не встретить праведных в венцах,
живут безбожно все народы,
не славя вышнего Творца.
Перервались небесны верви,
что мир держали и совет,
а в деревнях в пустые церкви
едва ль ходил один процент!
Теперь совсем не видно правды:
лишь лицемерье, нет Христа,
темно в церквях, безблагодатно,
экуменизма мразота...
Там зло мамона гнет наваром,
кадят лишь жиру властных лиц,
и гонит, гонит за долларом
всесребролюбие столиц.
Ниспала ночь, уж свет не брезжит
нам из тернового куста
на иудейскую всенежить
в раю распятого Христа.
Позолоченое проклятье
тусит кошерно по лавэ -
попье советской рпцятни
с утра до вечера в ТВ.
То дождь, то засухи по году,
как при Илье-пророке страх:
и смотрят звери на природу
с недоумением в очах.
Они безгрешны и свободны
не как бетона гиблый век,
и чуют духом небосводным,
что проклял их сам человек.