И оказывается, что с детских лет, с того самого светлого момента, когда юный светлый маг себя магом осознал, и до сего времени сны снятся ему дурные. Не все он помнит, не все понимает. Просто обрывки какие-то непонятные. Нет, они не всегда такие, бывает, ему и обычные привычные дела снятся: всякие там гонки в квиддич, знакомые ученики и учителя и прочие разные люди и дела.
Но обрывки тех смутных снов его тревожат и беспокоят. Иногда он, проснувшись, пытается вспомнить сон, и иногда ему.это частично удается. А целиком запомнить эти сны невозможно. Да и страшновато.
Он снится сам себе в странном виде. Он видел себя во сне в зеркале: высокий и худощавый, с неприятной ухмылкой, вздёрнутый нос и презрение на физиономии. И на нем темная мантия с символами наподобие тех, что на картинах о черной магии, про них говорить даже неохота: змеи и пауки, свастики обратные, перевёрнутые пятиконечные звёзды и символы богов смерти, от египетских до индусских. И всегда в тех снах он занимается злыми чарами. И всегда успешно вредит кому-то, о ком, проснувшийся, понятия не имеет, только эхо сна чей-то плач до него доносит и капли крови он видит на собственных руках. В последнем сне он шел по привязанным к деревянным щитам людям, как по мостовой, те кричали, а он над ними протягивал руки и говорил страшные слова, и подол мантии намокал в крови, сначала краешек, а потом до щиколотки, а потом до середины голени, а потом его собственное сознание потребовало немедленно проснуться, а то он совершит что-то такое, от чего и просыпаться страшно будет. И вот он просит у учителя совета: что за темные силы его одолевают во снах? И как их изгнать?
Мастер парнишку успокаивает: разберемся, победим твои сны, и не такое побеждали. Сам о таком не слышал. Одержимые злыми духами - они и днём, и ночью одержимые. Они то бредят наяву, страшным голосом страшные вещи буровят, то как ни в чем не бывало становятся нормальными. Чарами с них снимают темный морок, технологии разработаны. А тут непонятное. Мастер защиты читает книги, смотрит записи, и все как-то ускользает от него зерно истины. Прежде всего он решает сделать так, чтобы мальчик снов своих не помнил. Придумывает рецепт, похожий на рецепт успокоительного и снотворного снадобий: в нем мята и пустырная крапива, валериана и черный паслен, и ещё по щепоткам многого другого, заваривать на ночь и пить отвар с молоком и медом полстакана за час перед сном. Показывает рецепт травологу, та полностью одобряет. Чар не накладывают: растущий организм не к чему нагружать. А вот физические занятия мастер ему расписал усиленные, чтобы уставал побольше и был покрепче. Нервное это занятие - магия, а в крепком сосуде вода не утечет по трещине...
И вот вроде все неплохо. Ученик просыпается с улыбкой, снов не помнит, крепнет физически, учитель же никак не ухватит главное: откуда взялась эта пакость и что означает. Все он просмотрел и нигде о таком ничего не нашел. Единичный случай.
А мальчишка забывает выпить снадобье. Попробуйте вы каждый вечер готовить отвар и пить неукоснительно по часам: занятие для бабушек. Забывает раз, забывает два. И каждый раз страшные сны на него накидываются с утроенной силой: они ярче, мрачнее, и главное, ощутимее. Будто это не сон, а самая реальная реальность. И то он во сне режет по кусочкам живое животное, а
то пытает каких-то людей, и во сне он подрос, настолько же, насколько мальчик и на самом деле подрос. И такая деталь: мальчик получил награду за учебу в конце учебного года, кубок из белого металла, обвитый кометой со звёздочкой на вершине. Было награждение и весёлый праздник с фейерверками.
А в ту же ночь, забыв выпить сонную смесь, он увидел сон, в котором того, кем был он по ночам, тоже наградили за успехи и тоже кубком, но кубок был черным и вокруг него обвилась гадюка с зелёными камнями вместо глаз. С этого момента сонное зелье обязали варить кухонного эльфа, как для больного и доставлять пациенту, где бы он ни был.
Мастер на каникулах собирался в Тибет. Среди прочего он хотел рассказать об этих снах самому главному тамошнему старцу, чувствуя, что тот должен знать что-то про такую форму одержимости.
А тем временем в зачарованных серых скалах в академии темных сил юный темноволосый ученик маялся "белыми ночами", так он это называл, пытаясь шутить. Ему снилось то, что вселяло смятение и страх перед существованием сил неизмеримо сильнее, чем он и его покровители, семья, приятели. Ему снилась белая магия. От каждой радуги, что снилась ученику в мантии с изображением черепов и орудий казни, от каждого спасённого им в непрошеном сновидении ему было худо. Юный ученик пытался справиться сам: наяву просил самые тяжёлые задания, ходил смотреть на казни, летал на шабаши, чтобы приучаться пить кровь невинных младенцев, и тем больше были пропитаны светлой пыткой его сны.
Злой гений темного мага - Демон - во снах плакал и каялся на коленях перед замученными им людьми. Ученик каялся вместе с ним, повторял слова светлых заклинаний, от которых наяву его бы скорчило. Он дарил отдых усталым и надежду отчаявшимся, причем это было осязаемо. Радость была самой разной: в виде коробки с гиацинтами, ландышами и анютиными глазками, в виде дисков с рождественскими песнями, спасал людей от неизлечимых болезней и даже пару раз перевел старушек через дорогу.
Наяву он никому всего этого не рассказывал, боясь испортить свою черную судьбу, ведь ему прочили самое блестящее будущее. О, это должно было совершиться ещё нескоро. Сколько ещё ему предстояло замучить пленников, сколько новых ядовитых животных сотворить, и все же его черная звезда светила неугасимо и обещала власть над миром.
