Из романа ОДНА — ЭТО ТОЛПА НАРОДА или
ЖЕНЩИНА — ЭТО МНОГО ЛЮДЕЙ
(РОМАН В ОТРЫВКАХ)
ЖЕНЩИНА И МУЖЧИНА
***
Мужчины все, поэты, схожи тем,
Что гений в них любовь рождала.
Перо само писало столько тем,
Фортуна их когда сопровождала
И Афродитина рука,
Они такие рифмы пели,
Что всё видавшие века
На них восторженно смотрели.
А женщины шедевры создают,
Когда любовь к себе в других теряют,
Душевный обретают неуют.
Тогда перу страдания вверяют.
Как гениальны брошенные бабы!
Когда уходит почва из-под ног,
Их слёзы разбиваются на ямбы,
Каких мужчина б написать не мог.
И СОЗДАЛ БОГ…
Семь дней творил Всевышний. И всякий раз, обозрев труд рук своих, восклицал: «Хорошо». И вдруг – естественная мысль: «Ну, и кому все это…»
И создал он по образу и подобию своему Адама! Бог, похоже, первый, кто не признал теорию Дарвина. А зря! Ибо, сказка, действительно, ложь, но и там есть зерно: кроме наследственности, предупреждал ученый с лицом обезьяны, есть еще и изменчивость. И не напрасно предупреждал!!!
Взглянул Бог на Адама и ужаснулся:
– О, лиха година!!! Голе, босе, без паспорта…
И, что особенно удручает, совершенно не приспособлен, ну, ни к чему. Если его, даже, какой зверь не съест, то он, бедолашный горемыка, погибнет от холода или голода.
Самое же ужасное – занудлив, гонорист и хвастлив без меры!!!
Ходит за Творцом и с умным видом советы дает, критику разводит. Так надоел, что тот решил ему подругу сообразить, пускай, дескать, ей мозги полирует и нервы треплет.
Так появилась Лилит.
Но не пришел от нее в восторг Адам, давай привередничать и недостатки выискивать. Да и то верно – не хороша. Лунный день был выбран не удачно, или просто без вдохновения и в раздражении на Адама «вываял» ее Всевышний, а, может, просто приличной натурщицы под рукой не оказалось…
Утилизировал Творец Лилит как брак!..
Живет Адам один, болтается без дела – ни тебе дивана, ни газеты, ни телевизора, ни футбола… К тому же, как любой мужик, всегда хочет есть. Голод! Обед приготовить не умеет, да и не из чего, даже холодильника нет. А лень его, бесконечная и безмерная – доминирующий мужской половой признак.
Поднимет какой переспелый плод, что с дерева сам на землю упал, да бродить уже вовсю начал, заглотит жадно.
Болтается теперь по раю Адам не только грязный, заросший и завшивленный, так еще и под-шафэ.
– Ты меня уважаешь?! - пристает к Отцу небесному, больше ведь не к кому; драться лезет, морда пьяная.
Ну и намял ему ребра Прародитель. Сидит в отчаянии, крутит выбитое ребро в руках, кручинится…
И, как истинный мастер, что не может без дела сидеть, взяв резец, начал из того выбитого ребра Адама делать скульптурку. Так, лишь бы руки не гуляли. То, что получилось, назвал Евой.
У Адама давно уже в глазах двоится, поднял на нее отекшие веки:
- Так вот ты какая, белая горячка!!!
И препираться не стал.
Ева, обнаружив около себя «Это», повздыхала о том, что первый муж – от Бога, о доле своей бабьей всплакнула по традиции, да принялась его мыть, да обихаживать. Корней накопала, в ручье обмыла… Одним словом, салат, прическу и скандал – из ничего…
Взяла две сухие ровные палочки, да принялась из крапивы, льна, конопли вязать ему одежду и сети для ловли птиц, и мелких зверюшек к обеду.
Часами она стучала спицей о спицу, пока от трения не получила первый огонь, после чего жизнь стала налаживаться.
Дальше все тоже всем известно. Один только вопрос мучит, думаю, не только меня одну: «Ну, чего было не утилизировать, сразу же при обнаружении, брак – Адама?????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»
И ведь главная-то особенность, уникальность даже, человека в том, что все живое тянется к солнцу, даже сквозь слои асфальта пробивается росток, но только человек изворачивается, ломает и тело, и душу свою так, чтобы – в болото, в грязь!..
ЭМАНСИПЭ
Крупную, высокую даму 55 лет, что всю жизнь руководила бабами на фабрике, придут поздравлять с выходом на пенсию коллеги, друзья и родственники.
Как обычно, с ней заранее встречаемся и обсуждаем…
Она (тон командный, не терпящий возражений. Речь отрывистая, слова выдаются твёрдым размеренным тоном):
- А теперь - ещё. У меня - толковая мысль. Хорошо будет. Вы даёте слово Моему (кстати, он – доктор наук, умница, долго был холостяком, она его сама нашла, познакомилась…). Он говорит мне поздравление. Я ему уже написала. Потом он мне дарит мою любимую песню, вроде сюрприз мне. Песню я подберу!!! И мы вдвоём выходим танцевать. Все сидят!!! И мы танцуем с ним под общие аплодисменты. Это – ты организуешь!
- Организуем, - отвечаю, едва сдерживая смех.
Поразительно, но на этом юбилее самой яркой встречей оказалась встреча с платьем! Нет-нет, я устроена так не по-женски, что сама на одежду вообще не обращаю внимания, разве что та режет взгляд.
Среди гостей как-то специально не смешивалась с группой очень приятных и интеллигентных, кстати, гостей, то есть отдельно от всех держала себя пара двух супругов, бездетных, обоим за шестьдесят. Он, по всем приметам общительный и открытый человек, с приятной улыбкой, она — с плотно сомкнутыми губами, взглядом одним дико ревнуя его буквально ко всем, с неподвижным мрачным безжизненного цвета лицом, действительно, как манекен для платья своей бабушки, о чем, наверное, каждому, рассказывал ее супруг.
Дед той особы был губернатором дальневосточного города, ей достался сундук с платьями губернаторши, что была, судя по размерам платья, худой женщиной. Теперь внучка всю жизнь держит себя в нужном, для демонстрации бабушкиных бальных платьев, телосложении.
Голоса ее я не услышала, как, впрочем, и прочие.
Из разговора с М.
– Да почему я должна промолчать, свести все на шутку, учитывать особенности его характера, то, что он устал?.. - раздраженно восклицает М.
– Потому, что ты – женщина, - отвечаю.
– Он мне говорит…
- ?!
- Вот что бы ты — в такой ситуации?!- уточняет разгневанная М.
- Мне так никто не скажет. Со мной так нельзя.
- ?!
- Потому, что я – женщина.
***
- Вот Вы скажите, где искать в наше время рыцарей?!
- Да их не надо искать. Рыцари, вообще-то, весьма ленивые ребята, они дислокацию не меняю, веками пребывают в одном и том же месте.
- Где же?
- Возле дам.
МЫ ИЗМЕНЯЕМСЯ
“Я вас искал всю жизнь”, - искренне восклицал он, радостно заглядывая в её глаза, и был счастлив.
Но пройдёт время, и уже при встрече с другой женщиной он явно осознает, что именно её он искал всю жизнь. И вновь будет счастлив.
И это не будет ложью, это не будет лицемерием. Человек эмоциональный, ярко и живо воспринимающий жизнь; человек, всякий миг проживающий, а не присутствующий в нём, меняется, меняется, меняется. И разделить своё “сегодня”, своё “сейчас” он должен с такой же ярко живущей душой, отсюда это счастье находки: именно вас я искал всю жизнь. Искал всю жизнь… для этого мига жизни!
Побольше бы таких мгновений и таких находок!
О, МУЖ!!!
милый, ты на меня не дави –
я уйду в себя глубже;
а потом не вернусь – не зови,
ко мне нежный подход нужен.
Ты, приучивший бедное сердце биться трепетом и страстью, еще более научаешь его застывать в ожидании шагов твоих!
Ты, подобно Луне, терзающей океаны приливами и отливами, проделываешь то же с морем души моей!
