элитного дивизиона, проводил последнюю тренировку перед домашней
игрой с кавказским «Горцем». Александру Сергеевичу Петренко было
чуть больше тридцати, но имя его в Европе уже звучало. Всех удивил,
выведя на крупный турнир, скромный клуб из восточно-европейской
республики, и достойно там сражаясь.
Президент клуба, Филипп Петрович Бушуев, его приобретению
несказанно обрадовался, рассчитывая вывести местный футбол на новый
уровень. Не раз вспоминал долгую работу с прошлым главным, Павлом
Алексеевичем Бархановым, сумевшем вывести команду в элиту и отыграть
три сезона. Правда, каждый раз боролись за выживание, но ведь выжили.
Однако, силы возрастного специалиста были на исходе.
Не могу больше команде ничего дать, устал, - объяснял причину
ухода.
Тренировка закончилась, как к Петренко подошел сотрудник клуба и
передал просьбу президента, зайти. Главный не удивился. Так, обычно,
и бывало. Настраивать будет. Умеет это делать. Просто и душевно.
Но не оставляя морального права на неудачу. Разве что, форс-мажор.
Филипп Петрович встретил радушно, чай предложил. Видимо, разговор
ожидался долгий. Спросил как дела, обстановка в команде. Все
складывалось хорошо, настроение игроков бодрое. После пяти туров
команда шла в верхней трети турнирной таблицы. В предстоящей
игре были хорошие шансы на победу.
- Хорошо, - похвалил президент, - Когда знаешь и веришь. Но в
жизни, иногда, приходится поступать по обстоятельствам.
Недоумение настолько явно отразилось во взгляде собеседника, что
вызвало невольную улыбку.
- Прошлый сезон выдался тяжелым, - продолжал Бушуев. - Команда
могла покинуть элиту. Все решалось в последнем туре. Нужно было
обязательно выиграть. У «Горца», в гостях. В ходе чемпионата это
ни одной команде не удавалось. Мы выиграли, но… - и внезапно
осекся, словно, не мог произнести нужного слова.
- Продолжайте, - с неожиданной настойчивостью произнес Александр
Сергеевич, чуя неладное.
- Пришлось договариваться, - с трудом завершил начальник прерванную
фразу. - Завтра необходимо отдать долг.
Настала длительная пауза. Он пытливо вглядывался в лицо Петренко.
Понимал, какие внутри того бушуют противоречия.
Как все хорошо начиналось, - с досадой думал главный. - До чего
жаль.
- Заявление об увольнении писать прямо сейчас? - слова прозвучали,
внезапно, чеканно и резко.
- Подождите, - голос президента неестественно дрогнул. - Я не мог
допустить того, чтобы наш регион остался без большого футбола.
Столько лет мы стремились в элиту, достигли, сражались. Это нельзя
было отдать. На мне вся вина. Надо будет, отвечу. Не оставляйте
команду. Сегодня мы можем добиться большого успеха. Ну, проиграем
завтра, отдадим долг. Игроки поймут. Премиальные каждому выпишу,
как за победу.
- А зрители гнилыми помидорами закидают? - удивительно спокойно
прозвучал вопрос.
- Придется потерпеть, - стало стыдно и совестно. - Это жизнь.
Кое-что нужно просто пережить.
- Спасибо за откровенность, Филипп Петрович, - вздохнул Петренко. –
Только научен я смолоду честь беречь. Не доводилось ранее в подобные
дела опускаться. Понимаю, что невинности рано или поздно лишусь,
но лучше позже и не сейчас. Простите.
Слов больше не было. В молчании было написано и принято заявление
об уходе. Тихо щелкнул замок входной двери. Нетронутый чай остыл.
Навалилась жажда. Бушуев поднес ко рту чашку, но зубы выбили дробь
о фарфор. Поперхнулся. Закашлял до слез. Лишь тогда отпустило.
На выходе со стадиона Александра Сергеевича окликнули. Игорь
Савочкин - капитан команды.
- Знаете? - спросил он.
- Ухожу, - удивил ответ.
- А нам как? - снова вопрос.
- Не знаю, - развел руками бывший тренер. - Когда служил в армии,
говорили, не знаешь, как поступить - поступай по уставу. В жизни, в
аналогичной ситуации, поступают по совести. Я поступил.
На прощание, они пожали друг другу руку.
С утра игрового дня Бушуева преследовало недоброе предчувствие.
О Петренко никто не спрашивал. Но взгляды игроков были недобрые.
Перед игрой, как обычно, выступил перед командой. Напомнил об
особенной важности матча. Впервые не ощутил морального контакта.
