Глава 7 продолжение
А примерно через сорок часов после этих печальных событий Петя Тестов в туалете нового здания вокзала обнаружил подозрительный предмет.
Вы спросите, а какая связь между Людкой Щукиной и обнаруженным Петей Тестовым подозрительным предметом, и я вам отвечу: непостижимая. Потому что она известна только КГБ. Но скрижали нам недоступны, как вы помните.
Зал ожидания нового здания был, как обычно, практически пуст, и только в его глубине сидела какая-то пассажирка с ребенком лет пяти и пыталась накормить его бутербродом. Но мальчик упорно отказывался, крутил головой и пытался заглянуть поверх маминой руки, чтобы рассмотреть то, что занимало его значительно больше. Прямо посреди зала стоял бурый медведь в борцовском красном трико с двуглавым орлом на груди и надписью старославянскими буквами «Россия». На голове медведя было огромное мексиканское сомбреро с цветным орнаментом. Медведь стоял навытяжку, плотно прижимая правую лапу к бедру, а левой, растопырив когти и касаясь полы сомбреро, по-военному отдавал честь стоящему перед ним курсанту милиции.
«Что за черт, - с досадой подумал Петя. - Никогда здесь медведи не бродили. Зашел покататься на эскалаторе? Но для этого им специально предоставили свободный проход в метро».
Курсант что-то выговаривал медведю, а тот преданно пожирал его выпученными глазами.
Петя осторожно подошел к курсанту, косясь на зверя.
- Член олимпийской семьи? –спросил он тихо.
- Ну да, - ответил курсант. – Вот же у него бейджик на шее болтается.
Петя перевел глаза на орла и рассмотрел на нем ламинированную фотографию медведя - «Амвросий, родной брат метателя молота Евстахия».
- А чего он здесь забыл?
- Грабежом занимается. Не знаю, как быть. С одной стороны, он совершил преступление, а с другой – пользуется дипломатическим иммунитетом.
- А кого ограбил?
- У какого-то венесуэльца сомбреро содрал с головы и себе напялил.
- Ну, может, просто пошутил. Они же смирные.
- Ничего себе – пошутил. Того иностранца чуть удар не хватил.
- А почему ты решил, что это был иностранец? Может, это был русский…
- Русский бы по-другому себя вел. А тот заорал «Мама миа!» и так рванул, что я его и остановить не успел.
Медведь продолжал держать растопыренную лапу у виска и глумливо корчил рожицу.
- Идиот, что ли, - пытался разрядить ситуацию Петя.
- Да нет, - возразил курсант. – Просто распоясываться начали… Посчитали, что им все можно, поскольку Олимпиаду выигрывают…
Петя сделал шаг к медведю.
- Что это вам, - строго произнес он, - тебе… в лесу, что ли?
Но медведь даже не шелохнулся и не посмотрел в Петину сторону, а продолжал отдавать честь курсанту.
- Они теперь на гражданских не реагируют, - сказал курсант. – Только на тех, кто в форме.
- Гони его в шею вместе с этой шляпой! – разозлился Петя. - Тоже мне - «не реагирует»!
- Гражданин Амвросий! – скомандовал курсант. – Немедленно отправляйтесь к своему брату и оказывайте содействие в завоевании золотой медали по метанию молота на Олимпийских играх! Свободны!
Медведь Амвросий лихо крутанулся на пятках и, широко размахивая лапами, строевым шагом зашагал к эскалатору.
«Что-то не то с этими медведями стало твориться, - впал в расстройство Петя. – Что ж теперь – всю Конфедерацию в военную форму одеть?».
И направился к общественному туалету, рассеянно расстегивая на ходу ширинку.
Со стороны эскалатора раздался глухой удар, будто с потолка сбросили мешок с песком. Зазвенели опрокинутые ведра и послышался истошный крик вокзальной уборщицы:
- Что ж ты, морда тупая, по эскалатору вниз бежишь, когда он вверх едет?! А еще в шляпе!..