О, неосторожный! Порождающий приливы и отливы, порождает и штормы, ураганы, ветры и бури…
Так не лучше ли, обладая такой мощью управлять стихиями, порождать тишь и благодать, покой и гармонию веселое журчание ручьев, радужно искрящихся под руководством солнечных лучей?!
О, могущественный? Направь же силы и чары свои на порождение радости! В сем - нет равных тебе.
УЧИТЕСЬ ОБРАЩАТЬСЯ С МУЖЧИНАМИ
Ой, что я вам, девочки, скажу! Они же! Да с ними же говорить, как с нормальными, невозможно. Чтобы с ними общаться, да нет, не подход, нервы иметь надо, и гибкость.
Мне один как-то говорит: «Ах! Ты мне очень нравишься». Нет же, это не сейчас он мне говорит, это когда еще было-то… Так вот. «Ты мне, - говорил он тогда, - нравишься, но вот если ты поправишься… То я не знаю…» «Поправлюсь», - отвечаю ему категорично. Ой, тогда-то, наверное, сама себя и сглазила, дура… «Но вот когда я поправлюсь, то ты, голубчик, - я, когда на них сержусь, всегда нежно так, словно даже распевно, голубчиками их называю, - Тогда ты меня станешь любить за мою тонкую душу!»
Нет, ну к тому времени, что я поправилась, у меня уже другой муж появился. Вот ему я сразу пояснила: «Я не толс-та-я… ты после своей России к красоте не привык еще, вздрагиваешь, да по сторонам озираешься недоуменно…. Слово-то какое, это про женщину, «толстая», брррр! А по-украински это называется совсем даже наоборот: я гарна та справна!!! Запоминай и любуйся.». И убедительно так сказала. Поверил. Пока.
Ой, да ну к следующему-то мужу я похудею! Может быть….
ВТОРОЙ вариант того же…
Ой, девочки! Да чтобы с ними разговаривать, так ведь для этого же особый настрой нужен. Да если на все, что они говорят, реагировать!?
Мне, припоминаю, один говорит: «Ой! Ты мне так нравишься…»
Нет, ну это ж вчера, что ли, было? Это – тогда еще…
«Ты мне такая очень нравишься, но вот если ты поправишься…» «А вот тогда, - отвечаю, - ты меня будешь любить за мою тонкую душу!» И все! Согласился. Ну не дурак же он, сразу поторопился согласиться. Тогда…
ОТКРОВЕНИЕ
Приходит ко мне как-то бывший муж. Человек необычайно немногословный, категорически ставит ультиматум (я с ним разводилась с первого дня супружества в течении семнадцати лет, трижды!):
- Все, тебе пора повзрослеть и понять, что женщина не должна быть без мужа. Будем объединяться, я полгода серьезно занимаюсь этим вопросом. Два варианта обмена на большую квартиру тебя должны устроить.
И вынимает листок.
Не успеваю ответить, звонят в двери. Открываю, у нас еще есть общая дверь с соседями. Кричу:
- Открывай сам.
Возвращаюсь к бывшему мужу, и пока мы еще вдвоем, быстренько выплескиваю на него:
- Это мой муж пришел.
Тот, торопея:
- Еще два дня назад никого не было. Какой муж?
- Да я еще сама не поняла…
На лице моего собеседника отражается четкая мысля математика о том, что еще есть время новому мужу раскрыть глаза!!! И тут его осеняет:
- Он твои пирожки уже пробовал?
Не понимая, при чем здесь пирожки, киваю утвердительно.
- А вареники?
Услышав второй раз мой утвердительный ответ, тяжело вздыхает и безнадежным жестом убирает листок с вариантами обмена в карман.
Заходит его соперник, знакомятся, мой трижды б.у., как его называет вся моя родня, уходит.
Часа через два усаживаюсь поудобнее, готовясь услышать долгие хвалебные од в мой адрес, лукаво спрашиваю того, кто всего третий день у меня в мужьях:
- Милый, а за что ты меня так предпочел остальным?
Задумывается, потом расторопно так отвечает:
- За вареники. И пирожки…
- Так чего же ты так долго думал? - растерянно изумляюсь.
- Так думал, в каком порядке назвать, - совершенно невозмутимо отвечает.
Я зашлась смехом:
- А то, что я не глупая, образованная, у меня прекрасный бесконфликтный характер, глаза, фигура… Мог бы из чувства такта соврать, что ли, на третий-то день совместной жизни!
- Как тебе соврешь, ты же умная, - прозвучало, как критика крупнейшего недостатка.
Кормить их надо, оказывается!
КОМПЛИМЕНТЫ
Жутко не терплю смолоду, что называется. «Ах, как ты хорошо сегодня…» А обычно, выходит, я – плохо… Несколько таких елейностей запомнила особенно.
Я – только после университета. На работе. Захожу, мне навстречу чрезвычайно мрачный всегда человек, желчный и конфликтный, немолодой уже, смуглый брюнет, как ворон. Как всегда, идет ссутулившись, голова опущена, шея глубоко втянута в плечи. Останавливается передо мной, вздрагивая выходит из своих тяжелый раздумий: « Ой, что с тобой?! Чи заболела? А? О! Да ты постриглась. Хорошо. Ну, очень недурно, весьма!»
«Да, кстати! Сразу не сказала, не до того было, слышь. Но ты тогда на кладбище великолепно смотрелась! Ну, классно! Мой даже спросил, когда мы поздоровались с тобой: «А что это за девушка?» «Какая, блин, говорю девушка еще! У нее сыну скоро 25 лет! Девушка… Кляча старая… Не, ну ты тогда на кладбище и вправду великолепно выглядела». Это с кем же она меня сравнивала?
Мне лет до 25-ти. Неженатый очень умный и очень стеснительный мужчина, впервые со мной общаясь, по работе, разумеется, потупив глаза и тихим робким полуголосом: «Вы такая красивая… И не замужем, наверное…» «Замужем, замужем», - отвечаю категорично. «Да?.. Но все равно, красивая…».
Первый курс университета. С нами в группе девушка, родители которой с Волги… Лицо круглое, глазки махонькие, бледненько голубенькие и очень глубоко посаженые. У меня же (украинка без примесей) – темно-карие глаза, на половину лица. Она, глядя на меня, с преогромным состраданием, тяжело вздохнув: «Ой, мне тебя так жалко. И фигура у тебя прекрасная, и вообще ты ничего… Но вот как тебя эти глаза уродуют…».
Это всегда вызывает огромный хохот у тех, кому я это рассказываю. Потому что из-за этих глаз-то я как раз и ничего…
Смешно, но эталоном красоты для каждого, при всей самокритичности, служит себе он сам. И всех остальных человек подсознательно сравнивает с собой. Хотя, впрочем, моя мамочка, миниатюрная и по горизонтали, и по вертикали, что для нас с ней всегда казалось чрезвычайно обидным, если хотела восхититься красотой какой-то женщины, восторженно восклицала, помогая себе жестами: «Как, ты ее не видела? Такая большая, красивая женщина». То есть красиво, это когда или как я, или как совсем наоборот.
***
Зычно рек Он: «Се ребро»,
Дав Адаму в жены Еву.
Значит дамы — серебро!
В каждой вижу королеву.
НЕДОСТАТКИ И ДОСТОИНСТВА
* * *
В меня однажды Зол вошёл.
Ворвался, в дверь не постучавшись.
А Добр ему сказал: «Пошёл!
Я здесь навечно прописался».
Да, Добр со Злом не добрым был
И с лестницы спустил пришельца.
Так, чтоб тот путь ко мне забыл.
Добр вытряс Злу душок из тельца.
Потом, печально зелена, Тоска
Мне в двери позвонила.
- Ты, - говорю, - присядь пока,
Еще я кофе не сварила…
Но в пору ту во мне как раз
Гостили Радость, Смех, Веселье.
Они в миг выдали Указ:
Тоске не место в нашей келье!
Ох, не прилично, вроде б гнать…
Пришла культурно. Вдруг ей плохо?
Пришлось в компанию позвать,
Но враз Тоска, пардон, издохла…
* * *
Мне повезло небывало:
Маты цинично в меня не вошли.
Словесных кружев покрывало
Не спало, моля: «не пошли…»
И зависть, - спасибо им, многим,
Что всю расхватали себе, -
Мои не нашла пороги,
Дякую щіро за это судьбе.
