Но я его ненавижу. Ненавижу потому, что ты его любишь. Любишь его, а не меня. Однако как же это глупо — ревновать тебя к дождю. Всего лишь к дождю, такому стылому и монотонному, что во веки вечные не сможет дать тебе тепла и ласки, не сможет дать того, чего бы смог дать я. О, какая нелепая, дикая ревность! Всё оттого, что я сошел с ума. Уже давно. Сошел с ума от любви к тебе. А ты уехала. Уехала в деревню, — в ту самую, о которой с восторгом и трепетом столь часто упоминаешь в наших столь нечастых беседах; в ту деревню, где у тебя есть волейбольная площадка, пасека, лес.
А я здесь, в городе, где у меня есть сырой, продрогший до костей асфальт и дождь. Смотрю на дождь и понимаю, что сегодня мы с ним связаны — поневоле, точно два морехода, выброшенные после кораблекрушения на безлюдный остров. Связаны общим настроением — унывным и промозглым. Еще понимаю, что, по-видимому, уже не буду счастлив. Ты, конечно же, спросила бы, почему. Спросила бы просто так, из вежливости. И я бы ответил, что не буду счастлив без тебя, без твоих молчаливых, кофейного цвета, чуть раскосых глаз.
И тогда бы ты принялась утешать меня. Хотя... нет, не принялась бы. Ибо натуре твоей флегматичной это не свойственно.
Ты разве что пожмешь плечами, если скажу тебе о своих чувствах, о том, как сильно люблю тебя. Но ведь ты и сама, безусловно, догадываешься. Догадываешься и молчишь, продолжая — невольно — мучить меня и поддерживать обманчивую, как фата-моргана, надежду.
Но что это? Солнце! Это солнце! А радость-то моя этому солнцу теперь несущественная. Ведь будто бы за сегодня я успел полюбить дождь. И будто бы мне отчаянно жаль, что он прервал свое выступление. Хотя и на солнце роптать не стоит; с его светом и теплотой выткались новые, приветные, словно мурлыкающий котенок, мысли: да неужели же я и впрямь не буду счастлив? как раз буду! Не каждому ведь выпала радость видеть тебя, внимать молчанию твоих изумительных кофейных глаз; а мне — выпала.
И могу ли я после этого не быть счастливым?
А скоро ты вернешься из деревни, и я снова тебя увижу. И, может быть, снова пойдет дождь — несильный и долгий — тот дождь, который ты так обожаешь. И, может быть, когда-нибудь мы будем слушать его вместе, и нам подумается, что большего счастья и не надо.