Наконец он изнемог и начал варить себе зелья беспамятства. Они ухудшали остроту восприятия, зато помогали дожить до рассвета без слащавых, как у диабетика, сладко-сливочных белых туманов.
Он немного отдохнул от снов. Он, который ещё в дошкольном возрасте делал куколки вуду на открытые множественные переломы тазобедренных костей, он, кто без пары скорпионов в комнате чувствовал себя, как магглята без любимого котенка, он был счастлив хотя бы тем, что его не хвалили во сне за удачно выполнение исцеления.
Правда, он слышал, как черные маги вполголоса говорили о том, что их первый ученик заметно стал тупее.
Это добавляло ему злобы и подкрепляло душу черного чародея. Он тихонько лелеял мечты мести каждому из тех, кто заметил его ослабление. И никому, никому не открывал свою темную с пятнами из белой плесени душу.
Был чудесный месяц июнь. Мастер защиты шел по Индии в марш-броске, заходил в храмы чУдных индусских богов, приходил к йогам и отвлекал их от стояния на голове. Они скатывались на пол при виде его, чтобы обняться, как старые друзья, заваривали чай с некоторыми травами, которые не растут там, где мастер преподавал весь год. Отдохнув, наговорившись,они прощались и мастер шел дальше. Давно он не был в Индии! Прошел он через Индию, прошел через Непал, пришел в Китай. И вот они, предгорья Тибета, место грандиозной силы света и гармонии.
Мастер совершил ритуал перед восхождением, искупался в горной реке, преодолев ее сильные потоки, и пошел вверх к солнцу.
Белые маги! Где они белее, чем среди выбеленных Богом Солнца скал? Где они белее, чем снег вершин, запечатлённых Рерихом? Где мудрецы столь древние, столь снисходительные к земным чудесам и равнодушнее к земным искушениям? Здесь даже музыка поет белым звуком, без ненужных украшений и фиоритур. Все лишнее отсечено, семизвучие сокращено до пентатоники. Здесь равновесие всего мира. Глубины ущелий равны вершинам гор. Здесь дыхание глубже, мысли выше, чувства благороднее.
Здесь мастер защиты купался в защите. Впитывал кожей защиту светлых сил. С каждым шагом становился сильнее.
И вот он у цели. Тихие улыбки наивных на вид худощавых мужчин, их простые одеяния, их короткие речи, добавляющие мастеру радостных сил, и образ жизни, деятельный и неспешный, молитва на рассвете лицом к солнцу, розовые стены снегов, на лету замершие сомнения и упавшие замороженными в глубину снегов.
Когда мастер достаточно надышался этой свободой, когда побывал в залах, где мускульная радость нашла применение в сложных асанах и простых достижениях (говоря по-спортивному - в рекордах - здесь, в хижинах тибетских монахов, их ставили походя, заботясь не о кубках с медалями и не о гонорарах призеров). Когда радость прибывшего сменилась покоем умиротворения, самый древний мудрец сам позвал его к себе на чашку чая.
Восточная беседа не похожа на беседу людей запада. Здесь не стремятся вывалить на собеседника все проблемы мира и свои личные. Здесь и слово-то это - "проблемы" - считают словом шутов. Здесь говорят тихо, не боясь называть вещи своими именами, не боясь отказаться от решения вопросов и не гнушаясь тщательно разобрать ничтожные дела самых маленьких людей. Они здесь не являются ничтожными и маленькими, это те же самые судьбы мира, только в ближайших выражениях.
Когда беседа насытила собеседников, мудрец сказал мастеру: - Ну а теперь говори о нерешенном, что у тебя лежит на душе камушком, попробуем его рассыпать на песчинки.
И мастер пересказал наиболее коротко историю снов мальчика-мага, ученика светлых магов. И тибетский старик смежил очи и замолчал. Молчал он долго. Мастер прикрыл глаза вслед за старцем. Молчали они долго, пока горный воздух прочищал память одному и сознание другому.
Старец открыл глаза и спросил:
- Все ли ты понял?
- Кажется, да, - сказал мастер.
- Что ты теперь будешь делать? Искать второго?.
Мастер ответил, помолчав ещё:
- Думаю, они сами друг друга найдут.
- Когда они встретятся, должно произойти много катаклизмов, - сказал старик. - Твое дело здесь следить за защитой мира от их воплощения.
- А как оно должно произойти? Было ли так раньше? - мастер знал, что задаёт детские вопросы, но этот вопрос так ему намозолил душу там, в академии, что не задать их он не могу.
- Было так, а теперь должно быть по-другому. Это будет когда-нибудь, только и всего. Постарайся увести своего ученика подальше от больших городов и селений. Они должны воплотиться в одного - в единого мага - и это будет непредсказуемо.
- Я не хотел бы,- сказал мастер, - чтобы вся наша выучка пошла прахом. Кто он будет? Просто нуль? Лишенный всякой магии? Каково ему станет, да захочет ли он жить после этого?
- Ты не думаешь о том, о темном, - возразил старец. - Ему тоже несладко будет, и я думаю, что он не имеет никакой помощи, один варится в своих снах и мыслях. Иначе я что-нибудь бы услышал...
- Что же, пора мне обратно. Я услышал и я увидел. Когда-нибудь я увижу воочию, как свет и тьма в раздвоенном маге завернутся друг вокруг друга, как в древнем символе. Я сделаю все для предотвращения беды и ему, и всем вокруг.
- Если раздробленный маг Гармонии благополучно преобразится и станет единым, ты покажи ему дорогу ко мне, - сказал тибетский монах, - любопытно же взглянуть, каким он будет.
21.03.2020