Кругом соседи, а она,
Стыд позабыв, решила оголиться,
Гулять по дачам в сарафанчике пошла…
На тело голое одела «одеянье»,
Под ним пол-попы видно, аж легко,
Вся грудь гола (мячи в одно касанье),
Все встречные ей буд-то бы никто…
Идет со мной, слад-попою качая,
Видна вся грудь и нежные соски,
Которые под тканью изнывают,
Видны и губы – неги лепестки…
Какой прекрасный милый сарафанчик,
Все женски таинства отсвечивает вмиг,
Вот сбросила одежды моя Танчик,
И остается мне души лишь крик…
Ее влеку я в царь-траву густую,
Никто не помешает сексу быть,
Одежды прочь, она и я ликуем,
Мы горячи, нам долго не остыть!
Смотрю я на ухоженное тело,
На щель прекрасную, которая зовет,
Вздымается мужская сила смело…
Секунды… и расщелина течет…
В нее вхожу я рьяно, залихватски,
Она от похоти, желания шкварчит,
И отдается вся мне по-приятски,
И негою исходит вся, горит…
Горит вся от экстазов и желания,
И машет мне навстречу в чистый кайф,
А я дарю цветку ее лобзания,
Мы получаем сексуальный драйв….
Жена лежит, раскинув шире ноги,
Течет из лона светлый соль-нектар,
Подведены по сексу все итоги,
Отведали сполна небесный дар!
Подал ей руку, чтобы с трав подняться,
Она течет, одежды одевая,
Свой сарафан…, хотя кого бояться
Красавице моей, стыда не зная?…
Срываю я с нее все те одежды,
И с наготою продолжает путь,
А соль стекает ее ножек между,
Как сексуальна в течке ее суть…
Мужчины шли одни, потом другие,
Здороваясь со мною и женой,
Впиваясь взглядом в прелести тугие,
И мысленно расставив ее в зной…
Глазам не веря, вслед нам обернулись,
И выдохнули: «Эх, какая сласть»,
Пошли за нами, в зад жены уткнулись,
Она вогнала голая их в страсть…
Дошли к калитке, парни те подходят,
Стоит жена, вся голая как есть,
Я вижу, что флюиды ими бродят,
И начинают сети свои плесть…
Я за ключи, калитку открываю,
Та молодежь так пялится в жену,
Ребятки, проходите, я взываю…
Смотрю и ничего, уж, не пойму –
Жена пошла куда-то в ночь, не глядя,
За нею эти пять-шесть жеребцов,
Смотрю вдали, поочередно ладя,
Они берут ее себе в улов…
Жену окликнул, раз, другой и третий…
И никакого отзыва, молчок,
Сейчас пойду и дам по задам плетей,
Ночь, тишина, кричит один сверчок…
В дом дверь закрыл и вышел за калитку,
Пошел на сигареты огонек,
О здравии молитв иду в начитку,
Жена родная, где ты мой Танек?
В руках держу зачем-то сарафанчик,
Но знаю, что она вся голышом,
Любовь моя, родной мой милый Танчик,
Тебя заждался наш любимый дом!
Иду, иду, и вдруг, я слышу охи,
Смотрю в траве какое-то кубло,
Там очередь за попой моей крохи,
Меня как судорогой, вдруг, всего свело…
Она стоит во травах на коленках,
Один качает, а потом другой…
И соки плещутся по лону ее стенках,
И пятый, и шестой, и все гурьбой…
Вся в радости она течет и млеет,
При каждом каче зойкает навзрыд,
Когда со всех сторон ее имеют,
Тогда лишь клитор баснословно сыт!
Я стал, смотрю, играя как качают,
И окликаю ласково жену,
Она мне: «Не мешай, пусть довершают,
Я вся в экстазах юношей тону…»,
Но, вижу нет тому конца и края,
Они поочередно ее всласть
Собралась к попе сладкой ее стая,
Не знаю как жену свою украсть…
Они, гогоча, пользуются сластью,
И главное – то нравится жене,
Эх, где вы взялись с эдакой напастью,
Моя жена верна всегда лишь мне…
Я раскидал тех юношей безусых,
И сам вошел во сладостную щель,
Толпа набросилась, и рыжих, и всех русых…
Жене пошла по новой карусель…
Ее берут поочередно сладко,
В нее сточая, а ей то, что мед,
Мальчишки, хватит, знаю она падка,
И на зачем ей шморкачи, залет?
Они еще поочередно встали,
И накружили в сладости жене,
Вновь радость неземную все познали,
Кружа над ее телом по весне…
Она стояла, в кач ее все брали,
И в туз, и в купель ее сладкую…
Глубины все ее достали,
До секса радость падкую…
Покуражились мальчишки,
Вставив свое тетоньке,
Сока слив в нее излишки,
Каждый грамм по сотоньке…
Я смотрю: при мне дубасят
Женушку-красавицу,
Да со всех сторон канвасят,
В сексе, да во славицу…
Знаю, что она не ангел,
Любит перцы молодые,
Ее тело в суперранге,
Телеса, знать, роковые!
07.06.2015г.