Петя, как во сне, продолжил путь к туалету, машинально шаря рукой в брюках. «Не то с медведями, не то! – тревожно думал он. - А ну, как возомнят? Нужны срочные общепрофилактические меры».
Он вошел в туалет.
«Нельзя этого допускать, нельзя! Должна быть строгая иерархия! Ты – медведь и знай свое место! Сегодня ты вежливый, а завтра тебе на Красную площадь захочется, потом на Мавзолей захочется, а потом и в Кремль захочется!».
И тут же мысли его рухнули и рассыпались: на подоконнике возле последней кабинки лежал газетный сверток. То, что это брошенный предмет – не возникало никаких сомнений. И хоть размером он был поменьше утятницы, которая взорвалась в поезде метро на станции «Измайловская» три года назад, этого тоже было вполне достаточно, чтобы разнесло и туалет с посетителями, и примыкающую к туалету капитальную стену. Следуя аналитическому мышлению, Петя быстро захлопал дверцами кабинок - в туалете никого не было. «Медведь, что ли, оставил? – мелькнула версия. – Или венесуэлец?». Забыв о сморщенном пятне в ширинке, Петя подошел к подоконнику и двумя пальцами осторожно отвернул газету. Под ней оказался целлофановый пакет, а в пакете какое-то серо-зеленное вещество. Пакет был запаян утюгом или паяльником, этикетки не содержал и весил с полкилограмма.
И хотя на бомбу он не был похож, даже наоборот – не содержал никаких металлических деталей, проводов и часовых механизмов, Петя сразу понял, что предмет заслуживает внимания и в целях безопасности должен быть изъят из места общего пользования. Он обратно завернул пакет в газету и вышел с ним из туалета, забыв застегнуть ширинку. И направился к курсанту.
- Ты это видел? – спросил он тревожно.
Курсант смущенно отвернулся.
- Вы, наверное, переволновались из-за медведя …
- Ух, медведь твою!.. – засуетился Петя, дергая на брюках заевшую змейку.
- А что в газете? – робко спросил курсант.
- Что-то сомнительное. Медведь, наверное, оставил…
Курсант неопределенно пожал плечами.
- Может и медведь. А может, мексиканец.
- Какой еще мексиканец?
- Ну тот, у которого медведь сомбреро отнял.
- Ты ж говорил, что это венесуэлец!
- Флажок у него в руках был вроде венесуэльский. А, может, и мексиканский… Их понаехало в столицу, разве разберешь!..
- Он заходил в туалет?
- Кто? Медведь или венесуэлец?
- Да хоть кто из них! – рассердился Петя.
- Да откуда же я знаю! Я за туалетами не слежу. Медведь, вроде, не заходил, а мексиканец – возможно…
Петя в отчаянии махнул рукой.
На улице его ждал новый сюрприз. Под арочным проемом, прижавшись к стене, сидел серый котенок явно болезненного вида и ритмично дергался, будто через него периодически пропускали электрический ток. Шерсть на нем была мокрой и слипшейся, один глаз заплыл, а второй источал слезу. Проходящие мимо пассажиры шарахались. «Господи, - подумал Петя, едва не перекрестившись. – Этот еще откуда на олимпиаде?», но тут же забыл о котенке, едва начав подыматься по лестнице в музей.
Альберт привычно сидел за Володиным столом и смотрел по телевизору Олимпийские игры.
- А Володи опять нет? – спросил, запыхавшись, Петя. – Как что важное – его не бывает!
- А что случилось? –спросил Альберт, не отрываясь от экрана, где как раз транслировался финальный забег у мужчин на 800 метров.
Среди финалистов был и наш спортсмен, занимавший четвертую дорожку. Он как раз пристраивал свою лапу к стартовому упору. На голове его было сомбреро, которое сразу показалось Пете знакомым.
