Последняя услуга. (Рассказ)

Он лежал не в силах больше подняться, Хардин смотрел на него беспомощным взглядом. Его мужественное обветренное и загорелое лицо было печально. Он был не в силах помочь своему давнему другу, соратнику и помощнику. Он долгие годы служил своему хозяину, теперь же лежал в зелени травы и смотрел на Хардина. Хардин же присев на корточки гладил шею своего скакуна. Когда-то он был чисто гнедой, теперь же в его шерсти было много седых ворсинок, старость, враг всех. Хардин вспоминал прошлое, стычки с индейцами нез-персе у Хрустального источника, им тогда пришлось тяжело, но Эрл, его конь, вынес его, раненого из той передряги. А зимовка в Скалистых горах, когда занесенная снегом хижина была домом для обоих, Хардин, живший впроголодь редкой успешной охотой, кормил Эрла хвоей и помогал коню откапывать из-под жесткого наста реденькую пожухлую траву, тогда они выжили! Отощали, но выжили, оба. Как и в пустыне Юма, когда Хардин сбился с тропы, и они проплутали несколько дней по выжженной солнцем земле, деля единственную флягу с водой на двоих, выжаренные они тогда все-таки вышли к источнику Паютов, хотя потерли к тому времени уже всякую надежду. Тяжело им пришлось и тогда, когда Хардин подрядился перегнать скот из Техаса в Додж-Сити, такого тяжелого перегона он больше никогда не видел, природные напасти, казалось, ополчились против стада МакГирри. Но и тогда они с честью вышли из схватки с природой. Теперь же этого им не удастся, по крайней мере, одному из них! Хардин не думал о том, как он выживет в этих краях без коня, зачастую остаться без коня было равносильно смерти. Но своя смерть сейчас не страшила Хардина. Сейчас он смотрел на смерть друга. Конь просто не мог подняться на ноги, хотя не оставлял попыток это сделать. Он качался, пытаясь поднять свое все еще сильное тело, но ему это не удавалось, передние ноги взрывали жирную почву, задние же оставались неподвижны. Каждая неудачная попытка сопровождалась жалобным ржанием, потом некоторое время он лежал неподвижно, всхрапывая и кося своим лиловым глазом на хозяина, и вновь возобновлял попытки подняться. Все было безуспешно. В этой борьбе ему уже не стать победителем. Хардин смотрел на его усилия с жалостью и страданием. Он понимал, что сейчас придется ему сделать. Каждая минута лишь отодвигала агонию животного. Рука сама легла на рукоять револьвера, Хардин потянул оружие из кобуры, старый армейский «Кольт», казалось, стал до невозможности тяжелым. Эрл смотрел на своего хозяина, он прекратил свои попытки подняться, просто лежал в траве и, похрапывая, не отрывал взгляда от человека. Казалось, он понимал, что сейчас произойдет, хотя возможно, действительно понимал. Хардин стал на одно колено, погладив свободной рукой шею коня. Смотреть в его лиловый глаз было до боли тяжело, но когда он приставил вороненое дуло револьвера к конскому виску, он, казалось, увидел во взгляде коня одобрение и облегчение.
– Извини, друг…
Выстрел грянул громом. Из ближайших кустов всполошено выпорхнула стая куропаток, эхо гулко прокатилось до леса и обратно. Агония животного была не долгой. Конь затих. Хардин закинул на плече переметную сумку и побрел прочь, казалось, с этим выстрелом прекратилась и его жизнь.