Был июнь. Шла война. Политики упорно твердили в СМИ, что это не война, а мероприятия по укреплению конституционного порядка на Северном Кавказе.
Мероприятия, в которых ежедневно гибли сотни и сотни людей государства российского, мероприятия, длившиеся уже второй год. Второй год, в разгар лета, когда предгорья и долины покрывались зеленой растительностью, интенсивность боев усиливалась. Второй год Глеб Разин, капитан Разин со своей ротой не выходил из боевых операций, окапываясь, маскируясь, десантируясь. В один из вечеров, комбат после постановки задачи на завтрашний день, попросил Глеба задержаться.
- Есть!- ответил Разин, закрывая полог палатки.
- Плотней прикрой и садись, - пригласил его к импровизированному столу майор Неустроев.
- Познакомься, Глеб, это журналистка из Москвы, Вероника Младенова.
Глеб еще утром обратил внимание на симпатичную загорелую брюнетку, сопровождавшую повсюду комбата.
- Передаю нашу гостью в твои заботливые руки, - улыбнулся Неустроев, - надеюсь, что ты окажешь ей помощь, ответишь лучше меня, как истинный профи, на все интересующие ее вопросы. Короче говоря, рассчитываю на тебя Глеб, как всегда, и смотри, чтобы ни один волосок… Ты понял меня?
- Понял, - с неохотой ответил, Глеб, поглядывая на девушку.
Та подошла к нему: - Я постараюсь не быть для вас обузой, - протянула ему руку.
Глеб ответил, оценив крепость пожатия: - Здравствуйте.
- Вероника проверенный кадр. Парашютистка, спортсменка…
и вообще…- продолжал комбат .
- Читал я ваши репортажи, Вероника. Толково пишите. Почти правдиво, - заметил Разин.
- Почти? Поработаем вместе пару недель, может, научите, как достичь стопроцентной правды?
- Стопроцентную правду вам вряд ли дадут опубликовать. Это первое.
Второе: чтобы правда была истинной правдой нужно примерить нашу шкуру, шкуру бойца спецназа. А это не женская одежка, Вероника, поверьте, - прикоснулся Глеб к камуфляжке, которая ладно сидела на изящной фигуре корреспондентки. - И третье: правд много, а истина одна.
- Посмотрим Глеб, а вдруг, - ответила Вероника, заметив шрам над родинкой у виска Глеба и, присела на табуретку.
- На авось у нас надеяться не принято.
- Семь раз отмерь? - улыбнулась Вероника.
- Сто семь, - уточнил Глеб.
- Темнеет, Глеб. Вам пора, - поторопил их Неустроев.
-Присматривай за ней Разин,- когда они вышли из палатки и чуть отстали от девушки, сказал ему шепотом комбат. - Понимаю, что она тебе и на фиг здесь не нужна, но сверху приказ спустили, как я не пытался отбрыкаться, ничего не получилось. Давят!
Знаешь же нашего начальника политотдела.
- Знаю, знаю. Две недели, однако, срок чересчур большой. У меня же выход в горы на днях.
- Придется брать ее с собой. Ничего не поделаешь. Терпи, капитан. Новое для тебя испытание - спецзадание. А все новое – интересное, сам понимаешь.
- Пойдемте, Вероника, я определю вас на постой к медсестре нашей, Вале Щербатовой. Давайте руку, и прошу громко не разговаривать. Хочу спросить вас, о чем хотите репортаж сделать? О буднях фронтовых? - взял под локоть девушку Разин.
- Пока не знаю. О людях, о Вас.
- Упаси Боже, только не обо мне, - попросил Глеб. - О Валентине напишите, о нашей сестре - милосердия. А я не та кандидатура, поверьте.
- Не скромничайте, капитан. Наслышана,… в курсе. Если не врут, конечно. Ой, - оступилась Младенова.
- Врут. Тише. Я же предупреждал . Что с ногой?
- Я же не специально, Глеб. Вырвалось. Нормально, сейчас пройдет, - сморщилась Вероника.
- Покажите, - Глеб, вынув фонарик, заслонился плащ - накидкой, пощупал ногу журналистки. Та напряглась, стиснув белые зубки.
- Расслабьтесь… Все ясно - небольшой вывих. До свадьбы заживет.
- Спасибо, Глеб.
- Мы пришли, - Разин постучал в дверь блиндажа: - Валентина, принимай гостей.
Девушка с короткой стрижкой светлых волос, одетая в тельняшку и бриджи, штопала носки. Увидев Глеба и Веронику, удивилась: - Разин, где ты такую красавицу на ночь глядя, раздобыл? Наверное, у чехов обменял на взрывчатку?
- Да будет тебе. Посмотри ногу Вероники, да ужином накорми, пожалуйста.
