Отрезанное ухо. Глава первая. Совместная жизнь. (Проза)

  Случилось это в девяностые годы двадцатого века в одной из сибирско-татарских деревень, которых много на сибирской земле. В центре деревни, в деревянном доме проживала семья Каримовых, которая состояла из двух человек: муж Мустафа и жена Карима. Семья жила, как говорится, не лучше всех, но и не хуже всех.
Муж Мустафа работал, но много пил. Каждый день Мустафа приходил домой в пьяном состоянии. Не было ни одного дня, чтобы Мустафа не пил. Иногда он пил дома, хотя жена просила не пить, умоляла не пить. Но Мустафе было всё равно, ему было наплевать, что говорит жена.
Иногда Мустафа в пьяном состоянии бил жену за то, что она отказывается идти за водкой в магазин или не даёт денег на водку. Часто жену Мустафы видели в деревне в синяках под глазами. Но никто из жителей деревни не ругал Мустафу за то, что он бьёт жену, дебоширит дома в пьяном состоянии. Никто из жителей деревни не обращался в правоохранительные органы по поводу того, что Мустафа каждый день пьёт, иногда дебоширит дома и в других местах, иногда бьёт свою жену и собутыльников.
Всё дело в том, что Мустафа отбывал наказание за убийство человека в исправительном учреждении. Как говорится, недавно вышел. В этой деревне его побаивались, не хотели с ним связываться. Отмечу, что у Мустафы пять родных братьев, из которых четверо отбывали наказание в исправительном учреждении. И все отбывали наказание за убийство человека.
В этой деревне боялись связываться не только с Мустафой, но и с его родными братьями. В этой деревне даже были семьи, которые Мустафу и его родных братьев не считали за людей. Некоторые семьи за человека считали только того брата Мустафы, у которого нет судимости. К сожалению, в сибирско-татарском обществе, как и в любом обществе, встречаются такие семьи. Ничего не поделаешь. Но это неправильно, так как людей, отбывавших наказание в каком-либо исправительном учреждении, нельзя игнорировать, нельзя не считать их за людей. Они – тоже люди.  
Карима нигде не работала, сидела дома, так как Мустафа запретил ей работать. Карима не раз говорила мужу:
– Я не хочу сидеть дома. Я хочу работать!
– Будешь сидеть дома, как я сказал, – всегда говорил Мустафа. После этих слов Карима всегда молчала, так как понимала, что бесполезно говорить с мужем о том, что она хочет работать, не хочет сидеть дома. Карима постепенно смирилась с тем, что ей не придётся работать, придётся оставаться домохозяйкой.    
Родители Каримы живут в этой же деревне, но на окраине. Они, как и другие жители этой деревни, побаивались Мустафы, не хотели с ним связываться. Понятно, что они не были довольны своим зятем. Понятно, что выбор дочери их не устраивал, но они в итоге смирились с тем, что их дочь живёт с мужем, который много пьёт, который постоянно дебоширит, который часто бьёт свою жену. Они приходили в гости к своей дочери только тогда, когда Мустафы не было дома, когда Мустафа был на работе.  
– Дочка, бросай ты его, – говорит мать Каримы по имени Нурия, которая пришла навестить свою дочь.
– Мама, я тебе много раз говорила, я люблю его, – говорит Карима.
– Тебе нравится такая жизнь? – спрашивает Нурия, показывая правой рукой на очередной синяк дочери под глазами.  
– Да, мама, нравится. Я много раз просила тебя не вмешиваться в мою семейную жизнь.        
– Всё у тебя, дочка, не по-человечески. Детей нет. Под глазами синяк. Муж – алкоголик.
– Мама, прошу тебя, хватит.
– Дочка, бросай ты его, живи с нами.
– Мама, перестань, я его не брошу.    
Родители Каримы не понимали, за что их дочь любит Мустафу. За то, что он пьёт почти каждый день? За то, что он часто избивает Кариму? За то, что Мустафа запрещает Кариме работать?  
Понятно, что для своей дочери они хотели бы другого мужа, который не употреблял бы спиртные напитки или употреблял бы их редко и в меру, который не избивал бы её, который уважал бы её, любил бы её.  
– Дочка, я и твой отец, мы тебе хотим лучшего, – говорит Нурия. – Мустафа тебе не пара.
– Мама, позволь мне решать самой, является мне парой Мустафа или не является, – говорит Карима. – Меня всё устраивает.  
Подобных разговоров между Каримой и матерью было много. Карима устала слышать такие фразы, как «Мустафа не пара», «живи с нами», «бросай Мустафу», «зачем тебе такой муж» и другие.
Отец Каримы по имени Чамалтдин не вмешивался в её семейную жизнь, так как он был из числа тех людей, которые считают, что дочь сама решает, за кого выходить замуж, выходить замуж или не выходить, с кем жить, рожать детей или не рожать. Да, отца Каримы не устраивал такой зять, как Мустафа, но в их дела он не вмешивался. Отец Каримы часто говорил своей жене, чтобы Нурия не вмешивалась в семейную жизнь дочки и зятя, чтобы Нурия оставила их в покое, но Нурия постоянно приходила к дочери, уговаривала, чтобы она бросала Мустафу и жила с родителями.  
Когда Нурия собирается уходить из дома, Чамалтдин всегда спрашивает:
– Ты опять к дочке?
– Да, – отвечает Нурия.    
– Опять настраивать дочку против зятя?
– Позволь мне самой решать, о чём мне говорить с дочерью.  
– Не дави на неё. Наша дочь – взрослый человек, не ребёнок. Прекрасно знает, что ей надо.
– Не вмешивайся. Я сама решаю, о чём с ней говорить, про кого говорить.
Разговор с женой про Кариму всегда заканчивался фразой «не вмешивайся». После этих слов Чамалтдин умолкал, так как прекрасно понимал, что бесполезно продолжать разговор.        
Продолжение следует.