ОТКРОВЕНИЯ С ГАЛЁРКИ
/или письма с оказией/
***
И в пиру, и на охоте,
и в тайге, листвяк рубя,
«во саду ли, в огороде»
напевал он про себя…
***
«Я душой остыл и выстыл,
как в засаде на снегу,
почему у коммунистов
мы считаемся в долгу?
Даже здесь, в чужом народе,
где чужой и быт, и стан,
сын чиновника - «не годен»,
прачкин сын - в Афганистан?
Эти барские законы
я бы...(слов не разобрать),
мне армейские погоны,
двести дней ещё ломать.
Мы идём жестоким кругом,
мы несём тяжёлый крест.
Будь здоров. Привет подругам.
Шурави из горных мест».
***
Эта память о Егорке
мне, как горькая печаль, -
откровения с галёрки –
так он в письмах отвечал.
***
«Я душой остыл и выстыл, -
не в кино узнал войну.
Здесь, считай, на выстрел - выстрел,
в чёрта или в сатану –
всё одно… Пиши. И в гости
жди… до дембеля… пока! –
мне в наряд - продулся в кости,
и полпачки табака…»
***
«А недавно базу брали,
мы за ротным вышли в ночь.
Он погиб, а на Урале
у него жена и дочь, -
у моей дочурки косы, –
и стонал, и рвал бушлат…
Как там нынче сенокосы?
Кто из девок нарасхват?
Да они и не уродки,
и весёлые они…
будь здоров и выпей водки –
командира помяни…»
***
Мы идём жестоким кругом,
мы несём тяжёлый крест.
Будь здоров, привет подругам.
Шурави из горных мест.
***
Эта память о Егорке
мне, как горькая печаль, -
откровения с галёрки, -
так он в письмах отвечал.
Стылый ветер в марте дулся,
загонял тоску в трубу.
Он на родину вернулся
в оцинкованном гробу.
Я скорблю от этой ноши,
у меня душа в крови,
спи спокойно, мой хороший,
мой хороший шурави.
«Во саду ли, в огороде
бегала собачка…»
Сын чиновника - не годен
и… рыдает прачка…
Шурави (дари) - русский
1995. Чита.