И злобы на людей, бичуя их
Проступки, их нелюбовь к себе самим
Я не ношу. Мой светел стих,
Хоть состраданием к их слепоте томим.
Меня страданием терзают их слова:
«Проблемы», «Я хочу избавиться…»
Ужасным мусором полнится голова…
Так видя мир, им с жизнею не справиться.
Пою гимн солнцу, оду – роднику.
Шепчу: «Иду я…», «Я живу…»
Мне много ль надо на моём веку?!
А вам темно? Я… ставни… отворю!..
ЗАВИСТНИЦЕ
Эти глупые глаза
С завистью в меня глядели
Так, что дьяволы в слезах
Пробудились, загалдели...
Стали душу мне скрести,
А она и так вся в клочьях.
Начал смех меня трясти
От законов жизни волчьих.
В чём завидуешь ты мне,
Бестолковое созданье?
Ведь неведома тебе
Жизнь моя. Моё признанье
Убедило бы тебя:
Тяжкую тащу я ношу;
Горе так вросло в меня,
Что его никак не сброшу.
Я свою несу судьбу
И свои терплю страданья,
Но согласна быть в гробу –
Тяжело мне жизни зданье.
Не могу его нести,
Быть фундаментом не в силах.
Что – причина зависти?
Что смеюсь красиво,
Что кажусь беспечной,
Слёз не лью? Так вылила!
Но тайком, конечно,
Не на людях, милая.
Мне ли горе выставлять
На показ таким вот дурам,
Что так любят примерять
На себя чужие шкуры...
***
Мне бы надо жить чуть разумней.
Мне бы надо (нет, не могу!)
Поучиться степенству игумен,
Чтоб не плюхнуться на бегу.
Жить бы надо чуточку тише,
Улыбаться, не возражать,
Быть довольною всем, что свыше,
Притаиться, а не бежать.
Не взрываться, заметив подлость,
Не заметить, увидев грязь, -
Пережиток – совести голос,
Но его не задушишь враз.
Наступает пора мещанства,
Навалилось время мещан:
Всякий честный - в плену у хамства,
Им унижен, чтоб не мешал.
***
Я так рада за того,
Кто и счастлив, и беспечен,
И страдает оттого,
Что земной приют не вечен.
Я не завистью полна
К тем, кто счастлив и беспечен, -
Обойти судьба вольна
Тех, кто ею не замечен...
Счастье всем не даст приют,
Счёт удач не бесконечен.
Пусть же это не поймут
Те, кто счастлив и беспечен!
ЖЕНЩИНА И ЮМОР
Иметь чувство юмора чрезвычайно необходимо самой Женщине, а уж тому, кто общается с Ней — без этого самого чувства просто невозможно!!!
– Как твоя жизнь? - спрашивает Её одна знакомая. Причем, это - совершенно искренне, а не дежурное риторическое «как дела».
– Ой, даже не знаю, может, и не очень хорошо, может, даже с проблемами, но мне как всегда просто некогда остановиться и ее, эту самую жизнь, порасспросить.
Проявившая к Ней здоровый интерес зависает, раскрыв рот в изумлении, долго смотрит:
– Это как же? Тебе нет интереса к собственной жизни?..
Ну, и что на это ответишь? Объяснять, что пошутила — себе дороже. Устанешь отвечать на серьезные вопросы.
Есть у Неё одна очень давняя приятельница М., весьма даже образованная и читающая . Но эта М. до того начисто лишена чувства юмора, что в общении с ней надо постоянно быть начеку!!!
На очень невысокое мнение о собственной внешности Она получает, причем сходу, от этой знакомой:
– Неправда. Вы считаете себя красавицей. Помните, я сказала, что Вам пора начать красить волосы, поскольку у Вас начала появляться к пятидесяти годам седина? А вы ответили, что красоту ничем не испортишь!!!
А уж на вопрос, почему Она прожила без косметики, на Её шуточное объяснение, что Ей все равно для подиума не хватает двадцати четырех сантиметров роста, за все годы можно собрать несколько страниц реакций-перлов!!!
Так что, с юмором надо быть чрезвычайно аккуратно...
***
Мой муж
меня
подозревал
в измене.
И,
чтоб
в обратном
убедить его,
Ношу
бесцветный
балахон
без смены
И
на лице
не крашу
ничего.
Я
ничего
не крашу
на лице,
Ношу
лицо
в естественных
морщинах,
А всё ж
берут
мужчины
на прицел...
Я
ничего
не разберу
в мужчинах!
ОДА МНЕ НА УБИТИЕ
КОМАРА от 1.07.97 г.
Да! Я сразила комара.
Он разом, с треском развалился.
За то, что ночью мне явился,
Я не была к нему добра!
Над ним я хлопала, метаясь.
Он? – За овации то принял.
Стучала я по стенам мимо,
Всё больше в злобе распаляясь.
И вот – редчайшая удача:
За ним мне удалась охота!
Ликую: он, не дав приплода,
Размазался по стенке, плача.
Погиб он, крови не испив,
Меня ни разу не ужалив.
Я, подвиг сей вписав в скрижали,
Возликовала, возопив!
***
Пережаренной картошкой,
Супом постным из пшена
Я пять лет тебя кормила
И за то уже корила,
Что ты муж, а не жена!
Ты к тому же тих и мягок,
В проходимости не дюж.
Полки за тебя стругала
И за то теперь ругала,
Что ты барышня – не муж!
***
Ах, как народился
месяц молодой
И давай шептаться
с нежною звездой!
Перед ней стоял он,
как жених какой
(Видно, и светилам
в мае непокой).
Тонкий и изящный,
наклонясь слегка,
Подарить ей клялся
верность на века.
Через день подался
он по небу в путь,
А она шептала:
“Милый, не забудь!..”
Ярче всех на свете
та была звезда
Но краса и счастье
рядом не всегда.
Плыл он, отвернувшись
от своей звезды
И расплылся глупый,
чуждый для мечты.
Округляясь, плыл он
мимо звёзд других,
К первой даме сердца
жар в нём приутих.
И забыл он, грешный,
кучу данных клятв –
Он мужского пола,
будь же род их клят...
А она застыла,
гордая, в слезах.
Знать, ничто не вечно
и на небесах.
***
Я пред изменою была.
А вы – и честь Вам
и хвала –
Спасли от гибели меня,
От мужней кары
сохраня.
Спасли от гнусного паденья.
Но надо ль было?
Так сомненья
Меня который год гнетут
И на неверный путь ведут…
ОНА И МОДА
Вчера вечером в программе «Школа злословия», что ведут Татьяна Толстая и Дуня (Евдокия) Смирнова, гостем был теоретик и практик, всемирно известный человек в мире моды, Александр Васильев.
Вот уж кто-кто, а я здесь – вообще не в теме!!! Я могу общаться с кем-то весь вечер, а потом мучительно вспоминать, а в чем же она была: в брюках или юбке? Цвет, украшения… Просто не вижу.
Тем не менее, мода цепляла и цепляет и меня, эдакая мощная, грубая и бестолковая огромная шаткая тележища, которая мчится по дороге и по бездорожью.
Мотает ее из стороны в сторону, давит зевак, цепляя торчащими из нее рекламными щитами тех, кто стоит даже на самой обочине, и таща их за собою.
Но какая масса народу, всех возрастов и обоих полов, желающих влезть в эту телегу, и уже крепко ухватившись за что пришлось, расталкивая остальных, задыхаясь в жуткой давке, все ровно обуяны одним общим страхом – страхом отстать от этой самой телеги МОДЫ!
Но как бы я ни жила, словно не существует этого монстра МОДЫ… То есть живу же я, никак не охваченная и не поглощенная массой того, что кому-то любо и дорого: без украшений, собственных дворцов и особняков, без личных автомобилей, без наркотиков и прочего, прочего.
Но все равно оказываюсь в мире всеобъемлющем этой самой моды. Элементарно покупая какой-то предмет гардероба, выбираешь из того, что продается. А продается как раз то, что сейчас наиболее актуально.
