Радости было не меряно. Лечить у обоих было что по ЖКТ, и сейчас, тем более. Получили медицинские справки и санаторно-курортные карты в своей районной поликлинике, договорились с родителями, что те отправят через пару дней с начала смены в заводской лагерь детей 9 и 12 лет на время отпуска, купили ж/д билеты, собрали чемоданы вещей и отправились на курорт. Был май. Добирались почти сутки поездом. На станции прибытия наняли такси, чтобы доехать до санатория.
Приехали и все очень им там понравилось, и воздух, и природа, и минеральная вода в бювете, куда сразу же сходили после поселения. Лифты в корпусе, комната на третьем этаже отличная на двоих, деревянные две кровати-полуторки, коврики на полу, балкон, санузел с туалетом, ванночкой и душем. Медсестра предупредила, что вызовут к врачу после обеда. Разложили свои вещи по тумбочкам и в шкаф, приняли душ, отдохнули, оделись в новые импортные красивые спортивные костюмы, специально купленные у фарцовщиков в городе у себя, сходили на обед, снова отдохнули и ждали вызова к врачу. На каждом этаже многоэтажного корпуса был свой врачебный кабинет и врач. На этаже Людмилы Михайловны и ее мужа был врач-уролог. Валера решил не ждать и пошел в холл смотреть какой-то там футбол, а жену попросил позвать его после того как сама сходит и получит назначения.
От людей они еще дома слышали, что надо дать врачу рублей 30-40 за двоих, чтобы назначил, не экономя, побольше всевозможных водных процедур, массажи и много всего разного полезного, а то может дать только несколько процедур неинтересных и все. Сорок рублей в те годы были хорошие деньги, недельный официальный заработок врача, учителя, инженера.
Одела белые трусики, белую футболку на голое тело (лифчик на отдыхе решила не носить, потому, что большая грудь прекрасно еще естественно держалась, а курточка и прикрывала) навела макияж, накрасила помадой губы в цвет крашеных своих каштановых волос, подкрасила ногти, заколола двумя заколками волосы на голове по бокам, подушилась немножечко духами и вышла на балкон, вид с балкона был просто потрясающий. Наконец-то пришла медсестра и пригласила к Льву Борисовичу. Взяла свои санаторно-курортные документы, сорок рублей десятками и идет, красота писаная такая, по коридору, проходя через холл, где человек десять мужчин, включая мужа, смотрели футбол, подошла, отдала ключ от комнаты и сказала, что пошла к доктору. Коридор весь был наполнен звуками футбольного стадиона и криками болельщиков.
Подошла к новой сосновой двери «под лак» и постучала, приоткрыв дверь и видя за ней вторую деревянную дверь, постучала снова, приоткрыла и увидела благообразного выше среднего роста статного мужчину-врача в белом халате с небольшой ухоженной бородкой испанкой лет постарше несколько, сидящего за столом и мужчину лет сорока на стуле. Поздоровалась, закрыла двери и присела в коридоре на один из стульев напротив двери. Людей ожидающих больше не было. Прождала минут двадцать, пока не вышел тот мужчина и сказал ей проходить. Далее веду рассказ так как его поведала когда-то Людмила Михайловна в случившиеся с ней минуты откровения от ее лица:
«Я вошла, улыбнулась и снова поздоровалась, закрыла обе двери, внутренняя защелкивалась на щеколду навесного замка, так, что открыть ее снаружи было нельзя без ключа. Врач тоже со мной поздоровался, внимательно посмотрел, оценивая с ног до головы, мило улыбнулся и предложил присесть, я села на стул у стола. Он открыл мою санаторную карту, стал читать диагнозы, задавать вопросы, что-то записывать.
Я сидела и все не решалась заговорить о назначениях, процедурах и деньгах, а он тоже не показывал виду, что этого от меня ждет, занимался своей писаниной. Я понимала, что нужно все-таки набраться решимости начать этот неловкий разговор, Говорю ему: «Лев Борисович, мы приехали с мужем из далека, аж из… давно не отдыхали, не лечились, все работа, можно бы нам побольше лечения, процедур всяких, буду благодарна Вам и достаю из кармана своей спортивной курточки те самые сорок рублей.» Лев Борисович, надо сказать, был довольно красив и обаятелен, по виду видно, что самец и ловелас еще тот, покоритель женских сердец. Посмотрел он на меня так иронично, что вы, говорит, какие деньги? У меня прямо внутри что-то оборвалось. Все, думаю, приехали, ничего нам не видать… Дальше, все больше робея, упавшим почти уже голосом, говорю, что может, как-нибудь, все-таки, договоримся, имея ввиду, конечно же деньги, только, думая, что надо давать где-то рублей не знаю даже сколько еще ему, на что я была готова безоговорочно, да, я бы и на сто рублей тогда согласилась, потому, что это было нашим с Валерой великим ожиданием, так хотелось все решить и уладить, и дальше только наслаждаться отдыхом 24 дня, не думая ни о чем. Мне так стало больно от мысли, что я подвела мужа, не договорившись с врачом…
- Как-нибудь не хочется, хочется по-хорошему договориться, я вам приятно, а вы мне хорошо. Не совсем понимая, к чему он клонит, я говорю, что, конечно, конечно, Лев Борисович, давайте договоримся, как скажете, сколько скажете…
