ЗА НАС С УКРАИНЦАМИ
Мы, два старых человека, принявших уже по полстакана водки за Россию, сидим на кухне в московской квартире и рассуждаем про Украину. Я чего-то там рассказал хорошее про украинцев, с которыми служил в армии за границей более сорока лет назад. Вспомнил, как мы скудными пайками делились на учениях, как мы чуть ли не со слезами на глазах расставались под «Прощание славянки», как искренне после дембеля в гости друг друга приглашали. Потом товарищ мой закадычный взял слово:
– А я вот не понимаю, почему мы с украинцами уже и не братья вовсе, как выражаются некоторые их деятели. Ну как бы вам не нравилось слово «брат», факты от этого не меняются же. Вот дед мой и бабушка по матери, совсем маленькими ещё, в начале прошлого века с многочисленными своими семьями с Украины в Сибирь были насильно переселены. Там выросли и поженились. Разговаривали то по-русски, то по-украински. Девять детей родили, которые по паспортам значились уже, конечно, русскими. Один, старший сын, зимой сорок первого под Москвой погиб. Но где-то на Украине точно ведь были и есть родственники по семьям моих предков, а значит и мои тоже. Не всех же переселили. Теперь отца моего возьмём. Он давно умер, и я почти не помню его. Но знаю точно, что сам он из Киева, всё вернуться туда хотел. При том, что русский мужик вроде. По разным причинам связь с родными он потерял, жизнь тогда расхристанная такая была. Почему-то он в Сибири оказался, там они с матерью и познакомились. У отца на Украине, как рассказывала мать, были несколько сестёр, дядьки, тётки. У них там тоже наверняка свои дети и внуки потом народились. То есть опять же все они родственники моего отца и мои тоже. И почему же в таком случае мы не братья с украинцами, коли уж так по крови и по истории получилось. Если не братья, так кто тогда. Вот есть у тебя родственники в Гондурасе?
– Нет, – честно признался я. – Хотя, кто его знает.
– Тогда наливай и выпьем за Украину…
* * *