Зато сколько всего самого модного у меня бывало за мою жизнь, особенно в годы молодые. Оказавшись в Ленинграде году в 1979-м, мои мама и младшая сестра полдня провели в очереди за «дефицитом». Естественно, перед ними все закончилось. Все, кроме маленьких размеров, как всегда. Но не зря же стояли!!! Купили мне платье (размер 42, рост 152). Привозят, преподносят торжественно мне эти осколки своей не случившейся мечты. Я, как человек, так и проживший свой советский отрезок без стояния в очередях (без всего всегда можно обойтись, даже хлеб я пекла в домашних условиях, когда надо было), не смогла оценить их жертвенного подвига. Покрутив в руках наимоднейшую вещицу, лишь уточнила, скромно ли будет в «этом» ходить на занятия в университет. Аляповато для математика…
Аналогичным же способом в начале восьмидесятых из Одессы мне привезли (как известно, в те годы весь импорт пошивали на Арнаутской, с необходимой фурнитурой, этикетками, нашивками и всем необходимым быть приложенным к барахлу), ой, не помню уже «чей», но самый заграничный плащ.
И пошло!!! Подруги младшей сестры, все, как и она, барышни человеческого роста и телосложения, выстаивали в очередях, перекупали через третьи руки у спекулянтов, то есть выполняя все манипуляции, что объединялись волшебным, произносимым с растяжкой и придыханием, словом «достать», эхо самого последнего писка Моды, обнаруживали на финише жертвенной гонки перед собой то, что им оказывалось мало, или, о, ужас, безнадежно коротко…
Отрыдав, они многие годы пополняли мой гардероб, умоляя буквально спасти их: спортивный костюм, несколько платьев, юбку, сапоги... Всего и не вспомнишь. Я вынуждена была их выручать.
Осознавая, что я добровольно никогда не купила бы себе принесенный ими мне шик и блеск, совершенно не соответствующий моему представлению о приличном виде, отдавали мне по их настоящей цене, то есть теряя переплаты за дефицит, радуясь возврату хотя бы основной части безнадежно потраченных денег.
Но какую забаву я себе обеспечила, выйдя замуж на втором курсе, беря у родителей «вторую стипендию», ни копеечкой больше, потому одеваясь через Детский мир и магазин уцененных товаров!!! (Даст Бог, погори магазинов секонд-хенда я никогда не переступлю...)
В советских магазинах уцененных товаров появлялись вещи с мелким дефектом или с потерянными пуговицами, и, главное «мерный лоскут». То есть за копейки я покупала ткань на юбку, которую шила потом сама, плащ, который обрезала, заменяла пуговицы и пряжку, купленные там же за бесценок, шарфик на шею...
- Конечно, можно быть всегда самой нарядной, - с завистью назавтра выдыхали однокурсницы, - она же подполковничья дочка...
Моя же любимая учительница с модой обходилась уникально никак, избрав для себя девизом «Предпочитаю блистать, нежели блестеть!».
ДИЕТА
Если парочку пирожных
Скушать в дружеской беседе,
В необидно осторожных
Фразах о нужде в диете,
Иль с «Наполеоном» вечер,
С тем, что торт, не Бонапарт,
Скоротать, коль больше не с чем
Утолить в еде азарт.
То фигуру обретаешь
Не для подиумов, скажем,
Притягательною станешь
Для любителя со стажем.
Формы те пока рассмотришь,
Скоротал, глядишь досуг.
Выделяешься, как роскошь,
Средь засушенных подруг.
СПОСОБ ПОХУДЕНИЯ
Встречаю молодую женщину, с которой давно не виделись. В детстве и лет до двадцати пяти она была очень полненькая. Удивлённо- восхищенная её стройностью, спрашиваю, что тому причиной. «Ой, диета! Запоминайте, очень просто! Два дня в неделю – только кефир, по…»
Не помню уже сколько раз и по сколько грамм надо пить кефир. «Да мне не надо, у меня и терпения не хватит на эти диеты. Расскажи лучше, как ты, где ты…».
Она возбуждённо, всё ещё радуясь нашей неожиданной встрече, тараторит: «Да нам же родители помогли, мы квартиру обменяли на частный дом, завели хозяйство, 30 га огорода…». «А для похудения - кефир», - улыбаясь, перебиваю я!
ЖЕНЩИНА НЕИСТРЕБИМАЯ
В парикмахерскую входит чистенькая бабулечка – поистине, божий одуванчик: махонькая, ей почти девяносто лет, сухонькая, опирается на палочку, но как изящно.
То есть родилась она где-то перед 1890-м годом, и по всем приметам – не из холопов. Ей помогают взобраться в кресло, парикмахер необычайно любезно, нежно глядя на ее реденькие старческие волосики-пушок, спрашивает:
- Как бы Вы хотели постричься?
Клиентка, картинно-неопределенно взмахивая ручкой возле головы, произносит:
- Ну, так, чтобы живенько…
ЖЕНЩИНА И ВОЗРАСТ
ЗЕРКАЛА
Эти хитрые тихие хрупкие зеркала,
Притворившись мебели частью
Не давая всему стереться дотла,
В жизни людской принимают участие.
Только им мы являем себя настоящих,
Убежденные: мы с собою здесь наедине.
Не стесняясь, не пряча от чуждого глаза
Лицо – в морщинах, власы – в седине.
***
Пора себе устроить именины,
Стряхнуть в тар-тарары вчерашний быт,
С себя, застывшей, кокон паутины
Стряхнуть – и прошлый день забыт!
Фантазия, включись! Я встрепенусь.
Меня придумай заново!
По-новому я в новый мир ворвусь.
Переменюсь и стильево, и жанрово.
И мне не важно, как я назовусь,
Собою населю я флору иль фауну,
На новые призывы отзовусь,
Не познанные, странные.
***
Ах, как горько стареть
И как страшно терять...
И ничем не стереть
Поседевшую прядь.
***
Я молодость разгульную свою
Пред временем сторицей искупила.
Печально перед зеркалом стою –
Внезапно время платы наступило.
Сперва румянец с щёк сняла.
«Кровь с молоком» – теперь не обо мне.
Мой цвет лица беда смела,
Когда за мной плелась, как не ремне.
И прежде тёмно-карие глаза
За годы стали цвета ржавой лужи.
А думалось, что юности краса
До смерти самой мне послужит.
Мои шаги не смелы и тихи,
И не ликует в сердце кровь.
Всё отдала в уплату за грехи,
За смех, за счастье, за любовь.
* * *
Забавный мальчик златокудрый
Терзал гитару на экране.
Он – юный и ещё не мудрый,
Он не был у последней грани…
Ещё он светится надеждой,
Смешно в солидность наряжаясь,
Идёт невежей и невеждой
Взаправду с мельницей сражаясь.
О, как ты, молодость, прекрасна!
Порой забавна и смешна.
О, лишь бы это – не напрасно!
Чтоб старость не была страшна.
РОВЕСНИЦЫ
Привозной спектакль с Адой Роговцевой. Она – ровесница и землячка моей мамы, так ж мала и противнюча, но Рак, а не Близнец, как моя.
Ей по работе постоянно приходится играть роль за ролью, потому живет в перерывах между работой нормальной жизнью.
Моя же, дворянская дочка и офицерская вдова о трех дипломах – между ею же взваленными на себя обузами в перерывах играет роль замученной вдовы, которую мало ценят и неблагодарно мучают, эксплуатируя. Отсюда и скачущее давление, и ноги, не желающие двигаться, ибо двигает она их, воспринимая жизнь, как ненавистную барщину. И пусть бы сама не жила спокойно и радостно, так ведь никому же не дает покоя.
Ада Роговцева же двигается, как живчик, и, если не влазить в ее ауру, можно поверить в естественную проворность… Но я-то – любопытная девочка, в детстве еще проглотившая кактус…
Смотрю в окно на крыльцо своего дома. Во двор выходит Ольга – баба лет 65-ти. Переваливаясь из стороны в сторону, как тягач прется, жутко деловая, вся – при исполнении. Сейчас муж с работы придет – кормить надо. Вот и чешет на рынок – долг исполняет. Весь вид ее кричит о вынужденности исполнения миссии. Как будто, живи она одна, ей бы не пришлось идти за хлебом и другими продуктами, и готовить у той же плиты себе какую-то еду. Конечно, мы-то, семейные женщины, привыкли: себе – по остаточному принципу.
