Чего только не случается в нашей жизни. Порой даже в голове не укладывается. Обычно люди, отработав свое, выходят на пенсию. А некоторые умудряются выйти в бомжи.
На площадке, куда я вывела на прогулку собаку, переминаясь от холода, мерзла хозяйка с овчарки. Наши звери радостно бросились на встречу друг другу, а мы отошли в сторону.
- Вы знаете, сегодня у нас в доме женщина из окна выбросилась? – вместо приветствия произнесла овчаркина «мама».
- Как выбросилась?
- Ее сын с невесткой из дома выгнали. Сначала она в подъезде жила, прямо в тамбуре, но не выдержала: написала записку: «Во всем прошу винить сына» и выпрыгнула из окна. На него дело завели: «доведение до самоубийства».
Я стояла шокированная. Как такое вообще возможно?! Собаки беззаботно носились, играя в свои, только им понятные игры. К нам подвели еще одного пса из «стаи». Игра пошла на троих. Я снова слушала рассказ овчаркиной «мамы», о судьбе не знакомой мне женщины, и, неожиданно для себя, вспомнила другую, похожую историю.
У меня тогда родились сыновья, и я гуляла с двумя колясками. Ко мне подошла соседка.
- Плохо, что мальчики, - печально взглянула она.
- Почему?
- Я когда третий раз рожала, - соседка преобразилась в лице, - то дочь родилась ажн на четыре килограмма! Но она в роддоме умерла. …Когда мне об этом сказали, чуть на полотенце не повесилась. Медсестра вовремя вошла, – и, немного помолчав, добавила, – У меня только два сына.
Мне в тот момент весь этот разговор показался каким-то странным. К чему это? А дело обстояло так:
Соседка не пила, а вот ее младший сын… Сначала она уезжала к старшему. Но, вскоре эти поездки прекратились. И мать двух взрослых детей стала ночевать в подъезде. Оба ребенка выставили ее на улицу!
- Когда сына дома нет, она купаться ходит, - судачили про нее на лавочке.
Между этажами возле миски для бездомной кошки лежали картонки, служившие пожилой женщине постелью. Она чахла на глазах, но не выпрыгнула в окно, не оставила после себя записки и даже не запила. Просто жизнь в ней постепенно затихала.
Когда-то она была молодой, сильной, красивой. Тянуть на себе ей приходилось сыновей и мужа-инвалида. Сколько ее помнили, ей все время обещали квартиру, пока несколько лет назад не умер муж. И вот теперь…
- На что же этот изверг пьет? – удивлялась старушка на лавочке.
- Так у матери с пенсии деньги забирает, - фыркала в ответ другая.
- И она дает?!
- Иначе он ее поесть и искупаться не пускает.
Очень скоро возле подъезда появился гроб.
Пьяницу содержать теперь было некому.
- Плохо, что мальчики, - снова эхом звучал у меня в голове ее голос.
Я подняла глаза. Собаки, носились по площадке, а овчаркина «мама», тихо вздыхая, рассказывала про свою историю. Мне она была уже знакома, но без содрогания слушать не получалось.
- И о чем Ваша дочь думала, продавая единственную квартиру? – возмущалась хозяйка третьей собаки.
- Да ни о чем, - зло сверкала глазами обиженная мать. – Взяла и подделала наши подписи. Ее судили… А мы с отцом так о ней заботились, в кружки разные водили….
Наверное, дело все-таки не в том, какого пола ребенок? Что-то объединяет эти случаи? Не знаю, как та женщина, которая выбросилась из окна, но в двух других родители чрезмерно баловали и опекали своих детей. Они привыкли к мысли, что мать им должна. Должна превратилось в обязана. Сначала конфеты, игрушки… потом одежду, магнитофоны… машину… квартиру, наконец. Родители из кожи вон лезут, обеспечивая своих чад, напрочь забывая про свои нужды. И ребенок принимает это не за жертву, а за обязанность. Хотя, возможно, дело и не только в этом.