- Вот он! –истошно закричал Петя, тыкая пальцем в экран. – Бежит, как ни в чем не бывало, в сомбреро! Срочно звони в штаб! Пусть окружают стадион!
В телевизоре грянул пистолетный выстрел, и восьмерка спортсменов рванула с высокого старта, оскалив зубы. Вперед вырвался олимпиец с Германской демократической республики. Стадион взорвался отчаянными воплями.
Медведь в сомбреро оказался последним, и трибуны перешли на повальное улюлюканье. «Как же он успел за такое короткое время добраться от Белорусского вокзала до Лужников? – остолбенел Петя. - Да еще принять участие в финальном забеге на среднюю дистанцию?».
После четырехсот метров медведь стал обходить соперников одного за другим и перед самым финишем поравнялся с немецким спринтером. Трибуны радостно взвыли. Но тут сомбреро все-таки сорвалось с головы нашего атлета и угодило в лицо немецкому спортсмену. Тот завилял, как стреноженный, и нырнул головой за финишную линию вместе с сомбреро на лице.
- «А вот тут уже необходим фотофиниш! - зашелся в экстазе наш знаменитый комментатор. - Кто же все-таки стал олимпийским чемпионом – наш друг с Германской демократической республики, или наш Хараламбос, двоюродный брат метателя молота Евстахия?».
Комментатор начал молоть какую-то интернациональную ерунду, а у Пети стал заходить ум за разум.
«Какой еще Хараламбус, когда он родной брат метателя молота? А – стоп, не родной брат, а двоюродный. Значит, не тот».
- «Но правила есть правила, дорогие друзья, - сыпал словами с телевизора комментатор. –К сожалению, наш спортсмен дисквалифицирован. Зачем надо было одевать сомбреро? Я понимаю, что наш атлет тем самым хотел продемонстрировать солидарность с народами Латинской Америки, угнетаемыми американскими империалистами, но тем самым нарушил правила… Что ж, не будем унывать!.. А пока, тем самым, поздравим нашего друга, немецкого спринтера, с великолепной победой!».
- С ума можно сойти с этими медведями, – прошептал Петя.
- Это точно, -согласился Альберт. – Так продуть! А ты что это принес?
Петя развернул газетный сверток и вывалил целлофановый пакет на стол.
- А вот полюбуйся.
- Что это?
- Может быть чем угодно. Например, токсическим веществом удушающего действия. Оставили в мужском туалете. Возможно, хотели распылить по залу ожидания, да я их спугнул.
- Кто оставил?
- Подозрение падает на двоих. На двоюродного брата Хараламбуса, которого только что дисквалифицировали, и на мексиканца, у которого этот двоюродный брат отнял сомбреро.
- Это называется «Семь бочек арестантов и все с ножами»!
- Докладывай в штаб. Пусть приезжают и разбираются, - вздохнул Петя.
- Там точно решат, что на Белорусском вокзале дебилы дежурят.
- Почему это «дебилы»? – возмутился Петя. - Мы действуем согласно инструкции.
- Вот сам и докладывай, - решительно заявил Альберт. - Пакет нашел ты. К тому же в штабе тебя уже знают. И не только в штабе.
Петю действительно запомнили по инциденту с чемоданом. Об этом инциденте был проинформирован лично государь.
- Чемодан с колбасой? – удивился государь, выслушав доклад своего помощника. – Зачем же столько колбасы? Спекулянт, что ли?
- Никак нет, ваше величество, не спекулянт, - отвечал помощник. – Просто семья большая. Дети, внуки, шурины, золовки… Живут все в Подмосковье.
Государь поморщился.
- Слушай, не надо это твое «ваше величество»! Я же выходец… как это … из народа. Привык, чтоб, «товарищ» … Говори проще: товарищ государь …
- Виноват, товарищ государь!
- Вот, уже лучше. Так что там, колбасы нет?
- Где?
