Одежда опадает, как листва,
И тело обнажается неспешно.
Вот, повинуясь взмаху рук, небрежно
Раскинув крылья, пали рукава
И платье, силуэт теряя прежний.
Перед тобой склонились дерева,
И мягкая по-летнему трава
Босые пальцы ног ласкает нежно.
Я ей завидую. Кружится голова
От ревности – хоть мне даны права
Любимую сжимать в своих объятьях,
Снимать ли бережно, срывать ли платье
И целовать босые пальцы ног…
И я целую – страстно, видит Бог! –
Не только пальцы – всю тебя ласкаю!
Но чаще – медленно на землю опускаю,
Скользя губами вдоль изгиба плеч,
От них – к соскам, в надежде уберечь
Их напряжённость взбухшую, и ниже,
И миг соединения всё ближе…
И вот – настал! Сплетаются тела,
Двойная плоть единство обрела,
И души две слились в одну. И стая
Взлетевших птиц нам вовсе не мешает
Продлить желанный единенья миг!
И он продлён, и я лечу – и таю…
А после, в полудрёме, твой двойник,
Как в зеркале, в сознании возник:
Ты – в комнате, одна в своей квартире,
В безумном и чужом, враждебном мире,
Где шепчется трусливая молва,
Где мы с тобою – две мишени в тире
Для сплетников, а пули – их слова…
Любимая! Я – жив, и ты жива!
Ещё сплетут над нами дерева
Шатёр листвы, и ляжет от порога –
О нет! – не белой скатертью дорога –
Тропинкой, что протоптана едва!
Ведь нами не дописана глава
Романа под названьем «Недотрога»,
Где меж страницами – твой профиль строгий
И глаз твоих густая синева…
Мы вместе пишем. Книга – не для всех.
Её мы пишем тайно и украдкой.
Она пока не книга, а тетрадка.
Но в ней живёт за каждою закладкой,
Как снег, в ладонях тающий, твой смех.