Через две минуты двери вновь со скрипом, но не так резко, а лениво и спокойно раскрываясь, выпускают Варю. Ровесница Ольги, той же комплекции, но одета продуманно, хотя так же бедненько. Всю жизнь одинокая. С такой же сумкой, по тому же маршруту. Но если первую гонит нужда и долг – «мой придет, кормить надо», то эту – другая нужда: «что же весь день одной дома сидеть, надо двигаться».
Все философы поучали: изучайте словари!!!! Ясно, что надо, но – недосуг как-то… Лишь послушав выступления депутатов и правителей всех рангов Украины и России, невольно хватаешься за какой-то из словарей. Наугад… «Респект – устаревшее…». И тот противный, что во мне затараторил:
Так, возымев к себе респект,
Себя вплываю на проспект…
***
Куда я ни приду –
Как много молодых!
А это что за дед?!
О! Мне удар под дых.
Мне много лет,
Я обнаружила впервые зримо.
Моих ровесников уж нет,
Проходят молодые мимо.
Один ровесник- тот вон дед.
Смеется хитро тот во мне,
Что - ярый злопыхатель:
«Старик – ровесник твой».
ВСЕ ДЕЛО — В ВОЗРАСТЕ
Простейшая, казалось бы, ситуация. Особа женского пола возвращается домой, так как что-то забыла.
Реакция увидевших это, вернее, и что ужасно обидно, реакции две!!!
Позитивная, с доброй улыбкой:
– Что, девичья память?!
НЕ позитивная, ехидно:
– Да... Это уже — старческий маразм...
ОСЕНЬ ЖИЗНИ
Вчера вспомнилось, что мама, когда ей желали недавно на 70-летие долгих лет жизни, отмахивалась, что не хочет жить долго.
И вдруг - мысль о том, как же она не боится умирать, ведь там же ее спросят о том, как она прожила, одно только то, что у нее трое внуков, и все, пардон…
Причем, если, спасибо ее работе, я увильнула от ее влияния; сестру она окружила вниманием с ее лет 14-ти до замужества: а уж на ее детях оторвалась по полной программе; ее внучку, свою правнучку – с восьми месяцев практически единолично воспитывает. И все это делает честно и добросовестно, а потом вздрагивает от ужаса плодов дел своих.
Мне, через несколько дней, исполнится 49 лет, осень жизни…
I
Спелая осень прикрыла глаза,
Хочет на отдых уйти.
Дождь – прощанья слеза,
Встал на ее пути.
Мелкий и тихий, сечет
Весь день. Небо – без облаков.
Снова считаю: чет-нечет,
А мой урожай - каков?
Вызрела ль мудрость,
Иль - только боль?
Щедрость рождала или скудость,
Сахар давала, иль горькую соль?
II
Ведь спросят меня в воротах,
Пока чрез Стикст не поплыла,
Лихачила ль на поворотах
Судьбы? Кем я в миру слыла?
Зачем, в итоге, туда ходила:
Чтоб кислород изводить?
Побеждена, иль победила?
Ведомой шла или - водить?
III
Вчера поняла поутру,
Что страшно пред Ним предстать.
Что, если вскорости я умру?
Явлюсь. Он станет пытать:
Зачем ты ходила на Землю,
Душа?! Что сделала своего?
По-правде (лжи не приемлю)
Признаюсь: бывало… всего…
июль 2007 г.
МНЕ – 50
1
Как это лихо – пятьдесят!
Быть можно толстой, не кудрявой!!!
Не выползают из засад
Все комплексы - одной оравой.
Прекрасный возраст – полста лет!
Мне в душу, чу, негромкий стук -
Хотят войти покой и свет,
И прочего всего сто штук.
Пора мудреть, остепенится.
Прилично, вроде, тише быть.
Увы, со мной так не возможно –
Фонтаном глупость рвется быть!
«Солидность» - новенькое слово.
Его спешу ввести в словарь,
Но рифма утекает снова,
А память не желает – встарь!!!
И детский хохот без причины,
И юности максимализм,
И митинговые порывы
Мечтой ворваться в коммунизм…
Чтоб было честно, гармонично,
От каждого чтоб - всё возможно.
Ближайшего любить – привычно,
Других - не жрать неосторожно.
2
Полсотни раз жизнь вгоняя в года,
«Нет проблем!», - заклинаю всегда,
В этом видя премного мудрости:
«Всё есть - временные трудности!»
И от горя буквально сходя с ума,
(Жизнь ведь временна и сама),
Спешу заметить цветы, облака…
Водит мною, играясь, Рука.
(Описал это точно и верно Хайям).
Жизнь - смешенье пригорков и ям.
…Нет покоя - взметнулись крыла,
Полетела, была-не-была!!!
***
Если руки старушьими пятнами
Мне покрыть попытается жизнь,
Я ее разверну напопятную –
В юность – рысью. Только держись.
Сорок восемь – лишь половина
Мной назначенного пути.
Мною выбрана дел лавина,
И с маршрута нельзя сойти.
***
- Зачем Вам в пенсионный фонд?
- Так я, пардон, пенсионерица…
- Вас слушаю, но мне не верится!
- Какой неверчивый народ!!!
окт. 2009 г.
СТАРОСТЬ
Кудри не чесаны сбились в кудели.
Дивные прежде, совсем поседели.
Шея и лик весь, воспетый поэтом,
Сеткой покрыты и серы при этом...
Прежде, с восторгом: уста и ланиты...
Перси и ножка — все было магнитом...
Детство и юность промчались стрелою,
Старость - долина, покрытая мглою.
В прошлом — мечты, устремленья.
Эта ж пусть будет хотя б не глумленье.
Пусть освещается мудростью духа,
И протекает в покое, не - в муках.
***
Красиво как: полсотни семь!
Ко мне явились эти числа нынче.
Им примененья не найду совсем.
«Я день рожденья твой», - хнычет.
Мечтаний, целей, планов карусель.
Мешают новой цифре выбрать имя.
Не научилась с ней дружить досель,
Чужие даты, нынче я – не с ними!!!
Идут года и множатся уроки.
Внимателен, на испытанья щедр
Господь, назначивший мне сроки.
Какой для измеренья выбран метр?!
13.07.2015 г.
НАКАНУНЕ 60-летнего юбилея.
Улыбаться стала жизнь с ехидцей,
А порою – злобно хохотать,
Статистическою числив единицей,
Кою можно вовсе не считать.
Прозябаю тихо, без поступков,
И для молодежи – не пример…
Опасаюсь: по столу постукав,
Ряд какой суровых примет мер.
И, затеи не придумав злее,
Мне, с издевкою, грозит:
«На твоем станцую юбилее!»
Ба! Да от нее разит…
1.06.2018 г.
ПИСЬМО СЕБЕ к 80-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ
Избитая фраза «Все мы — родом из детства» всякий раз, всплывая в суете моих мыслей, как-то не ложилась... Корявое в ней всегда было что-то для меня, нескладное и незавершенное. И вдруг — прозрение!!!
Случайная встреча с кем-то, так давно пропавшим из нашей жизни, что и запамятовался он вовсе, резко проклевывает в памяти образ его, при самой первой встрече с ним. И восклицаем вслух или про себя: «Как изменился!..» именно потому, что сравниваем именно с тем первообразом.
А, поскольку в природе все как-то повторяется, то и пробуждает в памяти то самое первое восприятие, и, чаще всего, впервые это и было — в детстве. Отсюда и «Мы родом — из детства».
Возвращаясь в первую встречу с каким-то явлением, погружаемся целиком в то время и в ту ситуацию, вместе с ощущением и восприятием той природы и того времени года, вплоть до запахов и звуков, начинаем говорить с самим собой тем, прежним. С собой — того периода, того момента. Словно мысленно пишем письмо себе — в туда. И, в тогда: «Помнишь...».
Письмо в прошлое — дело обыденное, и много раз отправленное, точнее сказать, направленное. Написать бы себе будущему, лет, эдак на тридцать вперед. Ну, ладно, на двадцать пять, для большей гарантии, что получатель будет жив и, в свои будущие восемьдесят лет, будет пребывать пусть уже не в полной памяти, но в относительно здравом рассудке. (Подкорка вскричала ехидно: это откуда же у тебя появится здравый рассудок?! Разве что - от старости...)