- Ну, в Подмосковье, откуда этот многосемейный приехал. Зачем в Москву ехать за колбасой?
- Колбасы везде полно. Только оборудование на тамошних мясокомбинатах несколько устарело. Не успеваем модернизировать. Поэтому колбасе местного производства не достает, как бы это выразиться … пикантности. А в Москве всегда свежая. Да и не угодишь всем во вкусе. Вот, например, буряты…
- Кто?
- Буряты, ваше величество. То есть, товарищ. Это рядом с Монголией. Помните, тамошний правитель, приезжал к вам…
-Какой правитель?
- Монгольский.
- Угрожает?
- Кто?
- Ну этот монгольский управитель …
- А-а, нет, что вы! Он смирный. Пьет только.
- И сильно пьет?
- Прилично. По ведру за неделю.
- Это много, - зачмокал губами государь. - А на Россию не пойдет по пьянке?..
- Нет, куда ему! Не Чингисхан ведь!
- А, может, их к нам присоединить? От греха подальше. Сделать все демократично. Провести там всенародный референдум. Как думаешь, получится?
- Получиться-то получится, но не стоит. Нам дороже выйдет. К тому же мы к этому правителю нашего агента приставили. В качестве жены. Огонь баба! Как что не так- она его сразу сковородой по морде!..
- Хе- хе- хе, - развеселился государь. – Это правильно! А он что?
- Терпит.
- Терпит – значит, любит. Так там что, тоже колбасы нету?
- Вот чего не знаю, того не знаю, - развел руками докладчик. – Может есть, а может и нету. Я о другом хотел сказать. Про Бурятию.
- А это где?
- Это уже у нас. Недалеко от Монголии. Так вот. Буряты ни за что не будут есть колбасу с добавлением говядины!
- Тоже заводы устарели? – удивился государь. - Или брезгуют?!
- Не то, что брезгуют, а вера не позволяет. Они все, как на подбор, буддисты.
- Надо же!
- А по их обычаю корова - священное животное. Помните, вы в Индию ездили?
- Куда?
- В Индию. «Руси- хинди, пхай- пхай!»
- Этого не было! – решительно заявил государь.
- Я не в том смысле. Так вот, там коровы тоже священные. Или, к примеру, якуты.
- Кто такие?
- Живут в Красноярском крае. В вечной мерзлоте, как эскимосы. У них там золото, алмазы, молибден и еще черт знает, что!
- И что они?
- Не едят колбасу!
- Да что ж такое! Зачем же мы каждый год наращиваем производство мяса!..
- Им подавай только все натуральное! Куропатки, трепанги, устрицы …
- Не дурно! Хорошо, что напомнил. Надо будет съездить в Завидово… Поохотиться на тетерева … Как думаешь, будут?
- Найдем-с! – заверил докладчик.
- А медведи?
Докладчик застыл в замешательстве.
- Медведи - редкость…
- Как «редкость»? Я спрашиваю про олимпиаду. Они же там выступают …
- Ах, эти! А я сначала не то подумал. Да, выступают и неплохо. Уже 27 золотых медалей.
- Молодцы! И в каких видах спорта?
- В основном, в силовых. Толкание ядра, штанги… Борьба, конечно.
- А в хоккее? Ты же знаешь, я люблю хоккей. Выигрывают? Там толкаться можно.
- Хоккей, ваше величество, на зимних олимпиадах. На летних – футбол.
- Ну и что в футболе?
- Пока уверенно вышли в четвертьфинал.
- Значит, мы не ошиблись. А в легкой атлетике?
- Хуже. В прыжках, например, или беге на короткие дистанции проигрываем немцам.
- Это плохо. Немцам нельзя проигрывать.
- Так это наши немцы, из братской республики…
- Все равно нельзя. Немцы есть немцы в любой республике. От них неприятности…
Государь пожевал губами. Ему недавно вставили новые импортные зубные протезы на присосках, и он никак не мог к ним привыкнуть.