- Все командуешь, Разин? Ну-ну, - ладно, проходи сестренка, знакомиться будем.
Я -Валентина. А ты значит, Вероника. И какими судьбами к нам?
- Проездом на Гавайи, - аккуратно поставила увесистую сумку с аппаратурой на свободную койку Вероника.
- О, наш человек, - удовлетворенно произнесла медсестра, откусывая нитку.
- Показывай ножку. А ты давай Разин иди себе милок, иди. Нечего двух одиноких женщин смущать своим присутствием.
- Спокойной ночи, Глеб. Спасибо, что не отказали, - попрощалась с капитаном Младенова.
- Сладких снов, - задумчиво ответил Глеб, подмигнув Валентине.
- Давно воюешь, Валя? - снимая куртку через голову, спросила Вероника.
- Так с самого начала, - придирчиво оглядев загорелые руки и грудь журналистки, ответила Щербатова. - Свитерок, какой нибудь есть с собой? Если есть - накинь. Ночи прохладные.
- Спасибо за совет. Есть. - Ответила Вероника, вынимая шерстяную тельняшку из сумки.
- О, самое - то. Надолго к нам?
- Как получится. Может, день - другой, может с месяц, если не прогоните, - достала Вероника фляжку. - Коньяк! Выпьем за знакомство по пятьдесят граммов?
- Наливай, подруга. Выпьем за наших мальчиков! Чтобы судьба их бережно хранила, - Валентина умело опрокинула стакан. - Давай еще и теперь за нас за женщин!
Выпила еще раз. - Что смотришь? Осуждаешь? Думаешь алкашка - медичка? Не алкашка, но без этого дела, - постучала по стакану штык - ножом, - здесь с ума можно сойти, как не фиг делать. Насмотришься…
- Не осуждаю Валя. За мальчиков, за нас! - выпила до дна Вероника. - Уютно здесь у тебя, жить можно, - откинула одеяло.
- Проще здесь у нас все, не так как у вас там, - неопределенно махнула рукой медсестра, - врать себе в убыток, лукавить, предавать, не проходит здесь, не та атмосфера. А тебя, какой черт сюда принес, скажи мне дорогуша? Ну ладно я: деревенская, приспособленная к неудобствам. Ты то городская штучка вижу: маникюр, педикюр, боди - билдинг… Таскаешь одна сумку тяжеленную по горам.
- Работа у меня такая, Валя. Вот ты занимаешься же тем, что умеешь делать хорошо? И я, делаю то, что умею делать неплохо, как некоторые аналитики считают. Был у меня оператор, помогал тяжести носить, да сплыл.
- Не обижайся, Вероника, это я так, для поддержания разговора. Ладно, давай спать. Да, если в туалет захочешь ночью, то на улицу не ходи. За ширмой ведерко у меня стоит и рукомойник, - повернулась на правый бок Валентина, оперлась на руку. - Вероника, фамилия у тебя интересная - Младенова. Ты не русская что ли?
- Полукровка, - улыбнулась девушка.- Отец болгарин, мама русская.
- А муж есть, дети?
- Мужа нет. В разводе я. И детей нет.
- Надо же, такая вся пригожая из себя и перспективная, респектабельная и в разводе. Вот и я в разводе, хоть и не респектабельная. А сынок есть, у мамы в деревне. Вот еще полгодика здесь отбуду по контракту и домой к Васеньке- Солнышку моему поеду, - зевнула Валя. - А я как тебя увидела, сначала подумала, что ты цыганка. Оказывается болгарка… Прикольно.
- А я гадать умею. Хочешь, судьбу предскажу? - достала новенькую колоду карт Вероника.
- Ой, нет. Упаси Боже.
- Тогда давай сыграем в дурачка или в очко?
- Тебя нужно с Разиным свести за столом. Вот кто играет, так играет. Еще никому его не удалось у нас обыграть. Мастер! И где только так учат играть?
- Да? Мастер? Завтра попробую его раскрутить на пару партеек, если время выдастся, - ответила задумчиво Вероника, раздеваясь.
Валентина, заметив татуировку, изображавшую летящую ласточку на пояснице журналистки, усмехнулась: - Дань моде?
- Ты о чем, Валя? А… нет,… я же парашютным спортом занималась. Это мы с девчонками - подружками все себе такие тату сделали на память. Группа у нас называлась: «Ласточки».
- Лапочки - ласточки, - сбила подушку Валентина, - отбой.
Вынув блокнот и ручку, Младенова неспешно написала несколько строк, затем выключила свет и тихонько, чтобы не разбудить посапывающую уже Валентину, накинув куртку, вышла на свежий воздух.
