На бреге стояла крепость.
Извне сладко солнце сияло.
Внутри царевала нелепость,
Всевластвуя, разделяла.
Внутри распластался город:
Палатий и сёл соцветье.
И был он донельзя молод,
Хотя ему несть столетий.
Дымили машины в клевер,
Взлетали стальные птицы,
Но он всё топтался в чреве,
Мусоля эпох страницы.
За корень сермяжной правды
Сулил табаку понюшку,
И ждал, что заставит Авгий
Кого-то прибрать конюшни.
Всем птицам подрезал крылья,
Во мгле разводил букашек,
А днём укрывался пылью,
Туманя глаза ромашек.
Клевал из навоза зёрна,
Терзая своё же тело.
И было всё так серьёзно,
Что кровью земля потела.
Когда ж в зеркала смотрелся,
Не видел ни дна, ни края.
И этим безбрежьем грелся,
Немысля себя вне рая.
На бреге стояла крепость.
Извне сладко солнце сияло,
А в крепости той нелепость,
Не просто цвела – процветала…
2
На бреге стояла крепость,
Нет крепости в мире лучше.
Но в ней сочеталась нелепость
С отверженностью кипучей.
Там были дворцы до тучи!
Всё было – и даже карцер!
И жил там народ певучий.
Все пели – и даже старцы!
А с песней любили строить.
Любили летать и сеять.
И очень любили спорить,
Особенно – кто умнее.
И умных там было много:
Где ногу ни ставь – таланты.
Все звёзды считались строго.
И счёт им вели Куранты.
Умели мечтать и драться.
И крепость свою любили.
Но стали всего бояться.
А кто посмелей – тех били.
И били не просто в морду,
А в душу, причём с оскалом.
Особенно били гордых,
Меняя донос на сало.
И потекли, поплыли
К монастырям на север,
К берёзовым снам Сибири
Те, кто летал и сеял.
Те, кто лечил и дрался,
Те, кто мечтал и верил.
Те, кто привык смеяться,
Те, кто не пал до зверя.
Погнали их злые волки,
Безмозглые, но с зубами.
Кто пел – навсегда замолкли,
И кто шевелил губами.
А кто подпевал – остался,
И встал, наконец, с коленей.
Но всё убежать пытался
От собственной своей тени
3
На бреге стояла крепость.
Извне сладко солнце сияло,
А в крепости той нелепость,
Не просто цвела – процветала…
Внутри распластался город:
Палатий и сёл соцветье.
И был он донельзя молод,
Хотя ему несть столетий.
Жил в городе мальчик справный,
С «родимым пятном» огромным.
И стал он солдатом славным,
Но был от природы скромным.
В солдатиков оловянных
Заигрывался ночами,
Но дней своих окоянных
По молодости нечаял.
Он в крепости строил крепость,
Ваял в пластилине танки.
Он слушал про ту нелепость,
А слышал лишь звук тальянки.
Но как-то к нему в квартиру
Под знаменем чёрной нови
Ворвался кулак-мортира,
И в морду, до самой крови.
Замкнулись решёткой ночи,
Лишь лампы в глаза горели,
Листы из последней мочи
Чернилами пропотели.
И мальчик бесследно сгинул,
А ночь продолжала плакать,
Боялась расправить спину,
Лягушки боялись квакать.
4
На бреге стояла крепость,
Нет крепости в мире лучше.
Но в ней сочеталась нелепость
С отверженностью кипучей.
И вот, когда злая буря
По крепости заметалась,
В ней поубавилось дури,
Но гадость ещё осталась.
Окрысились рукавицы,
Ежовые, в острых иглах.
И журавли и синицы
Заснули в одних магилах.
А кто подпевал – остался,
И встал, наконец, с коленей.
Но всё убежать пытался
От собственной своей тени
Глядели с вершины волки,
Чтоб пули не в них летели,
Скрывая когтей иголки
Под ромбами на шинели.
Спустили медвежью массу
В защиту родного края,
А сами считали кассу,
С пенсне только кровь стирая.
И вот не осталось бури.
На крепость заря взбиралась.
Всё лучшее выжглось в дури,
Нелепость же удержалась.
5
А в крепости новый мальчишка
Учился мечтать и верить,
Но в руки попалась книжка
С открытой в нелепость дверью…
На звёзды смотрел, на небо.
Страницы листал былого,
Но в лапах ежовых не был,
И склада он был иного…
Прошли, пролетели годы,
Мальчишка подрос, стал гы-кать,
И вот, начитавшись сводов,
Нелепости начал ты-кать.
На бреге стояла крепость,
Нет крепости в мире лучше.
В ней вновь расцвела нелепость
На черствью поросшей куче.
Ворвались шальные ветры,
Сорвали стальные двери,
Урезала крепость метры,
Никто их не стал и мерить.
Разрушились молча стены.
С петель унесло ворота.
И всплыло так много пены!
А может, это блевота?
Пальнули разок по морде,
Для правила, для острастки.
Раздали свобод в народе,
Раздали броню и каски.
Пожар развели в «печёнке»,
Бросая в него мальчишек.
А матери и девчонки,
Ревели в платки и в мишек.
6
На бреге, когда-то, крепость
Смотрела на мир в бойницы.
И вот от неё нелепость
Осталась… и веселится…
[b]
