримовна. — Лерура рассмеялась. — Мой, ээээ, бойфренд Акбор завтра летит в Барселону. Привезёт кое-кому подарочек. Пару бутылок «Чёрных глаз». Я же помню, что на Пиренеях с этим туго. Это тебе за идею.
— Какую?
— Защиты свидетелей.
— Сработало?
— Как сказать. Через неделю состоится общее собрание акционеров журнала «Пегас в полёте».
— И мою поэтессу наконец начнут печатать.
— Скорее всего — нет.
Где-то там, далеко за морями, бывшая российская гражданка Рогозина застыла с открытым ртом, не зная что сказать. А Элеонора, насладившись моментом, продолжила.
— Понимаешь, контрольный пакет этого «террариума» у моего, ну, в общем, того, кто тебе винишко передаст.
— И? — Мария вытянула шею и почти упёрлась лбом в экран.
— И главным редактором буду я! — Лерура-Сарымсакова хотела ещё что-то добавить, но три кошки с разных сторон синхронно прыгнули на стол. Сунули мордочки в микрофон и замурлыкали, что есть силы.