Ужас, какое счастье! (сатира)

Позаимствовав у подруги дежурную двадцатку на транспорт, Марина мчалась на собеседование.
Офис, к которому она стремилась в жарком автобусе, находился у дьявола на куличках. Пожилое транспортное средство, кряхтя и задыхаясь, ползло по цветущему бездорожью и вот-вот норовило остановиться.
Степные пейзажи радовали сознание безупречной эстетикой природного совершенства. Бодрую дорогу к намеченным перспективам омрачало частное обстоятельство – переполненный мочевой пузырь. Два литра газированной минералки, исполнив святую обязанность по спасению потребителя от жары, нервно рвались наружу.
«Станция солнечная» - прокряхтел водитель. Он был дико похож на свою ржавую антилопу, которая испустила тяжелый вздох и остановилась. Оба трудяги, шофёр и автобус, расслабились с облегчением. Дедок распластал конечности и стал высасывать из бутылки жидкость, отчего у Марины свело живот. Автобус, тоже расслабившись, с наслаждением выплевывал пассажиров и жадно впитывал кислород в душное брюхо салона.
Сверившись с надписью на клочке бумажки, Марина двинулась по дачному переулку, изучая мудреную арифметику обросших плющом фасадов.
Пышных кустов, где можно было бы незаметно излить душу, не попадалось, зато искомый восемнадцатый номер обрадовал коваными воротами и загогулистыми фрагментами вычурного забора.
Марина решительно утопила дрожащий палец в звонке. Из калитки выросла лысая голова с пугающе диким взглядом.
- Ты к нам, или как?
- Я на работу устраиваться пришла…
- Быстро, давай!
Лысый открыл калитку. Он был в армейских ботинках и бронежилете, поэтому Марина решила, что он охранник. Желание помочиться достигло кульминационных масштабов.
Марина пошла по мощеной дорожке, мимо холёных роз, на гул голосов и шорохов. Среди цветущих ромашек валялись тряпки, горшки и вёдра… Оранжевый мотылёк балансировал над розой.
С недокрашенной скамейки стекала синяя эмаль.
За пахучими зарослями жасмина открылась солнечная полянка, по краям которой суетились человеческие фигуры.
И вдруг в маринином животе разорвался такой ужас, что по ногам потекла моча. В двух шагах от Марины стоял окроваленный человек, с вывороченным пузом, сжимающий в лапе собственные кишки.
- Тихо, тихо – шептал растерянный труп синими опухолями-губами, немыслимо, как он мог говорить в таком истлевающем состоянии? В черной гнили глазниц ожили смеющиеся глаза.
Марина орала настолько громко, насколько была способна нежная женская гортань.
- Шо за фигня, на фиг!? – раздалось в жасминовых зарослях.
- Лёха, снимай, смотри какой кадр, Лёха! Снимай!
На вопль бежали люди.
- Посторонние на площадке. Стоп! – орала девушка с мегафоном.
- Лёха, не слушай её, снимай. – доносилось из-за кустов.
Когда Марину обступила толпа, ее ужас трансформировался в стыд. Воздушное летнее платье намокло от фантастического позора. Из-за стены вышло еще пару трупов, и дама с пудреницей.
- Мы снимаем зомби-хорор, не пугайтесь так. Пожалуйста, успокойтесь… - журчал громила с камерой на плече…
- Что снимаете?
- Маленький фильм ужасов, под музыку, ну клип…
- Она по работе пришла, я калитку открыл, и к вам, а Вадик по-маленькому пошел -оправдывался лысый.
При слове по-маленькому Марину включило. Люди тряслись от хохота. На шум прибежала строгого вида брюнетка и тоже уставилась на живую инсталляцию.
- Девушка пришла устраиваться на работу, а тут Вадик в гриме… - успела объяснить гримёрша.
В воздухе снова вспыхнул ядерный взрыв хохота.