- Мы же их победили? – шамкая, произнес он.
- А то как же! У нас парад каждый год…
- А почему же они нам такие зубы делают?
- Сложная технология. А может – не стараются. Это уже чужие немцы. Ничего, мы их энергоносителями прижучим.
- Я вот еще что ... Поскольку мы говорим о мясе… Давай мы москвичам к Новому году сделаем подарок. Каждой московской семье к праздничному столу – по поросенку! Тем более, что эти буряты и якуты не едят свинину. Пусть столичные жители порадуются. Как думаешь, оценят москвичи? А ну-ка прикинь, сколько надо поросят?
- Ну, в Москве сейчас проживает примерно 8 миллионов человек, делим на три, нет, лучше на четыре, и получаем 2 миллиона поросят!
- Вот столько и зарежем! Украина поможет.
Помощник закашлялся.
- Сейчас не Украина, а Киевская Русь. Переименовали ... по просьбе населения бывшей Украины. Помните, вы закон подписывали?
- Ты не хрюкай ! – рассерчал государь. - "Переименовали..." Я все помню.
- Я не хрюкаю. В горло что-то попало…
- И как там теперь, на Киевской Руси? Довольно население?
- Очень довольно! Восстановлена историческая справедливость. Теперь там все называют себя русичами, а не украинцами. Даже тамошние русские.
- Надо же!
- Очень своевременное и правильное решение вы приняли.
Государь довольно хмыкнул.
- Я не один рожаю правильные идеи, - прибавил он скромно. - А свиноматка сколько рожает?
- Идей? - опешил помощник.
- Поросят в Киевской Руси!
- Это мне надо проконсультироваться с министром сельского хозяйства, - развел руками помощник.
- А я тебе скажу и без министра! Обычная свиноматка приносит 6-8 поросят. А ударная и все 12 и даже больше!.. Сколько, например, на Киевской Руси свиноматок?
Помощник беспомощно огляделся.
- Ваше товарищ величество! Про поросят и свиноматок вам доложит другой помощник, который по сельскому хозяйству. А я к вам по иному вопросу, не терпящего, как говорится, отлагательства! Вам на этой неделе надлежит открывать памятник…Вот прочтите свою речь и вам сразу станет все ясно.
Помощник наконец раскрыл красную папку, с которой и зашел на доклад, вытащил из нее лист бумаги формата А-12 с печатным текстом огромными буквами и угодливо протянул его государю. Государь принял его, одел очки и стал вникать в текст.
- «Как-то странно видеть свое изображение в бронзе», - прочел он первое предложение и потупился. – Это про что?
Правая душка очков государя самолично поднялась над ухом, образовав вопросительный знак.
- Это вы стоите перед памятником и произносите речь, - засуетился помощник.
- Речь памятнику? А изображение чье?
- Свое.
- Твое?
- Ваше.
- Так я ведь живой!
- Правильно! И живите еще 100 лет! Помните, вы закон подписывали? По вашей инициативе Совет конфедерации принял закон, что всем, кто удостоен дважды звания героя России или труда, при жизни ставить памятники. А вы у нас, - помощник быстро на пальцах посчитал, - трижды герой России и четырежды труда. Кому, как не вам первому, воздвигнуть памятник! И вот вы стоите перед своим памятником, растроганы до слез и произносите речь. Очень умиленная сцена получится! Народу понравится. Тут и метафора, и аллегория.
Душка очков быстро вернулась на свое место.
- Получается, - подобрел государь, - как у Некрасова: «Я памятник себе воздвиг… хе-хе-хе…
- Нерукотворный, - подхватил помощник. – «К нему не зарастет народная тропа…»
- Некрасова я люблю! Настоящий поэт! Народный.
- Согласен, ваше величество!
- Вот что я тебе скажу: Россией не каждая кухарка сможет править. Тут Ильич хватил лишку … Ладно, давай дальше читать мою речь.