«Давайте-ка я вас пока послушаю и потом осмотрю, голубушка, пожалуйста, раздевайтесь, а там мы договоримся с Вами, я думаю… снимайте верх весь», сказал доктор. Я подумала, что так в санатории и положено врачам узкого профиля выполнять работу по смежным врачебным специальностям, терапевта, как минимум, в обязательном порядке. Осчастливленная появившейся надеждой на то, что все уладится, ни о чем не думая совершенно, кроме того, что сейчас схожу за деньгами и где тут их разменять, если таких не будет купюр, (не просить же сдачу со взятки у доктора) с готовностью сняла курточку и футболку, обнажившись по пояс перед доктором. Он начал слушать мое дыхание, прикладывая металлический кружок к моей немаленькой груди и рассматривая ее внимательно, касаясь ладонью при этом, как бы ее поглаживая. Меня, вдруг, просекло, чего он хочет от меня добиться, начали мелькать самые разные варианты развития ситуации, но нормальный не находился почему-то, все виделись скандальные, а скандал не нужен был никому, испорченный отдых был бы гарантирован нам точно. Наконец врач сказал, что удовлетворен состоянием здоровья, попросил снять весь низ, верх разрешил одеть. Я натянула футболку и сняла с себя спортивные штаны и трусики, оставшись стоять перед ним в одной футболке. Лев Борисович попросил лечь на кушетку и начал ощупывать мой живот, надавливать и побивать двумя пальцами в разных местах, спрашивая, где у меня болит и рассматривая мой лобок, поросший черными густыми волосами и чисто выбритые перед поездкой губы, что я периодически всегда последнее время делала. Лев Борисович попросил согнуть ноги в коленях и поставить ступни на кушетку, подтянув их к ягодицам, что я и выполнила, а он встал, отошел куда-то за мою голову и вернулся с перчаткой, натянул ее на правую свою руку и полез пальцами и рукой мне в самую мою душу, я тогда окончательно поняла чем все это сегодня закончится, единственно, боялась, чтобы не начали стучаться в двери, муж не кинулся меня искать…
Лев Борисович как профи-уролог, постоянно глядя мне прямо в глаза и улыбаясь, произвел ощупывание и осмотр, разве что смотровое зеркало мне не засунул, остался удовлетворен и спросил, настаиваю ли я на том, что надо договариваться? Я ответила, что да, я хочу решить этот вопрос. Лев Борисович улыбнулся, сказал, что был уверен в том, что договоримся, попросил меня повернуться на кушетке, став на коленях и локтях к нему попом. Я выполнила эту просьбу и ждала развязки, стоя так перед врачом, которого вовсе не знала еще 20 минут назад. Лев Борисович полазил еще пальцами, производя глубинные фрикционные движения одновременно несколькими пальцами, спрашивая, не чувствую ли болезненных ощущений, я отвечала, что все нормально. Я почувствовала, высвобождение от его пальцев, услышала звук снимаемой одноразовой медицинской перчатки, потом шаги и звук выброшенной в ведро перчатки. Я же продолжала стоять как стояла все также, ведь команды не было вставать. Доктор прошел мне за спину, я услышала некий шорох, а потом обе его руки на моих ягодицах, поглаживающие их, я ощутила удары по ягодицам чем-то теплым и большим увесистым и поняла, что это инструмент доктора, который скоро оказался упругий и большой весь во мне. Лев Борисович произвел несколько небыстрых движений, после чего пошел в меня легонько шлепать с нарастающей скоростью. Я стояла, ощущала накатывающую на меня волну оргазма и начала сама помахивать ему в такт, покачиваясь из стороны в сторону…
Через минут десять я ощутила такой пространный оргазм, который разрывал там внутри меня на фейерверки счастья. Лев Борисович сделал несколько еще движений, остановился вогнал до упора и, наконец, вытащил своего бойца из меня, похлопал по ягодице и сказал «Вот и славненько, Людмила Михайловна, кажется все довольны, не так ли?». Я, почему-то тоже поблагодарила Льва Борисовича, хотя, если честно, то, ведь, было за что, мне очень понравился его мягкий подход, уважительное ласковое отношение и, конечно же, мужские достоинства в интимном плане, я оделась, получила свои назначения, сказала «до свидания, доктор» и вышла в открытые Львом Борисовичем передо мною двери в коридор. Настроение было просто феерическое, я чувствовала себя окрыленной, полной любви к мужу и радостной, что мы все вопросы решили и нас ждет трехнедельный упоительный и беззаботный отдых.
Я подошла к мужу в холле, шумел телевизор, откуда доносились звуки со стадиона, Валера был доволен счетом, его команда крупно выигрывала… Я нагнулась к нему и на ухо сказала, что доктор его ждет, я обо всем договорилась, все как мы хотели, дала ему его документы, взяла ключ от комнаты и пошла переваривать произошедшее со мной впервые после замужества. Странно, но я чувствовала себя просто очень счастливой!
Через 10-12 дней я набралась смелости снова прийти к доктору за продлением назначений, которые уже заканчивались, он с большим удовольствием пошел мне навстречу во всех смыслах.
Отдых удался на славу, мы прекрасно отдохнули с мужем на курорте и вернулись к заждавшимся нас родным с массой всевозможных сувениров и тележкой прекрасного настроения!»
02.01.2012г.
© Copyright: Евгений Кедров, 2020
Свидетельство о публикации №120040607160