Скачут вестники галопом,
Верещит крещеный мир –
Прорубил окно в Европу
Петр Михайлов, бомбардир.
Неприятель выбит с треском,
Царь, устал от ратных дел,
Он не в шутку морем Свейским
Словно бабой овладел.
Он гранитный град поставил,
На песках среди болот,
Он Отечество прославил
Он и большей славы ждет.
Но теперь ночные страхи
Отравляют сон царёв,
Видит он стрельцов и плахи,
Клубы дыма, дыбу, кровь.
Мертвый люд под ряской ржавой,
Сына мертвые глаза,
Над издерганной державой –
Перст грозящий: «Так нельзя!»
И проснувшись, сам, как мертвый,
Взвывши волком под луной,
Вспоминает царь Лефорта:
- Где ты, друг немецкий мой?
Нам бы вместе выпить чару
И викторий, и вины!
Расскажи, какие кары
Мне посмертно суждены?
Что стяжаю, что обрящу?
Чем воздаст мне Бог-отец?
Буду ль я в котле кипящем
Пить расплавленный свинец?
И соткавшийся из тени,
Франц является ему:
- Либер Питер, брось сомненья,
Отгони лихую тьму!
Точат мысли, словно черви?
Впереди все тлен да хмарь?
Это нервы, Петр Первый,
Просто нервы, государь.
Вспомнив доброе, и злое
Наградят тебя потом
Над растоптанной змеею
Черным бешеным конем.
А на том, поверь мне, свете,
Будет светел тихий дом,
Как хорошие соседи
Мы там рядом заживем.
Все тебе отпустят вины,
Излечат ошибок стыд,
А еще увидишь сына –
Ты простишь, и он простит…
Всё простят, кому ты должен,
Все – от смердов до бояр…
Спи же, Питер, бестревожно.
Либер кёниг. Русский царь.