Вот так в текучке государственных дел о чемодане и забыли.
А в штабе потом гадали, как быть с Петей: поощрять его или наказывать. Но потом решили не делать ни то, ни другое.
После второго доклада в штаб Петя сидел расстроенный за столом и немигающим взглядом смотрел в одну точку.
- Может, его в подвал бросить? - неуверенно спросил он Альберта. - Вот если бы к этому пакету был подвешен будильник «Слава» или утятница, тогда бы в штабе была иная реакция…
Вошел Володя.
- Все нормально? – спросил он. – Звонков не было?
- Тестов звонил в штаб, – мрачно ответил Альберт. - Докладывал об обнаруженном им пакете.
- Что за пакет? – оживился Володя. – Не дипкурьеры потеряли? Как раз дипломатическую почту привезли …
- Не фельдъегерский пакет. Целлофановый. Петя, покажи.
- Вот, - Петя развернул сверток.
- И что это? - спросил Володя.
- Не знаю. Может, какое-то отравляющее вещество. Я нашел его в новом здании, в туалете на подоконнике.
- Хорошо хоть не в унитазе. На наркоту вроде не похоже. И что сказали в штабе?
- Их интересуют только предметы, похожие на взрывное устройство. А разные порошки их не интересуют. А ведь это может быть какое-то радиоактивное вещество или химический препарат отравляющего действия.
- Так зачем ты его сюда принес?
- А куда его?
- В милицию неси. И вообще, Петя, складывается такое впечатление, что твое главное назначение в жизни – удивлять. Ты, конечно, можешь собой рисковать, если другого выхода не видишь, но…- Володя старался подобрать подходящие слова. - Нашел в туалете неизвестно что и положил мне на стол!
Запомни: все, что находишь – несешь в милицию.
Петя взял пакет.
- И что там сказать?
- Да что хочешь! Можешь все то же самое, что здесь. О токсических веществах и химическом оружии.
В дежурной части Григорыч смотрел в экран монитора, который показывал прибытие пассажирского поезда ко второй платформе. Вдоль всего перрона, перекрыв проход для встречающих, двумя шеренгами уже выстроились милиционеры в белой парадной форме. Из вагона «СВ» вышли три медведя в спортивных костюмах с надписью на груди: «Россия». Они положили свои сумки на три тележки и лихо зашагали к выходу, обнявшись. Носильщики следом катили тележки. Григорыч поморщился и смачно сплюнул.
Увидев Тестова, он тут же отвернул монитор. И стал в уме подбирать слова, чтобы как можно язвительнее встретить этого долговязого, из-за которого он чуть не лишился теплого места. Но в голове завертелось только «Ничтоже сумяшеся», бог весть откуда взявшееся, смысл которого Григорыч и сам не понимал. Он набрал полную грудь воздуха и, стараясь излить всю свою желчь, неожиданно для самого себя изрек:
- Для вас ничтоже!
- Зато есть для вас, - ответил Петя и выложил на стол перед Григорычем пакет.
- Что? Что? – растерялся Григорыч. – Это что? Зачем это?
- Подозрительный пакет с неизвестным содержимым, - серьезно ответил Петя - Ваш курсант нашел в туалете.
Григорыча сразу обожгло.
- Какой курсант? – заерзал он на стуле. - Тот, что с чемоданом?
- Тот, что с медведем. Медведь в зале ожидания как раз распоясался.
- Ни-ч-ч-чего не знаю! - задрожал Григорыч. – Ни о медведе, ни о пакете! Мне никто ничего не докладывал!
И стал перекладывать на столе бумаги, давая понять, что разговор на этом закончен.
- Потом доложит. А пока примите пакет. В нем может быть отравляющее вещество.
- Зачем нам такое вещество?