«Здравствуй», напишу я, или все же: «Привет!». Да, второй вариант теплее. Но, если учесть, что письмо к себе 80-летнему, пожалуй, почтительнее, с учетом преклонного возраста, все-таки, первый...
Итак, «Здравствуй!» Но после такого обычного и постоянного в употреблении слова следует уточнение, дескать, кто, здравствуй.
И опять глубокие психолого-философские дебри размышлений. Просто имя? Ой, не вежливо, к старику-то... По имени и отчеству — официально. Себе как-никак пишу. «Дорогой друг». Хорошо бы. Но, положа руку на сердце, уточним, и сейчас-то не слишком здоровое, а через двадцать пять лет, и подавно, никакой я себе ни друг!!! К тому времени, может, я и стану терпимо и «всепрощенчесто» относиться к людям, искореню в себе критическое к ним отношение, наберусь смирения, добью гордыню и спесь, многое плохое забуду.
Но обращение «друг» всколыхнет-таки горькую память обид на совсем не дружеское мое отношение к себе. Других-то легче простить, списав их выпады и вывихи в твой адрес издержками его воспитания, усталостью, трудным периодом в жизни, его нездоровьем или безгранично утешающим «ибо не ведают, что творят». Но это — к причиненному чужими людьми, пусть даже кровно родными или духовно близкими.
А кто может простить себе нанесенное себе же, любимому?! Принесшему с собой обиды, нанесенные раны, разбитую жизнь, недостигнутые цели, подорванное здоровье, поломанную судьбу...
Но, может, просто, без обращений и приветствий? Без предисловий.
«Как дела? Что нового?»
Опа! И что же нового в восемьдесят-то лет? И какие уже «дела»?!
Так и просится: «Чапаешь еще?»
Хорошее начало для письма себе — тому, через четверть века.! Оптимистичное, честное, то есть.
«А помнишь, как ты (я) в 65 лет...» О! Может быть масса вариантов продолжения такой фразы! Я-то точно не знаю, что как оно будет - в мои 65, то есть через десять лет. И сегодня в мире нескучно: то Египет, то Сирия с революциями и гражданскими войнами; то теракты, это уже — по всему миру; то вот сегодня пятилетний американец убил из подаренной ему винтовки сестренку — мир сошел с ума: подарочки у них деткам. То цунами, то угроза глобального потепления с прогнозами его последствий для планеты; то все новостные программы кричат о засоренном остатками ракет и спутников космосе... Иными словами, не очень уверенная гарантия нашего будущее даже через десять лет.
Но раз уж начала «А помнишь...», то надо продолжать!
Итак, варианты: путешествия, ремонт, рождение или смерть родственников... Ха! К тому времени нынешний пунктик на пластических операциях и диетах для похудения достигнет апогея, как, впрочем, хочется двинуть воображение в положительном направлении, технологии станут столь продвинутыми, что и я «вляпаюсь» в дикое омоложение. А что?! Когда-то же надо начинать задумываться о собственном внешнем виде.
В общем, в письме себе 80-летнему, вспоминая себя 65-летнего, растекусь по бумаге. Ой! По клавиатуре.
Да нет, уж! По бумаге!!!
Лежит у меня предмет уже антиквариата, увы, напрочь мертвый — бабина магнитофонная с голосом моего сына, который уже в год-полтора разговаривал, как взрослый. Но того магнитофона нет, прослушать не на чем.
Рядышком, в ящике серванта, покоятся коробки с любительскими фильмами моей молодости, а на антресолях пылится видеомагнитофон. Но, боюсь, размагнитилось уже все: и с голосом, и с картинками молодости...
Компьютер уже тоже стоит, аки динозавр; под ним — ящики с флопиками. Рядом — пока востребованные ноутбук и планшет. Но через пару лет и на их смену придет что-то более усовершенствованное.
Так прогресс летит, что клавиатуре уже не рискну доверить письмо в будущее. Старым, веками проверенным способом: на бумаге, и чернилами!!!
Антикварной ручкой с золотым пером, поскольку, написанное ручкой с гелевым стержнем, пропадает через 6-8 лет.
А, может, СМС-ку скинуть?! А? Дескать, все Ok! И «цем-цем». И никаких «помнишь, в 65 лет».
Да, нет Нехорошо. Сейчас себе внимание уделить не получатся, не говоря о предыдущих годах. Там, и подавно, было не до «здравствуй!» себе.
Ну, хоть один раз, хоть к себе - будущему, можно отнестись по-человечески: тепло, уважительно, с вниманием и с живым интересом?!
«Помнишь, какое я (ты) себе (тебе) устроил 70-летие?». И снова варианты: собрал на юбилей толпу родных и друзей (ой, еще повод для грусти: как многих уже не будет к тому дню, как горько и больно будет это ощущать и осознавать). Вот еще вариант: сел с самыми близкими на катер, и — по Днепру. Красотища! Вечно молодая природа, брызги из-под катера летят во все стороны, наполненные светом яркого летнего солнца!
Стоп. 70-55= 15. Через 15 лет какими будут катера, да и будут ли, то есть, будет ли сама Земля? При таком образе мысли и жизни человечества.
Да нет, будет. Обязательно будет, иначе, какой же смысл мне писать к моему 80-летию?
Я - в 70 лет. Воображение застывает и не хочет этого видеть. Не сдвину никак его. Одно утешает: может, к тому возрасту немного приторможу, начну жить не на бегу, а медленно и размеренно. Просто тупо сяду перед телевизором (трудно представить — никогда не сидела, я его слушаю, делая кучу дел, изредка оборачиваясь и выхватывая кадр), или что там будет... И пару часов подряд, не вскакивая и не хватаясь за сто дел, расслабившись, посижу...
Теперь осознала глубину фразы «мечта идиота»!
Мне 70, маме 91 (уж она-то холериком еще быть не перестанет, ей еще лет семь, как минимум, руководить), папы любимого уже нет 38 лет. Как страшно.
Высотке, в которой я живу сейчас, 52 года. То есть, трубы и вообще все коммуникации прогниют окончательно; дом, дающий уже давно осадку и трещины, превратится в рухлядь...
Зато появится интерес к жизни — необходимо будет подыскать жилье.
О! Мысленное путешествие в будущее превращается в картину ужасов.
Зато люди — все лучше и лучше, мудрее и мудрее, просветленнее и …
Пора возвращаться в день сегодняшний, и, по давно выработанному правилу жить в сегодняшнем дне и в реальном мире. Утром: глубокий вдох, и — в дневной марафон,
перед сном: перекрестить лоб, поблагодарить всех и всё за прожитый день, за его прекрасные моменты, и все, происшедшее в нем.
ОНА КОРМИТ ПТИЦ
***
Туман. Деревья — в инее.
На них — комочки птиц.
Морозец. Утро зимнее.
Смеясь, кормлю синиц!
Кладу орехи: белкам,
Для соек и для дятлов.
Семечки - для мелких.
Их ждет этаж мой пятый.
За окном лоджии, на коробке кондиционера мы каждую осень организовываем кормушку для птиц.
В основном это синицы. С началом холодов постоянно нас посещают сойки, с началом холодов – клест; при долгом морозе и долгом не таянье снега – дятел.
Рано утром за оставленным с вечера для нее орехом прибегает белка, но прежде чем забрать его долго лузгает семечки, складывая в кормушку же шелуху. Семечки ест, чередуя их с зернами грецкого ореха.
Наклоняет голову, берет семечку или кусочек ореха зубами, потом садится и долго грызет, удерживая еду лапками с длинными пальцами.
Однажды раненько выхожу на лоджию посмотреть погоду за окном...
На ящике кондиционера сидит эта красавица с кисточками на ушах. Кормушка пустая... Я прохожу дальше, мимо нее. Та издает резкий протяжный крик.
Испуганно оборачиваюсь, белка стоит на четырех лапах, хвост трубой, тянет ко мне мордочку и сердито крутит головой.
То есть она уверена, что я обязана ее кормить.
Открываю окно, сыплю ей семечки — даже не пугается, тут же начинает их грызть и бросать шелуху на землю! Стыдно перед дворником...
