слепые слёзы;
Была слепой, а сегодня - к тому ж -
оглохла.
Остались пальцы, сожженные не
морозом,
А тем, что известно миру под словом
“гложет”.
Гложет настолько, что больно
клавиатуре -
Отбитой, истёртой… Вот – от краюшки
крохи;
Подумаешь: “Да… Была и осталась
дурой...” -
Дурой, с которой нет никакого
проку.
Да! Была и осталась дурой! -
Фомой с душою,
Которая бьётся о клети с криком
“Не верю!”
Была и останусь Мартой
с её зимою,
В доме холодном, где заперты болью
двери.
То, что за ними, – об этом лучше
не помнить.
Лучше сидеть ночами над
колыбелью.
Прошлое – тянет камнем в бездонный
омут,
Где соловей исфаханский свистит
свирелью...
Мне не уйти, не сыграть это новое
скерцо,
Мне не начать эту жизнь опять –
с начала...
Что ж там стучит всё тише?
Всего лишь сердце -
поезд ночной, уходящий во тьму
с вокзала...