- Согласно инструкции, утвержденной совместным приказом МВД и нашего ведомства, все подозрительные предметы, не могущие являться взрывным устройством, должны быть доставлены в отделы милиции.! – отчеканил Петя.
Григорыч слегка растерялся.
- Не знаю я никаких совместных приказов! И что мне с ним делать?
- Я думаю, надо отправлять на экспертизу. Свяжитесь со своим НИИ криминалистики…
- Может, мне прямо министру сейчас доложить, ничтоже сумняшеся? – язвительно заметил Григорыч.
- А это уж как сочтете нужным.
Григорыч выдвинул ящик стола, бросил в него пакет и захлопнул ящик.
- Разберемся. Это все?
- Зря вы так, - сказал Петя. – Там могут быть радиоактивные изотопы или химическое вещество отравляющего действия. Действует неукоснительно.
- Да откуда им взяться в туалете!
- Враги могли подбросить. Бдительность нужна всегда, а во время Олимпиады тем паче! В общем, я вам подозрительный пакет доставил, а вы разбирайтесь.
И развернулся, чтобы уйти.
- Да погоди ты! Я же как раз разбираюсь, потому что из начальства никого нет, - воскликнул Григорыч и, понизив голос, спросил: - Ты никому об этом пакете не докладывал?
- Нет еще, сразу сюда принес, - соврал Петя. - Но, думаю, надо доложить.
- Постой, постой, - примирительно сказал майор. – Еще успеешь. Один раз уже доложили курам на смех…
Петя вспылил.
- Там, между прочим, по первому перрону, – Петя указал рукой в сторону платформ, - какой-то котенок больной бегает. На людей кидается, я сам видел. Может, бешенный. Пассажиры боятся на перрон выходить. Как бы не искусал кого из медведей! Надо вызвать ветеринарную службу. Пусть обезвредят.
- Сейчас все брошу и пойду бродячих котов ловить! – вскипел и Григорыч. – Тебе что, больше всех надо? То чемодан с колбасой тебе кажется подозрительным, то порошок какой-то приносишь, а теперь тебе уже коты проходу не дают!
- Послушайте, Степан Григорьевич. Я вам вполне официально принес подозрительный предмет, найденный вашим курсантом в туалете. Зарегистрируйте этот факт в журнале. А дальше принимайте меры, как вам заблагорассудится. Хоть домой к себе относите. Теперь вы за него отвечаете. А я доложу своему начальству, что сдал найденный курсантом предмет лично вам! И о коте я не шучу. Распространит по вокзалу заразу – с вас взыщут!
Григорыч выдвинул ящик стола, посмотрел на пакет и с силой опять задвинул ящик.
- Не надо так горячиться, - сказал он. – Сейчас примем необходимые меры. Ты заходи сюда, сейчас все решим.
Петя нехотя зашел за барьер.
- Ты точно никому ничего не докладывал? – переспросил Григорыч.
- Мне что, на библии поклясться?
- Что ты все, как… Ничтоже сумняшеся … А почему не предположить, что какой-то пассажир зашел в туалет по естественной надобности, пытался снять штаны, а пакет ему мешал, и он его положил на подоконник, а потом забыл?
- Можно, - согласился Петя. – Но тогда возникает резонный вопрос, почему он за ним не вернулся?
-Да может, и вернулся, а пакета в туалете уже и нет! Курсант забрал.
- А как вы объясните, почему этот пассажир пошел в туалет с пакетом? Получается, вещи свои оставил, а пакет с собой в туалет прихватил! Зачем он ему в туалете?
- Да мало ли... Ну, а ты как думаешь?
- Ну, здесь надо строить цепь логических умозаключений. Если ему этот пакет дорог, он бы его не забыл на подоконнике. А если не дорог, он бы его не понес в туалет. А поскольку он его все же понес, следовательно, он ему зачем-то был нужен. Но поскольку он все-таки оставил его на подоконнике, значит, он вынужден был это сделать. Улавливаете?