Небо сияло звездами. Трещали неугомонные цикады. Вероника оглянулась по сторонам: возле высокой сосны маячила фигура часового. Солдатик покуривал в рукав, выпуская в сторону облачко дыма. Ритмично гудел небольшой дизель-генератор. Девушка, нахмурившись, вынула из кармана бечевку, натянув ее у двери на высоте сантиметров десять - пятнадцать от земли, вошла в блиндаж, плотно прикрыв дверь.
* * *
- Черт знает что, - выругался Разин, зацепившись ногой за невидимое препятствие, плечом навалился на дверь и, потеряв равновесие, ввалившись в блиндаж, упал плашмя на что мягкое.
Валентина спросонья выхватила из- под подушки пистолет, передернула затвор:
- Кто здесь?
Поднялась с кровати и щелкнула выключателем.
Разин, лицом к лицу лежал на Веронике. Девушка, уловив запах табака, пытаясь освободиться, обронила, кашлянув: - Мужским духом пахнет.
- А от вас шампунем или коньяком, не разберу сразу, чем точно, - поднимаясь, ответил Глеб. - Прошу меня извинить за неловкость.
- Это с перепугу ротный ты нюх потерял, - расхохоталась медсестра, натягивая на себя простынку.
- Не ушиб вас, Вероника?
- Есть маленько, - улыбнулась девушка. - А у вас ссадина, Глеб.
Разин, взяв зеркальце со стола, посмотрелся.
- А чепуха.
- Валя дай мне йод, вату, пластырь, пожалуйста, - попросила Вероника. Отвернитесь капитан.
Глеб, повернувшись к двери, услышал шорох одежд.
- Поворачивайтесь.
Вероника аккуратно обработала кожу вокруг ранки и наложила пластырь. - Вот так. Нормально, Валя?
- Профессионально. Беру тебя в напарницы, - оценив работу, похвалила Валентина.
- Спасибо, Вероника. Я за вами. Собирайтесь, завтракайте. Поедем, покажу расположение пока не очень жарко, а завтра в горы.
- Завтра? - покачала головой Валентина.
- Да, сержант, завтра.
- Это вы бечевку натянули у двери? - помогая сесть журналистке в "Уазик", спросил Глеб.
- Каюсь, моя затея. Не одобряете? - положила фотоаппарат на колени Вероника.
- Почему же. Все правильно сделали: новое место, незнакомые люди и обстановка. А вот фотографировать будете только то, что я разрешу. Давайте об этом договоримся сразу.
- И что же здесь, глубоко от мест ведения боевых действий секретного капитан?- хмыкнула Вероника. - Я в этих краях уже не первый раз и раньше мне позволяли делать снимки.
- Это было раньше. Сегодня будет так, как я сказал, иначе,… - остановил Разин машину и открыл дверь со стороны пассажирки.
- Уволите?- насупилась Вероника. - А если я пожалуюсь Неустроеву?
- Это ваше право. Жалуйтесь. Только ябед терпеть никогда не мог, учтите.
- В этом наши взгляды совпадают. Хотя, еще говорят, что вы в карты хорошо играете, Глеб? Сыграем на досуге?
- Валька,… уже успела натарахтеть, наверное? Что за народ! - возмутился Глеб.
- На досуге говорите? Держитесь, Вероника, - Разин круто вывернул руль, уходя от столкновения со спускающимся с горы на бешеной скорости джипом. Съехав в кювет, затормозил: - Пригнитесь и бегом из машины!
Вероника послушно выпрыгнула из "Уазика", сгруппировавшись, перевернулась через голову и укрылась в кустах.
Джип остановился, из него вышло два вооруженных человека в камуфляжной форме.
Разин, приподнявшись , посмотрел в их сторону, выпрямился, очистив одежду, сказал журналистке: - Все нормально. Это свои.
Вероника, сев в машину, заметила, что мужчины приближаясь, перебрасываются фразами на повышенных тонах.
- Ты куда прешь, блин…
- А ты, что ослеп или правила дорожного движения забыл…
Девушка взяла фотоаппарат и незаметно сделала несколько снимков. Затем увидела, как Глеб неожиданно обнялся с высоким мужчиной.
- Разин!
- Сашка! Привет, земеля.
Они, закурив, снизили громкость разговора, постояли несколько минут и, приветливо хлопнув другу друга по плечам, разошлись.
- Знакомый? - спросила Вероника у Глеба, когда он сел за руль.
- Да. На одном курсе учились. Столько лет не виделись, а тут встретиться удалось.
- Машина у него крутая, - посмотрела журналистка вслед джипу.
- Он и сам крутой, - многозначительно ответил Разин и замолчал.
"Уазик" пополз в гору. Целый день Глеб проверял позиции, беседовал с солдатами. Вероника записывала свои впечатления в блокнот, делала снимки, помалкивала.