Конечно же, едва мы перестаем оберегать кормушку, на нее камнем падают голуби. Люди мы добрые, не настолько чтобы зернами грецких орехов и семечками, покупать которые мы ездим на центральный рынок, по четыре-пять ведер каждую зиму, кормить этих ненасытных хищников, бьющих с жуткой агрессивностью грубыми клювами по головам представителей своего же вида.
Голуби знают о том, что здесь они «персоны нежелательные». Сидя на карнизе, озирают нашу лоджию, и только убедившись в нашем отсутствии там, набрасываются на еду, распугивая синиц.
Мы, заслышав их топот, выходим из комнаты или кухни на лоджию, машем чем придется, они улетают…
В этом году появился молодой голубь, вероломством бесконечно превзошедший всех остальных. Он - одиночка, видно его общество не приятно не только нам. Видит, что мы через стекло на него машем руками или тряпкой, прогоняя его, разворачивается другим боком и стоит, удивительно напряженно замерев. Не улетает.
Странность такого поведения вскоре раскрылась – он слеп на один глаз. Именно невидящим боком он оборачивается к тому, кто его гонит. Дескать, не видит... Смешно. Ведь маленькие дети именно так же играют в прятки. Заплющил крепко-крепко глаза, закрыл лицо руками, и стоит, не шевелясь. Спрятался!!! Раз он никого и ничего не видит, то его и нет вовсе.
Молодой одноглазый голубь ведет себя также: отвернулся от гонителя своего, замер, и чувствует себя в безопасности.
Зато синицы точно знают, что кормушка эта — их! Лоджия длинная, на нее выход и из комнаты, и из кухни. Поскольку кормушка, вернее две в одном месте, находится напротив окна и двери в комнату, а мы в основном бываем на кухне, синицы, едва голуби начинают сметать их корм, с криком зависают в полете, быстро-быстро махая крыльями как раз напротив кухни, сообщая нам о напавших на них врагов — голубей. Как колибри!!! Мы, приняв их сигнал бедствия, устремляемся к кормушке, голубей прогоняем...
Природа все мудро предусмотрела: Сойка набирает полный зоб еды, летит на дерево, делает хованку, из которой, как из своей, лакомятся и птицы, и белки.
Сойки же постоянно воюют с сороками. Они-то в более выгодном положении, поскольку без опаски подлетают к людским окнам, а потому, в любой мороз и снег имеют еду в достатке. А сорока так близко не подлетает, ей надо корм добывать.
Как жутко они дерутся! Но в конце состязания сорока оказывается на спине сойки! Вцепившись в неё когтями, бьет ее клювом и крыльями, машет ими быстро-быстро. Сойка вырывается и быстро улетает. Причем, сама-то и оказывается зачинщиком войны, воруя что-нибудь у сороки.
Просто поразительно, до чего у каждой птицы свои характер и повадки. Они у нас, буквально, по именам, особенно синеголовки!
Одни синички пугливы, другие же хватают из кормушки, толкая собратьев.
Большинство берет корм аккуратненько и даже манерно, некоторые долго сидят и выбирают еду.
Есть такие, что роются, берут клювом что-то и выбрасывают из кормушки.
А один — просто оригинал! Садится в кормушку и ждет. Подлетает другая птичка, тот издает вопль, одновременно раскидывая крылья, и, словно дервиш, начинает кружиться, не давая другим взять зернышко!!!
У них, похоже, есть разведчики. Подлетает, видит еду и начинает издавать особые звуки. И не ест, пока другие не подлетят.
Синицы культурно соблюдают очередь, изредка две-три птички берут корм одновременно, обычно — по одной.
Воробьи же с криком-гиком падают на кормушку толпой, толкаясь и выталкивая зерна... Тут уже синицы вынуждены их пережидать.
Зная же, что эту ораву долго не терпим, два рыжих красавчика освоили тактику синиц!
Соек у нас кормиться, прилетая по одной или парой, шесть штук. И все ведт себя по-разному!!! Странно, но самая крупная — самая боязливая, самец. Его прогоняют голуби, синицы между лап у него выхватывают зернышки орехов...
Самая же маленькая и самая яркая с удовольствием бьет голубей, причем, прерывается в поедании орехов, взлетает на карниз соседней лоджии и прогоняет их оттуда, потом возвращается и преспокойно набивает клюв.
Но!!! Она будет сидеть на дереве в трех метрах от кормушки, глядеть на нее, пока мы не откроем окно, не сыпанем зерен грецкого ореха и не пригласим ее, распевно произнося:
- Иди, красавица!!! На тебе орешки!!!
Тогда она слетает с ветки и летит к нам, не пугаясь раскрытой и при ней шумно закрывающейся рамы стеклопакета.
***
Когда приходят холода,
Спешу соорудить кормушки.
И стаи птиц зову тогда
Прийти и преломить горбушку!
Я с лета зерен запасла,
Как много лет, уж по привычке
(Возможно, так кого спасла)
На пир ко мне сбирайтесь, птички.
Синицы, снегири и сойки...
Орех разбил степенный дятел,
А на карнизе голубь стойки
Все принимает, кличет братьев.
Порою прилетит сорока,
Но только в люты холода.
Пускай коротки наши сроки...
Да, не в мороз их ждет вода.
Смешные воробьи всей кучей
Бросаются на щедрый корм.
Пока не гонят, редкий случай,
Стянуть чужое «люд» тот скор.
Синицы поднимают щебет,
Нас привлекая — их прогнать.
К ним вырастает в сердце трепет,
Вдруг это души чьи? Как знать...
20.12.2013 г.
ПТЕНЦЫ ДЯТЛОВ
Как мы зашаблонены! Увы…
Так, недавно мы испытали великое потрясение-восторг!
Естественно, что и у воробьев, и у голубей, и у ворон бывают птенцы. Но иногда наталкиваясь на дятла, стучащего по дереву, у нас за домом их огород-сад, любуемся им и его длиннющим носом. Всегда он один-одинешенек, без стаи биологических собратьев по типу и виду. Хотя их, собственно, не мало.
Так он в сознании и живет, одиночкой. И вдруг, заслышав необычный писк птичий, поднимаем голову. И, о диво! Мы загалдели еще громче! От изумления.
Два птенца дятла длинными, но еще не совершенными клювами лакомятся: один из них на ветке обнаружил какую-то гусеницу, кинулся на нее, а второй решил отобрать лакомство у брата! За этим актом естественного отбора этих малышей с еще подпушком под начавшими формироваться перьями мы и застали.
Поразительно, но ведь в яйце они, крошечные, свернувшись, уже имеют длиннющие клювы! Интересно, как такой клюв в крошечном яйце умещается?! Может, он там мягкий и тоже свернут в рулончик?
Нам, видевшим дятлов взрослыми птицами, даже в голову как-то не приходило, что они бывают птенцами.
***
Пропоют мне птицы за окном
В благодарность за кормушку полную.
Не боятся души их оков,
Я ж боюсь свою увидеть полою.
МИССИЯ ЖЕНЩИНЫ
Люди! Я хочу вам пригождаться,
В нужный миг обнаружиться рядом,
Когда слезы из сердца – градом,
Когда вздумает боль в вас рождаться.
***
И создал женщину Господь,
Не пожалев ребра Адама.
- Пой, - он сказал ей, - хороводь,
Будь и поэмою, и драмой!
Веди Адама за собой,
Тащи его ко всем вершинам.
Пусть он себя всегда с тобой
Достойным чувствует мужчиной.
Ему ты в муках чад рождай,
Пройди сквозь громы и ненастье.
Во всех сердцах цветы любви сажай,
Дари всем и свет, и счастье!
* * *
Вы идете, как красавица.
Вы идете, словно мир.
Сам, смущаясь, восхищается,
Что такое сотворил.
Вы идете, как разумница,
Словно знаете давно:
Все собою образуется,
Как в лирическом кино.
Вы идете, как счастливая,
Словно в мире вы с собой,
Вы почти не суетливая,
Не скандалите с судьбой.
Вы сама – пример гармонии,
Женщина – во всем, всегда.
Видно сразу, что на троне Вы,
Вами ж возведенном на года.
***
А что ты сможешь дать ребёнку?
Любовь, что с горечью потерь?
Истрёпанный борьбою зверь
Хрипит, но не смеётся звонко.
Боль и истома без следа
Души усталой не покинут.
