.
.
.
.
.
.
Накрашены губы помадой,
Наштукатурены веки.
Под эдакой эстакадой
Не разглядишь человека.
Вдобавок, на тонких ресницах
По килограмму туши...
И чернь эта гасит зарницы!
Кому такой облик нужен?
Ах, если бы вымыть с мылом
Это юное тело, --
Какой она стала бы милой!
Такой, какой Бог ее сделал.