Заметив, что девушка изрядно утомившись от наступившей жары, все чаще вытирает пот с лица, Глеб усадил ее в машину: - Вечером я вам место одно покажу изумительное! Пленка еще осталась?
- Этого добра хватает,- ответила Вероника и с жадностью пригубила бутылку с минеральной водой.
Разин тоже сделал несколько глотков: - А сейчас нам пора. Вертолет ждет.
- Так вы же сказали, что завтра в горы, Глеб?- удивилась девушка.
- Мало ли, что я сказал утром, - рассмеялся Разин, - планы изменились. Летите со мной или останетесь на базе?
- Что за вопросы? Конечно же, лечу. В темную играете, капитан?
- Вроде того, - кивнул Глеб сосредоточенно.
* * *
Вероника забежала в блиндаж и принялась собирать вещи.
- Переезжаешь к Разину в палатку? - сортируя бинты, спросила ее Валентина.
- Чего ради, - невозмутимо ответила журналистка.
- Нет? Значит ошиблась. Думала, что наш недотрога, наконец - то пал от женских чар.
- Ой, ли, так уж и недотрога?
- А то нет. Сколько его знаю: все один, да один. Такое впечатление, что думает целыми сутками только о службе. Так куда же ты тогда собралась, Вероника?
- Улетаем на задание, - выпрямилась Младенова. - Ну, вот и все. Спасибо за приют, подруга. Не поминай…
Девушки обнявшись, постояли пару секунд. Вероника заспешила к вертолету, а Валя, шевеля губами, пересчитала бойцов, сорвала столько же цветков, поставила букетик в вазочку с водой и перекрестилась. - Храни вас Господь…
Вертушка оторвалась от земли, и чуть клюнув носом, взяла курс на ущелье между двух гор, вершины которых спрятались в облачной дымке.
Корпус вертолета ритмично подрагивал . Разин, стараясь перекричать шум двигателя, сказал Веронике на ухо: - Вот за тем хребтом будем садиться.
Девушка, вытянув шею, прислонилась к Глебу, стараясь заглянуть в иллюминатор.
Разин, почувствовав прикосновение женской груди, отстранился не сразу, подвинулся, освобождая обзор. Вероника кивнула ему, посмотрев вниз, показала большой палец: - Красиво.
Затем, сделав несколько пейзажных снимков, крикнула Глебу : - Солдатиков, конечно же, нельзя фотографировать?
Глеб скрестил руки.
- Ясно. Первая попытка мимо. - Закрыла объектив Вероника и положила аппарат в сумку.
Вертолет снизился и завис в метре над опушкой леса. Бойцы один за другим быстро десантировались и рассредоточились по периметру. Глеб, спрыгнув, протянул руку: - Прыгай.
Младенова ловко спрыгнула в полуметре от Разина и присела озираясь.
Глеб одобрительно посмотрел на нее: - Молодец, Вероника. Давай перебежками вперед, я прикрываю.
Укрывшись в лесу, спецназовцы осмотрелись и, убедившись, что высадка завершилась удачно, вытянувшись в колонну по одному, начали спускаться по склону ущелья.
Разин шел сзади Младеновой, отмечая пружинистую походку девушки. Младенова уверенно перепрыгивала через препятствия, умело, перебирая ногами, беззвучно скользила по траве. Невдалеке крикнула сойка. Бойцы припали к земле. Глеб пригнул голову девушке и шепнул : - Тихо.
Из-за дерева показался человек. Глеб три раза крякнул.
Человек опустил автомат.
- Свои.
Помог ей подняться. - Пошли Вероника. Мы на месте.
Из кустов вышло еще несколько вооруженных людей. Вновь прибывшие, приветствовали их тихим гулом одобрения.
Глеб, расставив посты, пригласил журналистку в землянку:
- Ночевать будем здесь вдвоем. Не люкс, конечно, тесновато, но извиняйте…Без присмотра одну вас оставить не могу. Обязательства…
- В тесноте, да не в обиде, - отшутилась Вероника, присаживаясь на топчан. - Не впервой, капитан. Кстати, кто - то обещал мне показать что - то интересное?
- Ах, да. Совсем забыл. Может в другой раз, а то скоро стемнеет?
- В другой раз? А он будет, этот другой раз? - усомнилась девушка, вынимая часть вещей из вещмешка.
- Ладно, пошли.- Ответил Глеб и, выйдя на воздух, тут же подозвал к себе сержанта. - Крюков, пойдешь с нами. Тот, козырнув, пошел следом.
Вероника, повесив на шею фотоаппарат, шла рядом с Глебом.
Разин прикосновением руки остановил ее. - Позиция хоть и проверенная, тропы изучены, но мы по ним ходим, а за нами возможно и бандиты следят. Поэтому, максимум внимания. Если что, сразу в кусты и не шевелиться. И еще, давайте избегать в разговорах фамилий, званий, договорились?
