На фарфоре — под солнцем пастушка
И стада на бескрайних лугах.
Золотистые кудри, веснушки
На щеках и ромашки в руках.
Ветер шепчет ей ласково:
— Хло-о-оя...
И целует её наготу.
Он — всесилен и нежен. Он — волен.
Он влюбился в её простоту.
Он целует её и ромашки,
Белой кожи искрящийся шёлк.
И колышет игриво кудряшки,
Признаваясь, что к ней он пришёл.
Он мелодией тихой свирели,
Как накидкой, её обернул.
Её губы сильней заалели.
Как же сладостно в этом плену!
Это всё ей пока непонятно:
И томленье, и неги нектар.
Это юность во всём виновата,
Это чувств неосознанных дар.