Пончо Джек остановил коня, и, озираясь по сторонам, достал из-под полосатого зано-шенного пончо плитку жевательного табака. Откусив кусочек, и спрятав остаток обратно, он стал разжевывать горькую жвачку, наслаждаясь ее вкусом. Пончо Джек присматривал-ся к местности.
Не было похоже, что здесь обитает большая группа людей, но по крайней мере один здесь был, Джек заметил отчетливый след мокасина, но это был не краснокожий – индей-цы, даже дети, не оставляют таких явных следов.
Джек плохо знал эту местность, в основном по рассказам старого траппера , встречен-ного в Абелине, но он знал достаточно, чтобы заинтересоваться этой тропой. В этих горах встречалось золото, и человек, живущий тут, вполне мог озолотить его.
Со своей совесть Пончо Джек давно уже заключил сделку – на этом свете мучается она, на том свете – он. Пончо Джек не собирался останавливаться, если одним выстрелом можно было обогатиться. Это уже неоднократно узнавали случайные его попутчики, но рассказать они уже ничего не могли – их тела, слегка засыпанные камнями, песком или землей, уже давно растерзали койоты или стервятники.
Взвесив все «за» и «против», Пончо Джек достал из седельного чехла карабин «Винче-стер-Генри» и повернул коня на тропу.
Конь, давно служивший своему хозяину, не задумываясь о моральной стороне его по-ступков, послушно пошел вверх по склону. Его шаг был медленный и осторожный и седок его не торопил, полагаясь на чутье животного. Осматриваясь по сторонам, Джек не забы-вал следить и за ушами гнедого. И слух, и нюх у коня были превосходные, и не раз спаса-ли обоих от неприятностей.
Тропа, поднимаясь, часто петляла среди деревьев и кустарников, но не пропадала, на-против, следов даже прибавилось и не только человеческих. Часто попадались следы вол-ка, видимо прирученного человеком. Джеку доводилось встречать прирученных челове-ком животных и волков, и медведей, и, даже, горных львов. Это несколько усложняло за-дачу, но… простых путей не бывает. С трудностями человек привык справляться.
Неожиданно заросли расступились, и Пончо Джек оказался на краю каменистой пло-щадки, примыкающей к отвесной скале.
На дальнем конце площадки стояла хижина, сложенная из обломков, в изобилии ва-лявшихся вокруг. В фасадной стене была крепкая дверь и два узких окна похожих на бой-ницы, задней стеной служила сама скала, возможно в ней еще имелась пещера с входом из хижины, но это уже были догадки. Крыша была односкатная, сложенная из нетолстых жердей и укрытая сверху лапником. Над хижиной нависал скальный уступ.
Продолжая перекатывать во рту табачную жвачку, Пончо Джек осматривался, не было заметно никакого движения, но это еще не значило, что здесь никого нет. Джек был уве-рен, что его еще не видно из хижины, поэтому оставался на месте. Спешить некуда. Если хочешь прожить подольше, умей с умом пожертвовать своим временем. Джек ждал, но ничего не изменилось, не было видно ни человека, ни зверя. Однако гнедой проявлял бес-покойство. Навострив уши в сторону хижины, он шумно втягивал воздух и переступал копытами, как и хозяин, он был сдержан в своих чувствах.
Джек уже собирался выехать на проплешину, но поведение коня его остановило. Он научился доверять чутью своего четвероногого спутника. Спрятав обратно винтовку в че-хол, Джек спешился. Поводья бросил на землю, за коня он был спокоен, теперь он с места не сдвинется. Достав из кобуры револьвер, Джек пошел в заросли.
Он исследовал все пространство вокруг площадки – никаких свежих следов, никакой засады.
Джек не жалел о потраченном времени и усилиях – жизнь дороже.
Вернувшись к коню, Джек спрятал револьвер и, подобрав поводья, забрался в седло. Опять на солнце тускло блеснула вороненая сталь «Винчестера», положив винтовку попе-рек седла, Пончо Джек тронул коня шпорами.
Поводя ушами, гнедой вышел из сумрака леса на залитую солнцем каменистую пло-щадку. Не спеша, осторожными шажками, он направился к хижине.
Ничего не происходило, все было спокойно. Ни криков. Ни выстрелов.
Пончо Джек слегка расслабился, и уголки его губ, под щегольскими, закрученными вверх усами, слегка скривились в улыбке, но глаза остались холодными без намека на ве-селье.
Не выпуская из рук оружия, Джек спешился и осторожно подошел к двери, на ней не было ни щеколды, ни засова, и он просто потянул ручку. Дверь, тихо скрипнув, отвори-лась.
В хижине царил полумрак. Джек юркнул в проем и застыл у стены.