- Хорошо, Глеб.
- А мне как вас называть, Верой или Никой? А то Вероника…- смутился Глеб.
- Длинное имя? Понимаю.
- Но красивое имя, согласитесь?- улыбнулся Глеб. - ВерОника, - повторил с ударением на второй слог.
- Я то согласна. Мне нравится. Для удобства называйте меня Никой. А ВерОникой, когда спустимся в долину. - Долго еще идти?
- Уже пришли, - раздвинул Глеб кусты фундука.
- О! - вырвалось у девушки.
Внизу метрах в пяти раскинулось небольшое озеро с голубой и прозрачной водой, над которым вился пар. Огромные валуны по берегам, белоснежный песок.
С двадцатиметровой высоты, переливаясь в лучах заходящего солнца, с шумом падая, нарушал гладь озерной воды водопад.
- Чудо, так чудо. Не ожидала увидеть здесь такую прелесть . Удивили! Мне можно все это сфотографировать, надеюсь?
- Еще бы. Конечно можно, - опустился на траву Разин, покусывая веточку.
Девушка с разных позиций и под разными углами принялась увлеченно щелкать затвором фотоаппарата. Время от времени протирала объектив от водяной пыли.
- Прям, как Ниагарский водопад, - кивнула на сверкающую в заходящих лучах солнца воду. - Наверное, холодная?
- И вовсе нет. Теплая. Местами даже горячая, - ответил Глеб. - Термальные источники бьют из - под земли. Говорят, что раньше, до войны сюда часто люди приходили. Даже легенда есть такая, что тот, кто в этом озере искупается, будет счастливым человеком. Мужчина сильным, храбрым мужем. Женщина - матерью, верной женой. А сейчас вот мы только, да судя по следам, иногда и духи здесь бывают.
Молчавший до этого Крюков неожиданно сказал: - Мы в прошлый раз купались.
- Серьезно? И кто ж это вам разрешил, мой друг? - поинтересовался Разин.
- Да сами, товарищ капитан, сами, - стушевался сержант.
- Сама садик я садила, сама буду поливать. Я вам задам, кажется на орехи - пловцы.
- Так никого же не было. Мы проверили…
- Суровый командир? - спросила Младенова у сержанта.
Тот замялся: - Суровый, но справедливый.
- То-то же, - ответил Разин. - Так, ступай за тот валун и наблюдай за обстановкой. Если будешь нам нужен, дам знать. И гляди в оба. Понял?
- Есть, - Крюков подобрал снайперскую винтовку с земли и бесшумной тенью исчез в расщелине.
- Мои тут все проверили намедни. Не хотите искупаться, Ника?
- Я? С удовольствием, только,… - замялась девушка.
- Я не буду подглядывать. Обещаю. Но и вы недолго, хорошо?
-Ok - ответила Вероника, расстегивая верхнюю пуговицу.
Глеб вызвал по рации Крюкова: - Ты на месте? Как обстановка?
"Все тихо"- прохрипел голос сержанта в наушниках.
Разин отвернулся к лесу.
Вероника, присев в кустах, разделась и, оставшись в черных трусиках, оглянувшись по сторонам, подошла к воде. Потрогала ее ногой. Затем наклонилась, умыла лицо, плеснула несколько раз на плечи, грудь.
- Ну, как?- негромко спросил Глеб.
- Удивительно.
Разин услышал шум воды. Младенова неспешно подплыла к водопаду, встала на ноги. Вода доходила ей до плеч. Девушка подняла руки, несколько раз погрузилась под воду с головой. Затем нащупала ногой камень, поднялась на него, предоставив мощной струе, возможность наслаждаться прикосновением к ее телу.
Внезапно поднялся ветер. Туча заволокла островок неба между гор. На воде появились пузыри от дождевых капель.
- Этого еще не хватало, - сплюнул Глеб, пытаясь укрыться от непогоды. Теплый летний дождь усиливался. Не выдержав, Глеб обернулся. Вероника, подплыв к берегу, остановилась и помахала ему: - Иди в воду. Что мокнешь под дождем?
Глеб взял рацию и надавил на кнопку вызова: - Ты как там, любитель поплавать?
Услышал ответ: " Нормально. У меня накидка с собой".
- Отлично устроился. - Ответил Глеб, и быстро раздевшись, вошел в воду.
Вероника вытянула руку, определяя жестом разрешенную к сближению дистанцию. Глеб заплыл за ее спину. Девушка поправила мокрые волосы и неожиданно скрылась под водой. Разин подплыл к тому месту, где она только что была, нырнул...
- Фух, - показалась над поверхностью Младенова. - Спасибо, Глеб. Я поскользнулась.