И не в живую жизнь тогда,
А в пепел от пожара, в тину,
В болото, затхлое от слёз,
В обидой вырытые норы,
В мир без мечты, надежд и грёз
Ты вложишь семена и споры.
А что из горя прорастёт,
Из боли, горести, печали?
Того судьба изгоя ждёт,
Кто в радости не взрос вначале...
Детей из радости рожают,
Не из отчаянья – нет, нет!
Лишь снобы в них воображают
От одиночества просвет.
КУКУШКЕ
Не кукуй мне, провидица щедрая. –
Не люблю обещаний твоих.
Соловей пусть мне счастье поведает,
Что до нового мая затих.
Я сочту соловьиные трели.
Их заслышу, и – хочется жить!
И восточные дали вдали запестрели.
Я считаю: сколько мне жить?
И не сколько, а надо ль, считаю.
Что написано мне на роду?
Пусть мечты молодые не тают, -
Коль свалиться – на полном ходу!
Кто-то примет мои покаянья,
Пятаками закроет глаза?
Что напишут на плиточке камня,
Упадёт ли за мною слеза?
***
До чего же ты чумазый,
Мой мальчишка! Всё излазил?
Светло-рыжий, краснощёкий,
Мой сыночек синеокий!
В родной золотистой головке
Какие-то мысли роятся,
В округлых и синих глазёнках
Предстал мне неведомый мир.
Чтоб мысли те светлыми были,
Я буду отныне стараться,
Чтоб крепким он рос человеком,
Стрелять чтоб ходил только в тир!
МОЛИТВА
Сын, прости,
что родила тебя на муки.
Твой мешок несчастий
оказался тяжким и тугим.
Просто жизнь –
не столь заманчивая штука,
Чтоб её
навязывать другим...
* * *
И войн как будто нет давно,
А горя вот не поубавилось.
В несчастьях, болях, бедах суждено
Жить многим. Доля позабавилась!
Тот – крова, тот – хлеба, тот – доброго слова
Лишён. Почему – не дано нам понять.
Но были всегда и находятся снова
Те, кто могут чужие страданья унять.
Те люди, что к горю других милосердны,
Чьё сердце так щедро всем дарит тепло.
Они каждодневно терпимо, усердно
Живут для других. Потому нам светло.
***
Дитям Марию в храм ввели,
Завет пред Богом исполняя,
Готовя дар для всей земли,
Весь люд надеждой наполняя.
***
Одни прожили до ста лет.
Другие – так не много…
Но кто оставил яркий след?
Чья жизнь была убога?
Одних успели возвести
На трон, на пьедесталы.
Иные - не были в чести,
Великими не стали…
Но: чем измерен жизни срок,
Что истинно, что ценно?
Чем взвесить силу слов и строк?
Что – долго, что – мгновенно?
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ
Навсегда Булат – дежурный по апрелю.
Беллын путник за красу заката отвечал.
В бесполезность я себя не верю –
Знаю точно: я для душ людских причал.
Пригоняют жизненные волны
Их, несчастных, к моему огню.
Радостью и миром их наполню,
Сирых и убогих не гоню.
Эстафету от Светлова подхватила,
Всем рожденным раздавая имена.
Мудрая, как древняя Тартилла,
Связываю счастьем времена.
***
Я на троих делить искусство
Постигла с двадцати годов.
Сейчас достаток. Было й пусто.
Дробила в несколько ходов
Любовь – на сына и на мужа-
Уют, заботу и покой.
Порой огонь, порою стужа…
…Не сразу стала я такой.
Все слёзы к тридцати иссякли.
Вот их на всех и не делю.
Дворец из самой жалкой сакли
С любовью щедрою леплю.
ШУТОЧНЫЕ РИФМЫ
Должно быть я, умря,
Как человек приличный,
Призначусь в Ад. А зря!
Разворочу уклад привычный:
Метлу в найпервый час
Возьму и влажные тряпицы,
И мигом (кто б их спас…)
От врат отмою до границы.
Все заблестит вокруг.
И вековые пыль и сажа
Исчезнут напрочь вдруг.
Надраит обувь и кокарды стража.
…То я пришла от жизни отдыхать.
***
Людей, не знающих слова:
«Спасибо вам», «благодарю»
(Что делать? Суть их такова),
Я даже всуе не корю.
Убеждена с далеких дней -
Все делятся на две когорты:
Дающих или алчущих людей,
Два вектора, разложенных на орты.
Нет ясности про плох-хорош.
Кто более из них удачлив?..
Тот разломил последний грош,
Другие вечно ждут подачи.
Меня, спасибо, к первым занесло.
Везет, что все берут, не отвергая.
Раздам добро. Тем меньше зло
Ко мне прилипнет. Отойду нагая.
***
Вы не понедельники в солнечном зените,
К жизни отношение, люди, измените!!!
***
Может, в чью-то живую душу
Удалось мне подбросить тепла,
Насорить, натоптать по ней трушу,
Мне б их горечь спалить дотла!
Мне б пробиться водой родника
Тьму прожечь лучами фонарными.
Жить, быть может, тогда лишь легка,
Когда сердце изъедено ранами.
Когда совесть – чистилище дел,
А душа – вместилище песен.
Окруженье – не скопище тел.
Только смех – и чист, и прелестен.
7.02.2010 г.
***
Алкаш чужой… На кой, слышь, дьявол
Он сдался мне, что я в мороз спасла его?
Теперь сомненье, разминувшись с славой,
Меня терзает: «Что - добро?! Что – зло?!».
5.09.11 г.
***
От иных было свету светло.
От меня: чтоб не ветрено – ветру.
Моей болью чтоб вас не свело.
Стать бы почвой не мху, а кедру.
16.11.2011 г.
***
Кто может знать, за что нас Бог карает,
А, может быть, он просто предлагает
Задачку с звездочкой отличнику-ученику,
Очередную на простом земном его веку?
***
Я - комар, окруживший себя янтарем,
Хоть другие всегда почитали то пленом.
Не одна — с блеском солнца вдвоем,
С дня союза все прочее кажется тленом.
Я себя заманила обманным путем,
На меня щедро дождик янтарный потек,
Мы по жизни всегда устремленно идем,
Но потом понимаем — то просто поток...
Чтоб постичь правоту старых истин
Порой долго бьемся - стремимся вперед,
Обнаружив однажды себя среди листьев
Куста или древа неясных пород.
Древнее дерево с мощною кроной
Аналогию явит нам с нашей Землей.
Только листья не бегают там за короной,
Крепко держатся мудро в здесь и сейчас.
Жить — чтобы жить, воспевая красу
И гармонию мира, себя даря щедро,
Очищая собой, не крича: «Я спасу!!!».
После смерти... останемся... пеплом.
22.08.2012 г.
***
Во что б душа хотела перебраться
Когда оставит напрочь мое тело?
В себя впустите мою душу, братцы:
Древа и птицы; она бродит то и дело.
Вселиться бы в орла степного,
И в небо резко взмыть стрелой,
И Землю обозреть: всё ярко, ново.
Мне тучи будут — чистый аналой.
А, может, воплотиться мне в стрелу,
Коротку жизнь пройти в полете?!
Подобно Фениксу, стряхнуть золу,
Сверкнуть крылами в позолоте...
31.03.2013 г.
***
Нельзя душе бывать без дела,
Дабы совсем не оскудела.
Через болота жизни - вброд!
Мчу к свету яркому - вперед.
Случается, мрак обступает кольцом,
Грозит безнадежно-печальным концом.
Одиночество напрочь обходит меня,
Голоса моих близких зазывают, звеня.
В меня переливали мудрость-любовь,
В себя жадно вбирала я лучик любой,
Щебетание птиц, волшебный цветок...
Возвращаю всему этот чистый поток!
6.03.2013 г.
***
Я — твоя Стена Плача,
Мой родной полу-жид:
Для тебя путь к удачам
Чрез меня возлежит.
Все желанья, причуды
Исполняю твои.
Еще хочется чуда?
Говори, не таи.
Эсэмэски-записки
Через новый смартфон.
В компе мышею пискни.
Надиктуй в диктофон.
Скажи нежно на ушко.
Во весь рот прокричи.
Я тебе — как из пушки,
Или — как из печи!!!
24.12.2013 г.