ели кашу с молоком.
Все житейские ухабы
им казались нипочём.
Бабка раз, забывши робость,
к деду с намерЕньями.
Не готов дед, эка пропасть!
Стыд и огорчение.
В старом ярость встрепенулась:
- Ты б ещё знакомиться!
Сколько лет прошло - проснулась!
Чай, и ты не школьница.
- Ты чаво на возраст брешешь?! -
бабка отвечала, -
ты ж не воин, старый леший,
с самого начала.
Всю жизнь корчишь мне качели,
гладко стелешь сказки,
а обмишулившись в постели,
шустрый на отмазки:
то стреляет тебе в ухе,
то упал на даче,
то понос, то золотуха,
то давление скачет,
то устал ты на работе,
то боль в пояснице,
то арабы в самолёте,
то в метро боснийцы,
то ты на рыбалке пьяный
в прорубь окунулся,
то цунами в САМОЙ! Мьянме,
то вулкан проснулся.
Лучше б выбрала Антошку, -
жил в соседнем доме.
Твист плясал, пел под гармошку,
с девкой мог и в коме!
Тут и дед архив поднял,
рвёт и тут же мечет.
Весь вспотел, аж потерял
дар цензурной речи.
В бабку факты стал швырять,
память наизнанку:
- Как же, помню, твою мать,
юность куртизанки!
Помню, чуть не босиком
из дому бежала -
шалым ..ядским сквозняком
тебя выдувало
ко всем злачным-то местам,
ко всем борям-женям...
Я ж обои клеил сам
и варил пельмени.
То "сокурснице помочь"
вдруг с какой-то стати,
то ты "к маме" на всю ночь,
то "к сестре - шить платье"...
Думала - я не пойму
все твои шифровки?
То "симпозиум" в Крыму,
то "в Тайланд путёвка".
Ты ж теряла берега!
Слушать было мерзко -
то в Гринпис, считать рога,
то на слёт ЮНЕСКО...
Бабка к деду прыг под бок:
- Позабудем споры,
давай слепим колобок,
ни к чему нам ссоры.
Вмиг растаял пыл угроз,
мыслей нет крамольных,
дед опять включил склероз
и обмяк довольный.
Вот так правду мужика
усыпляет ласка.
Усыновили колобка,
но то другая сказка.
_ _ _