Разин держал ее за плечи. Дождь лил как из ведра. Глеб чувствовал сквозь прикосновения волн, прикосновения женского тела: груди, бедер, рук.
От затылка до поясницы пробежала дрожь…
Провел пальцами по мокрым волосам девушки.
- А сейчас по твоему сценарию я должна тебя отблагодарить за спасение, да?
- Мой сценарий? И дождик этот я тоже придумал? - прошептал Глеб.
Вероника оттолкнула его легонько.
- Подожди,- приблизился к ней Глеб, - Интересно же знать, черт возьми, как русалки целуются?
Девушка улыбнулась: - Не знаю, не знаю, как русалки это делают, а я вот так.
Приподнялась на цыпочках, обхватила Разина одной рукой за шею и, чуть наклонив голову, медленно поцеловала его в губы.
Глеб ответил, затем взял Младенову на руки и вынес из воды: - Хватит светиться под луной! - Опустил девушку под сосной, протянул ей одежду: - Ты красивая, Ника, как из легенды.
Девушка, улыбнувшись, попрыгала на одной ноге, давая стечь воде из уха и надела спортивную майку: - Придумал, скажи только честно, про эту древнюю легенду?
Глеб обнял ее: - Придумал? Ну, допустим и придумал. Тебе же понравилось?
- Весьма, господин капитан, - поцеловала его Вероника. - А теперь кругом марш за дерево!
Глеб вызвал по рации Крюкова: - Не заснул еще?
" Обижаете".
- Топай сюда, мы возвращаемся.
На базу они вернулись, когда уже совсем стемнело. Глеб зажег в землянке свечку: - Я скоро. Людей проверю.
Вероника высушила волосы полотенцем, вынула спальный мешок и, бросив его на топчан села, поджав ноги.
- А вот и я, - Глеб присел рядом, - у нас есть несколько часов…
- Чтобы сыграть в карты, - лукаво ответила Вероника.
- Ну нет уж. Дудки. Тратить драгоценные мгновения, находясь наедине с известной журналисткой на игру в карты, этого даже я себе простить не смогу.
- Значит я для тебя журналистка, московская штучка и не более?
- Ника, не обижайся. Правила этикета столичных салонов мне не ведомы.
Я, такой как есть: неотесанный солдафон, ротный, десантура. Что выросло, то выросло, как говорится. Просто мне показалось,…. что…
Впрочем, видимо только показалось. Давай спать.
- А погадать хоть тебе можно, недотрога? - улыбнулась Вероника.
- Я недотрога? - Глеб пересел к ней. Обнял. - Гадай только по руке. На картах не хочу. Умеешь по руке?
Вероника взяла его тяжелую ладонь. - Слушай меня. Значит так: война для тебя скоро завершится. Ты уедешь, и будешь жить в большом городе. Будут у тебя удачи и потери. Но в целом жизнь после некоторых препятствий, которые тебе удастся с немалым трудом преодолеть, сложится позитивно. Женщин у тебя будет много. Жена твоя будет блондинкой. Вы будете любить друг друга.
Потом…
- Блондинка говоришь? Хм,… так ты же брюнетка, Ника.
- Ну, причем здесь я, Глеб? - смутилась девушка. - Я может вообще принципиальная противница браков с некоторых пор…
Глеб, посмотрев на свою ладонь, сжал руку в кулак так, что хрустнули пальцы.
- С некоторых пор… Вероника Младенова против браков, а Ника не против того, чтобы я…- взял ее руки, погладил..
- Ника за, Разин.- Закрыла девушка глаза. Глеб, поцеловав ее в губы, стал расстегивать непослушными пальцами пуговицы на куртке.
- Подожди, я сама, - она задула свечу, потянула его к себе.- Смелей Глебушка.
Едва забрезжил рассвет, Глеб, стараясь не шуметь, оделся, укрыл Веронику бушлатом и вышел из землянки. Низкий туман стелился над травой. Поежившись, Разин прошелся по лесу, проверил бодрствующую смену караула. Выслушав доклад, сорвал несколько фиалок и вернулся в землянку. Младенова, накрашивая ресницы, нашептывала что - то негромко.
- Доброе утро, Ника. Песню поешь?
Девушка улыбнулась: - Проснулась и не пойму, где я.
Полезли стихи на ум. Тебя рядом нет.
Воздух свежий… запахи…
Вот послушай, что сочинила:
Утро... в постели запахи цветов...
твои... мои...
О многом потаенном,
шепчут, говорят они.
Их слышат -
душою ощущают только двое,
Им мир такой,
вокруг себя создать из грез пришлось,
В нем синь воды,
блеск звезд, прохладой волнует хвоя,
Сердце на выдохе от восхищения ...
зашлось...
Слов для расставаний на полустанке
не нашлось,
Прикоснулись и слились навеки
две частицы,
На грани, на меже
на безумия границе.