Начало игру успокоило. Гости завладели мячом, атаковали и через
двадцать минут забили. Болельщики свистели.
- Не ели сегодня, что ли?
- Переспали?
- За прошлый сезон игру «сливаете»?
Президент вздрогнул от этих слов. Пережить. Вытерпеть. Как мантру,
мысленно произносил он эти два слова.
В перерыве зашел в раздевалку.
Все нормально, так надо, - сказал и отшатнулся от встречного потока
ненависти в глазах.
Начался второй тайм и хозяева пошла вперед. Соперник оказался
прижат к штрафной площади. Атака за атакой. Удар за ударом.
Трибуны оживились и лихо поддерживали своих. Вратарь «Горца»
творил чудеса. Звенели от ударов штанги и перекладина. Мяч упорно
не шел в ворота.
Сошли с ума, - понял Филипп Петрович и ощутил бездонную пропасть,
дышащую холодом. Отвернулся. Не мог смотреть на поле. Лишь на часы.
Оставалась минута до конца матча, когда болельщики дружно взмыли
ввысь, и барабанные перепонки едва не лопнули от яростного крика:
«Го-о-ол!!!»
Обычная ничья. Что теперь будет? С клубом, командой, мной.
В семьдесят седьмом Бобра не пощадили, - терзали голову страшные
мысли.
Но нашел силы выйти к игрокам.
- Молодцы, - с трудом удалось произнести. - Вы правы. Он прав.
А я, просто, старый дурак. Обещание премиальных за игру подтверждаю.
Простите, если что… - дальше говорить не мог. Слезы почему-то потекли.
- Извините, Филипп Петрович, - подошел капитан. - Не смогли мы.
Переступить через это. - и ударил себя в грудь.
Неделю Бушуев жил как в тумане. Ждал. Дождался.
Звонок. Короткий разговор по телефону. Никого не информируя,
предлагалось приехать в определенный город, по указанному адресу.
Сроки минимальные. Для рассмотрения дела о нарушении доверия.
За городом. Скромный особняк. Зал. Круглый стол черного дерева.
Сели треугольником внутри круга. Третейский судья, вердикт которого
неоспорим. Пострадавшие - президент «Горца» с охраной. Ответчик –
Филипп Петрович – один. Ответчику никого брать с собой не положено.
Судья предлагает изложить суть дела пострадавшему.
Президент «Горца» излагает. Налицо нарушение доверия и неполучение
командой двух очков.
Судья предлагает президенту «Строймаша» дать объяснения.
- Во всем виноват, исключительно, я, - говорит, обливаясь потом,
Бушуев. - Готов понести максимальное наказание. Умысла обманывать не
было. Не сумел организовать. Признаю.
- Как же так, - вздыхает судья, - Вы - человек безупречной репутации,
и такое. В каком виде хочет получить удовлетворение пострадавший?
Президент «Горца» говорит, что нет более тяжкого преступления, как
нарушение доверия. В иные времена за это приговор был один, – казнь
с отсрочкой. Но сейчас так не делают. Поэтому клуб настаивает
на выплате ответчиком денежной суммы по четыреста тысяч швейцарских
франков за каждое очко. Итого восемьсот тысяч швейцарских франков.
Но есть еще и моральный ущерб. В качестве его возмещения предлагается
подвергнуть санкциям следующие пять матчей «Строймаша» в форме
назначенного необоснованного пенальти или не засчитанного «чистого»
гола.
Судья не возражает против возмещения ответчиком материального
ущерба, но санкции против команды считает необоснованными, поскольку
президент взял всю вину на себя. Вместо санкций судья увеличивает
выплату ответчиком пострадавшей команде до миллиона швейцарских
франков. Решение окончательное, обжалованию не подлежит.
- Не все можно искупить деньгами, - горько заверяет президент «Горца»,
отказываясь пожать руку Филиппу Петровичу.
- Спасибо, думал, будет хуже, - благодарит Бушуев судью.
- Вы - честный человек, - отвечает тот. - Просто, попали в неприятную
ситуацию. Один раз в жизни это с каждым бывает. Знаю, любите охоту и
в бане попариться. Воздержитесь. Хотя бы на год. Что от пули
случайной, что от угара. Гибнут, иногда. Закон законом, но понятий
никто не отменял.
Деньги клуб выплатил немедленно. Пол сезона пришлось играть
без премиальных.
Сомнительных дел у Филиппа Петровича больше не было. Клуб
до сих пор в элите. Против «Горца» играют с особым настроем.
На охоту президент «Строймаша» больше не ходит, в бане не парится.
Но, иногда, так подпирает, сил нет.