скромность креп-жоржета...
Пошлые маневры лавровишневых губ и готовность отозваться недослышав...
Маленькие зверки трепещущего тела прятали свободу полную наивностью
и попрошайка-улыбка предлагалась на осмотр полноты выпечки грудей, что
прятали две сочные ХРУСТЯЩИЕ головки требующие обогрев и алые соски
зарывшись небрежно пружиня готовностью впасть в ласку полу-животной хищной
пасти рядом,
и клыки в ней кромсались благостными движениями и пахнущая блюдом,
обкатанная слюнявым языком, упорно натягивала кружева торчащей
вольности и топорщилась... набухшие объявленной роскошью скрученные бугры
инкрустированного зада ДЫМИЛИСЬ ОЧЕВИДНЫМ ДОНОСОМ на
загар коленьев, что готовились К АКТУ ВЫБЛЕВА кричащим инеем в
щекочущую алчность паха и вздыбленный ПОДБОРОДОК фалоса, НЕ ОТРИЦАЛ ЗАДУМАННОЕ
демонстрируя МОНУМЕНТАЛЬНУЮ СТОЙКОСТЬ...
Обнажая пожитки, ТЕЧКА впадала в нежную ярость, предлагая и предполагая
огреть себя одноглазым уродом вынуждающим принимать
ГОТОВНОСТЬ В СМЯТКУ... .
ЗАДРАВ СЕБЯ САМИ, НЕЙЛОНОВЫЕ БЕДРА с откидным животиком
демонстрировали алчный аппетит ненасытной нежности и СВЕЖЕЕ ТАТУ НАСИЛИЯ, ПОЛНОЕ
ЗАСАДЫ, не любило КРАТКИХ ФРАГМЕНТОВ движении, но ЭКЗЕКУЦИЮ ДЛИНОЮ В НОЧЬ
И ЭКСГУМАЦИЮ УТРОМ...
Комната лакомилась полумглой запахов постели, где ПАНТАЛОНЫ ЦВЕТА
РАЗЛИТОЙ ОХРЫ ПРЕВРАЩАЛИСЬ В ЭПИЛЕПСИЮ ПРИПАДКОВ ВОЖДЕЛЕНИИ ВНОВЬ...
Безумная галера ночи пачкалась нагими телами полных холостых гильз
пошлого милосердия рассвета и яростных атак цепного пса-стыда ...