Разин поцеловал ее, протянул букетик: - Это тебе, моя радость.
Стихи - замечательные, смею заметить. Вы, девушка оказывается еще ко всему прочему в придачу и поэт?
- К чему ко всему? - понюхала фиалки Вероника.
- Ну, ко всему, - обнял ее Разин.
- Глеб…
- Ладно, ладно, я больше не буду.
- Будешь, только не сейчас, - чмокнула его в щеку Вероника и поднялась.- Где же московской штучке умыться? В этом Раю есть ванная, душ?
В дверь землянки тихо, но настойчиво постучали.
Глеб, изменившись в лице, выглянул наружу. - Что? Сколько их? Я сейчас.
Обернулся, нахмурившись: - Разведка обнаружила следы. Человек десять - пятнадцать. Одевайся быстро.
Взял рацию: - Первый, первый, докладывает седьмой. Обнаружил передвижение противника. Небольшая группа. Жду указаний.
Выслушав ответ, сказал в микрофон: - Принято. Преследую.
- Вот такие дела, Ника. Время не ждет. За мной. Макияж после сделаешь.
Бойцы, пригибаясь к земле, перебежками поднялись на гору и рассыпались цепью.
Глеб, посмотрев в бинокль, протянул его Веронике: - Слева возле трех сосен видишь?
- Вижу несколько вооруженных людей. А вот еще пятеро. Смотри Глеб, чуть выше.
Тот кивнул: - Основная группа. По рации скомандовал: - Без моего приказа никаких действий не предпринимать. Наблюдаем, наблюдаем…
-Глеб, - окликнула его журналистка, - тот человек, с которым ты вчера на дороге встретился, однокурсник. Мне кажется, что это он. Если не ошибаюсь. Посмотри.
Разин взял у нее бинокль. - Точно, это Сашка Башлыков. Хм, странно. Подождем, пока они через реку переправятся.
Незнакомцы гуськом осторожно вошли в бурлящий поток. Башлыков шел в середине группы, придерживая за руку и помогая передвигаться худощавому человеку с усами на смуглом лице. Тот время, от времени оглядываясь, что-то говорил спутникам. Выйдя на берег, они сделали привал под нависшей над рекой елью.
Глеб, не отрываясь от бинокля, прошептал: - Вот это сюрприз. Смотри, кто это с ним? Узнаешь?
- Черт его знает... Похож на Дудаева... Но поверить не могу. Нет. Вряд ли. Ясно только, что птица не простая, кто-то из их верхушки. - Ответила Ника.
- Подожди, я на связь... Но ничего не понимаю. Он и Башлыков… Чушь какая-то. Возможно двойник!?
Крюков, следи за ними. Я на доклад, - прошептал Глеб.
Отполз на несколько метров, подозвал радиста: - Вызывай первого быстро.
- Первый, первый. Я седьмой, как слышите? Прямо по курсу важная птица -беркут . С ним Башлык и двадцать человек. Разрешите уничтожить? Разрешите уничтожить?
В рации раздался голос Неустроева: - Ты спятил седьмой? Галлюцинации что ли?
- Докладываю. Нельзя упускать момент. Очень важная птица, самого высокого полета- здесь с прикрытием славян. Разрешите уничтожить?
Рация захрипела.
- Связь, связь мне, - зашипел Разин на радиста.
- Нет связи, товарищ капитан, - пытаясь настроить аппаратуру, ответил солдат виноватым тоном.
- У черт, как всегда . - Стукнув кулаком по камню, Разин подполз к обрыву. - Что тут, Ника?
- Уходят, кажется.
- Товарищ капитан, есть связь, - позвал Разина радист.
Глеб, укрывая телом микрофон, надел наушники: - Слушаю вас первый. Как отставить? Повторите приказ, повторите приказ, первый….
Выслушав еще раз указания комбата, со злобой откинул микрофон: - Бляха муха. Ни хрена не понимаю. Впрочем…
Подполз к Младеновой:
- Ты снимала их на камеру?
Девушка слегка сузила голубые глаза. Ее пухлые губы шевельнулись: - А ты как думаешь?
- Снимала, значит. Представляешь себе, что эта информация не для разглашения, надеюсь?
- Конечно, представляю. Это бомба, Глеб. Бомба, которая потянет не на один миллион зеленых, которая прольет свет на многие вопросы об этой войне остававшиеся без ответа до настоящего времени. Меня аж дрожь колотит. Такая удача случается один раз. Пойми - один раз и не более за всю жизнь.
- А ты амбициозна, девочка моя, - заметил Глеб, слегка прикоснувшись к ее подбородку. - Но,… бомба у нас, а вот взрыватель - то находится в других руках.
Давай сюда кассету.
- Зачем?