Наконец глаза привыкли к скудному освещению, и он смог рассмотреть помещение. Комната, как Джек и предполагал, была обставлена убого: по середине стоял грубо сколо-ченный стол и колченогий табурет, в одной боковой стене был оборудован очаг, у другой стояла перекособоченая лавка, над лавкой висела одежда, в углу, возле Джека, стояла пи-рамида с оружием, на стене висел пояс с револьвером, у задней стены, образованной ска-лой, стояли нары, никакой пещеры Джек не усмотрел, тем лучше. Стол заслонял нары, и Пончо Джек сделал шаг вперед.
На нарах лицом вниз лежал человек. Абсолютно голый.
Джек опять усмехнулся.
В очаге весело потрескивали смолистые дрова, в хижине стало тепло и уютно, пахло кофе.
Пончо Джек сидел на скамейке, опершись на стену и, прихлебывая обжигающе горя-чий кофе, следил за хозяином жилища. Время близилось к полудню, а человек все еще не пришел в себя. Он выглядел довольно крепким мужчиной: высокий, плечистый, его тело было буквально увито мускулами. Не было и признаков болезни ни жара, ни лихорадоч-ного пота, казалось, что он просто спит, но если это так, то сон у него был удивительно крепким – хозяин хижины не проснулся даже тогда, когда Пончо его связывал.
Обыскав хижину, Пончо Джек ни нашел ничего интересного – ни золота, ни пушнины, не было даже запасов пищи. Это удивляло. Жить в такой глуши и не вести никакого про-мысла?! Пончо Джек в это не верил. Скорее всего все спрятано в каком-то кэче , как на-зывают их трапперы. Джеку доводилось их видеть. Эти кэчи, были прямо-таки золотым дном, иногда и в буквальном смысле. Но вот где он, этот тайник? Вот это и следовало вы-яснить.
Солнце уже начало опускаться, когда хозяин начал подавать признаки жизни. Он сла-бо пошевелился и застонал, как будто с похмелья, но Пончо проверял, спиртным от него не пахло, да и в хижине ничего горячительного не было, а ближайший салун в двух днях езды.
Джек поднялся, и, достав из кобуры револьвер, подошел к нарам.
– Спокойно, амиго. Не делай резких движений. – Джек показал револьвер.
Мужчина сел, и только сейчас заметил, что руки у него связаны. Он выглядел удив-ленным, но не испуганным. Это Джеку не понравилось. Пончо рассчитывал на страх, но страха-то он и не увидел, итак одна его карта бита. Ну, ничего страшного, у него еще це-лая колода козырей.
Парень был совсем слаб, он еле держался в сидячем положении, он просто не мог со-противляться, когда Пончо Джек, перекинув веревку через потолочную балку, привязал его руки к одному концу и потянул за другой, подняв пленника на ноги. Тот еле держал равновесие, упасть ему не давала натянутая веревка. Но по-прежнему на его заросшем бо-родой лице Пончо Джек не видел страха.
«Или он идиот, или у него стальные нервы». Подумал Пончо. «Сейчас посмотрим, на что он способен!»
– Слушай меня внимательно, амиго. Я уверен, что ты моешь в этих горах золото, но мне некогда искать твой тайник, и тем более некогда старательствовать, но я могу уделить достаточно времени, чтобы выслушать твой рассказ о том, где ты прячешь свое золото.
– У меня не золота, - голос его был лишен всяческих интонаций.
Пончо Джек рассмеялся.
– Амиго, я могу поверить, что у тебя мало золота, но то что у тебя его совсем нет… из-вини, но в это мне не верится!
– У меня нет золота, - повторил пленник, казалось, ему вообще плевать, на все здесь происходящее, как будто это его совершенно не касается.
– Мистер, не заставляйте меня задерживаться здесь и показывать то чему меня научи-ли индейцы чероки. Так или иначе, но я все равно узнаю, где тайник! Но я буду тратить свое время, а ты – свое здоровье! Не лучше ли нам договорится по-хорошему?!
Но ответ был прежний.
– У меня нет золота.
Пончо Джек усмехнулся. Он подошел к очагу и налил в кружку только что сваренного кофе. Прихлебывая обжигающий напиток, Джек остановился перед пленником.
– Так, значит, золота у тебя нет? И пушнины тоже нет? – Бородач молчал. – Так что же ты здесь делаешь? Грехи замаливаешь? Отвечай!
Качнув кружку, Джек плеснул кипятком пленнику на обнаженную грудь. Но тот никак на это не отреагировал, даже не моргнул. Казалось, он просто не ощущает боли.
Губы Джека скривились в злой усмешке.
– Ты крепкий парень, амиго, но я провел свое детство в племени чероки и перенял их общительность. Так что при желании я и немого разговорить смогу. Не заставляй меня копаться в памяти, выискивая разные трюки индейцев.
Но этот монолог не произвел на пленника ни малейшего впечатления, он по-прежнему был невозмутим.
Пончо Джек вздохнул, как бы сожалея, что придется проявить жестокость, и, не зама-хиваясь, обрушил свой кулак на лицо бородача. Из разбитого носа и губы, сразу же, по-текла кровь.
– Это, для начала.
