Её волос косматую линейку,
Упрямую и властную зазнобу,
Объятиями у парка на скамейке...
Настала бы пора полёта мысли,
Телами неги, подкрепляя веру.
Он и его любимая Людмила, -
Востребованы своим грешным делом...
Тела их - там, в объятьях поцелуев,
Альтруистического вида плоти;
По памяти, они, в блуду танцуя,
Прообразы возвышенных мелодий...
Уже восходит солнце в полумраке,
И парк, своей росою, умываясь,
Возрадуется им и возжелает,
Чтобы в порыве сладострастья каясь,
В сердцах своих сокрыли тайну страсти
И негою друг друга упиваясь
Воздали почести скупой той власти,
Каторая над ними посмеялась.
Максиму бы Людмилу Куликову...
Не только в парке, но и на кровати...
Замечательнейшей мадемуазель, литератору и просто хорошему светлому человечку.