- Нет, не улавливаю! Бред какой-то! – воскликнул Григорыч.
- Не бред, а аналитическое мышление, - заметил Петя.
- «Аналитическое…», - повторил Григорыч и замыслился.
Проще всего этот пакет выбросить в туалет. Или в мусорный ящик. Отвезут на свалку, сожгут - да и дело с концом. Но кто знает, что ожидать от этого прикомандированного? Доложит своему начальству, а те вдруг заинтересуются: где обнаруженный пакет с неизвестным порошком? Нет пакета. Пропал с дежурной части. И поднимется буча. Тут и чемодан припомнят. Могут не то, что в Кубинку сослать - без погон оставить!
- Щукина! – крикнул майор, увидев в коридоре Людку, которая выкручивала над ведром мокрую тряпку. – Ты в дознавательном кабинете помыла?
- Что ж мне, разорваться? – незлобно отозвалась Людка, понимая, что это может быть преддверием нового задания. – Мне еще мыть да мыть. Я только коридор закончила.
- Кто тебя учил так мыть? Сначала надо кабинеты, а уже потом коридор! А ну иди сюда!
Людка Щукина бросила возле ведра тряпку и, недовольно ворча, подошла к барьеру. Темно-фиолетовые синяки под ее глазами приобрели уже желто-зеленый оттенок, а шишка на лбу сдулась и стала почти незаметной.
- Ну, что еще? – заныла она. - У меня, Григорыч, полно работы. За обедом еще ехать…
- Сюда заходи.
Людка зашла за перегородку, а Григорыч открыл ящик стола.
- Бери этот пакет, - велел он.
- Зачем?
- Бери, говорю! Вопросы тут задавать!
Людка взяла целлофановый пакет и стала его вертеть в руках.
- Открой его.
- А чего это, Григорыч? Дурь? Откуда, Григорыч, у тебя столько дури?
- Открывай, открывай! Да в сторону отойди, что ты мне прямо на голову лезешь?
Людка зубами вцепилась в целлофан и оторвала от него уголок. Григорыч терпеливо следил, затаив дыхание.
- Ну? Что это? – спросил он.
- А я почем знаю? - Людка недоуменно сдвинула плечами. - Порошок какой-то.
- Порошок! Я вижу, что порошок. Ты попробуй…
Людка запустила грязный палец в образовавшуюся дырку, зацепила крупинки серого вещества и отправила их в рот. Сделав несколько жевательных движений, она скривилась и выплюнула содержимое на пол.
- Фу, - сказала она. – Что за шутки, Григорыч?
- Что ты харкаешь прямо в дежурной части! Сейчас еще раз будешь мыть пол! Чего это такое, тебя спрашиваю?
- А то сам будто не знаешь! Перец это.
- Перец? Какой еще перец?
- Какой, обыкновенный. Черный, молотый. Откуда, Григорыч, у тебя столько перца? Это же дефицит большой! Его нигде в продаже нет. Отсыпь мне немножко. Я домой возьму.
- Точно перец? Дай сюда! – Григорыч забрал у Людки пакет, осторожно понюхал его через дырку и бережно сунул в ящик стола. – Ладно, иди, мой пол.
И триумфально посмотрел на онемевшего от изумления Петю:
- А ты говоришь – экспертиза! Давай так с тобой договоримся: никому не будем докладывать об этом пакете, а после смены придешь ко мне – я тебе отсыплю немного перца. – И заговорщицки подмигнул: - У тебя аналитическое мышление, а у меня, брат, опыт!
Когда потрясенный Петя направлялся обо всем доложить Володе, до него донесся голос Григорыча, дающего новое задание Людке:
- Там у первой платформы какой-то приблудный котенок бегает, больной что ли… Так ты пойди, поймай этого кота и…
Петя прибавил шаг и окончания фразы уже не слышал.
Глава 8. Спецмероприятие и его производные
(продолжение следует)