Он подошел к сложенным в углу дровам и выбрал небольшое осиновое полено. Поиг-рывая им, он вернулся к пленнику.
– Так, значит, у тебя нет золота?! Хорошо. Подождем, пока оно у тебя появится.
И нанес мощный удар поленом по торсу, потом второй, третий. В местах ударов обра-зовались кровоподтеки.
– Я человек терпеливый, амиго, и могу подождать, пока у тебя не появится желание поговорить.
Пленник попытался ударить Джека ногой, но тут же получил удар поленом по голени.
– Спокойно, амиго, не нервничай.
Прошло уже пару часов, но пленник, избитый, весь в крови, продолжал упорствовать.
– У меня нет золота!
Пончо Джек уже сам устал от избиения. Казалось, парень не лжет, но что может делать человек в такой глуши, как не мыть золото или не промышлять охотой. Что-то же он дол-жен делать! Но парень молчал.
– Ладно, амиго. Не хочешь говорить по-хорошему, придется немного поразвлечься.
Сплюнув, коричневатую от табачного сока слюну, Джек поднялся и подошел к очагу.
На улице уже стемнело, и хижина освещалась только жаркими языками пламени, весе-ло плясавшими на поленьях. В узкие окна заглядывала мертвенно бледная луна, казалось, холодные лучи ночного светила оживили избитого человека. Он выпрямился, крепко став на ноги.
Пончо Джек не заметил этих изменений. Присев у камина, он ворошил кочергой уго-лья. Когда металлический прут раскалился добела, Джек поднялся, не выпуская кочерги из руки.
– Продолжим, дискуссию, амиго. – Он поднес раскаленный металл к груди пленника. – Это отличное лекарство для восстановления памяти, к тому же проверенное жизненным опытом. Я как доктор прописываю его тебе.
С этими словами, он прижал пышущий жаром конец прута к обнаженной груди плен-ника. Послышалось отвратительное шкварчание, и по хижине распространился сладкова-то-горький запах горелого мяса.
Но Пончо Джек не услышал ничего кроме сдержанного невнятного рычания. Тело пленника скрутила жестокая судорога.
– Вот, я вижу, лекарство уже действует. – Усмехнулся Пончо. – Еще пару сеансов и все будет о’кей!
Кочерга опять отправилась в огонь.
Тело пленника продолжала бить дрожь, он вспотел и страшно скрежетал зубами. Джек еще не разу не видел такой реакции на боль. «Но… все люди разные», - мудро рассудил Пончо Джек, извлекая из очага вновь раскалившуюся кочергу.
– Продолжим. Так где, ты говоришь, спрятал золото?
Пленник продолжал дергаться как будто пытался освободится от пут. Внезапно его скрутило, и изо рта выплеснулась зловонная жидкость, залив Джеку всю грудь.
Поначалу Джек опешил, но потом в нем проснулась ярость.
– Ты, ты… Bastаrdos ! Получи! – Он ткнул раскаленной кочергой пленнику в глаз.
Проткнутый раскаленным металлом глаз выплеснулся на залитую кровью щеку. Из глотки пленника вырвался леденящий душу вой.
Пончо Джек в испуге отскочил к стене. Он не мог поверить своим глазам.
Освещенный с одной стороны неровным светом пламени, с другой – мертвенными лу-чами луны, пленник продолжал извиваться, повиснув на веревке. Он рычал и дергался, и с телом его что-то происходило. Слышалось какое-то чмокающее шуршание и еле слыш-ный хруст.
Джек с ужасом заметил, что тело человека стало покрываться шерстью и постепенно менять форму.
Ноги подтягивались к животу, сгибаясь в суставах, словно больше не могли находить-ся в выпрямленном состоянии, заросшее бородой лицо вытягивалось, из распахнутого рта лезли смертоносные клыки. Внезапно пленник упал на пол, руки, превратившись в когти-стые лапы, выскользнули из связывавших их веревок. Он катался по полу, рыча и подвы-вая, царапая дощатый настил, Пончо заметил дергающийся из стороны в сторону хвост. Он был парализован и заворожен этим зрелищем.
– Пресвятая Дева Мария! – Прошептал потрясенный Джек и схватился за револьвер, но было уже поздно.
Перед ним, опираясь на четыре мощные лапы, стоял жуткий зверь. Оборотень. Из ос-каленной пасти капала густая слюна, когти вонзались в дерево настила, а единственный глаз полыхал адским огнем.
Вскинув оружие Пончо Джек выстрелил все патроны в ужасную морду. Но пули, впи-ваясь в монстра, казалось, не причиняют ему никакого вреда.
Чудовище злобно рыкнуло и прыгнуло, в следующее мгновение клыки сомкнулись на шее жертвы.
Из хижины раздался, пугая все живое, крик ужаса, заглушаемый воем одержавшего победу хищника.
Гнедой, оборвав поводья, рванулся прочь и скакал всю ночь, пока не свалился замерт-во.
31.10.1998 год.