- Ну шо, мы снимаем или не снимаем, я вечером свадьбу работаю, мне еще мыться надо – возмутился голубоглазый труп в слипшемся парике.
- Слышь, а чего это ты свадьбу работаешь, а я свадьбу не работаю, сильно хитрожопый? - раздраконился мертвец с разлагающейся щекой.
- Братела, им только мим нужен, это не мой заказ…
- А в «Патисоне» тоже не твой заказ? Мне сказали ты с Лёней вчера работал.
- А в «Патисоне» не надо было нажираться. Тогда не пришлось бы кормить Лёню.
- Шо я плохо тогда выступил? – Зал лежал!
- Ты в ихнем бассейне в трусах купался! А это постоянный клиент был, он все банкеты у них гуляет.
- Пройдёмте со мной – скомандовала брюнетка и Марина с благодарностью подчинилась. Они обогнули дом, и вышли на открытую площадку, где возилась двуполая парочка. Лохматый парень ползал по изумрудной травке, и делал замеры рулеткой, а девушка записывала результаты в блокнот. Они были так увлечены процессом, что не обращали внимания ни на Марину, ни на смеющихся мертвецов.
- Сюда! – показала жестом брюнетка, и исчезла за старой калиткой деревенского образца, которая вела в баню, где сверкали эмалевым совершенством душевая и унитаз.
- Здесь полотенца, мыло на шкафчике, крем, если нужно. Стирать можешь мылом, в этой тумбочке утюги, хотя жара такая – через пару минут высохнешь…
У нас тут такой дурдом…Ты не долго, они скоро все мыться пойдут. Сейчас такая грязь будет, будто слона расчленили…
Брюнетка исчезла, оставив Марину в интимной близости с туалетом и тёплым душем. Подумаешь – обоссалась на собеседовании! Откуда ей знать, что ужастики тут снимают… Причём, собеседования ещё никакого не было. Всё здесь слишком загадочно! И офис совсем не офис, и душем угощают, не познакомившись… С другой стороны, видно люди серьёзно заняты.
Мокрая и пахучая, Марина вышла из банного комплекса, подставившись теплому ветру для обсушки естественным образом в наглухо огражденном зеленью палисаднике. В беседке дилинькали медные колокольчики. Соломенный столик и креслица, микроскопический прудик, скорее лужица с водной флорой.
Платье на жаре высохло молниеносно. За ней пришли в тот самый момент, когда мысль о дальнейших поступках еще не успела сформироваться. Из гущи кустов появилась девушка в бандане, сжимающая блокнот с результатами таинственных замеров.
- Ну как вы? Лучше?
- Да всё хорошо, спасибо.
- Вы со своим испугом и феерической кульминацией явились как раз вовремя, принесли с собой недостающий элемент. Короче говоря, мы заплатим вам пятьдесят долларов, если вы продадите нам этот кадр.
У Марины заскребло в поджелудочной, и затряслось в подколенных пустошах.
- Какой кадр?
- Мы всё засняли. Ладно – сто долларов! Сотня – за четыре минуты съёмки. Где еще вам предложат такой гонорар? Деньги отдам прямо сейчас…
Она полезла в карман, Марина замерла в молчании. Сто баксов за то, что опозорилась перед камерой? Блин, а денежки то нужны!
- А если мама моя увидит?
- Вероятность равна нулю, если, конечно ваша мама не увлекается индустриальной музыкой. В местном эфире клип этот не появится, можете быть уверены. Группа из Австрии. В прошлом месяце мы отсняли их на грин скрине, а сейчас снимаем сцены без музыкантов. Сроки жмут, нужно закончить через неделю, выручайте, пожалуйста.
- А что я должна сделать?
- Вы уже всё сделали, нужно только релиз заполнить. Расписку на ваше имя.
В ответ на риторическое молчание, девушка сунула Марине купюру, вынимая из кожаной папки бланк и гелевую ручку.