- Давай - давай, я знаю, что с ней делать.
Младенова, помедлив, вытащила кассету из камеры: - Я тебе доверяю Глеб.
- И я тебе Ника. - Засунул кассету в карман и крикнул подчиненным: - Отходим. Быстро.
Спецназовцы отползли в глубину леса. Разин отдал команду Крюкову следовать на базу. Затем, осмотревшись по сторонам, подозвал жестом журналистку: - Смотри, вот дупло, - подпрыгнул, ухватился за ветку сосны, подтянулся, - в нем я спрячу пленки. Знаем о тайнике двое: я и ты, Ника. Пусть пыль осядет. Потом решим, как воспользоваться этими материалами. Поняла?
Спрыгнув, отряхнулся. Повторил вопрос: - Ясно?
- Ok, Разин! Будь, по-твоему, - ответила журналистка, оглянулась, запоминая ориентиры.
- Что дальше?
-Дальше? - спросил Глеб. - Дальше… Кораблики - мечты плыли, не зная преград по журчащим ручьям в страну под названием Взрослость....
А потом что? Ты разве не знаешь? Потом пройдут ураганы. Оглянуться не успеешь, наступит штиль и, увы,… Старость....
-А как же мечты? - улыбнулась Вероника.
- Мечты достанутся в завещание детям и внукам, и в этом есть суть жизни, в этом нет нашей вины... Так задумал ее бесцеремонный Создатель…
Мы грешные ждем вертушку и до дому до хаты. Потопали леди, - обнял Младенову Разин.
Быстро собрав вещи, спецназовцы покинули базу. Через час вертолет подобрал их в установленном месте. Бойцы дремали, думая каждый о своем.
Вероника наклонила голову на колени Глебу.
- Устала?
- Немного.
- Ничего, скоро прилетим. Отдыхай Ника.
Сильный толчок потряс корпус вертолета. Его закружило и понесло к склону горы. Едкий дым и огонь заполнили тесное пространство. Скрежет металла… Искры… Темнота…Глеба подбросило тяжело, вязко и медленно, подбрасывая и переворачивая где-то в воздухе. Но потом он неожиданно легко встал на ноги и сделал несколько очень мягких, почти невесомых шагов. Где-то тут его должны были ждать свои, но отчего-то никого из них он не видел, зато чувствовал всем существом хорошую, почти сладостную полутьму.
- Черт, как же это я… как это меня? - удивился Глеб и обернулся.
Мутная гарь рассеивалась нехотя и вальяжно, и он увидел нелепо разбросавшего руки и ноги человека с запрокинутой головой.
Разин застонал. Невдалеке догорал остов вертолета. Глеб, борясь с болью в голове, поднялся и, пошатываясь, побрел озираясь .
Повсюду виднелись остатки вещей, останки человеческих тел. Разин склонился над дымящейся горкой: - Крюков. Бог мой, где же Вероника?
Вероника!!!
- Здесь она! Сюда, - закричал ему один из оставшихся в живых бойцов.
Глеб подбежал к девушке, которая лежала на спине с закрытыми глазами.
- Ника, Ника, ты жива? - затряс ее.
Журналистка, с трудом открыв глаза, прошептала: - Вот видишь,… в карты ты так со мной и не сыграл. Не успел меня обыграть…
- Ты что? Еще сыграем. Обязательно сыграем. Ты выиграешь! Я сейчас. Подожди. Ника. Нас скоро найдут. Ты держись только. Хорошо?
- Я попробую, - попыталась шевельнуться Младенова. Застонав, потеряла сознание.
Для Разина отчет времени разбился на промежутки, в которые девушка, то неровно дышала, то затихала. Глеб делал ей обезболивающие уколы, непрерывно говорил с ней, надеясь, веря, что она его слышит. Вдали раздался звук мотора. По склону рассыпалась нестройная шеренга людей.
- Глеб, как ты?- Комбат стоял перед ним, теребя грязными пальцами сигарету.
- Я в норме. Вот Вероника и почти все мои люди… Подбили нас комбат, подбили.
* * *
-Хреново. Разин, ты мне скажи, где пленки?
Глеб осмотрелся. Он сидит на стуле в кабинете Неустроева . В комнате кроме комбата- Сашка… Александр Башлыков.
- Что? Какие пленки? - недоуменно ответил Глеб. – Вероника… журналистка… Мне нужно в медсанбат.
Поднялся.
Башлыков встал на его пути.
- Пропусти его подполковник, - сухо произнес Неустроев.
- Валя, как Вероника? Операцию сделали?- поглядывая за спину Щербатовой, спросил запекшимися губами Разин.
- Глеб, не ходи туда. Ее больше нет.- Заплакала медсестра.
- Не может быть, - схватился за голову Разин, - не может быть!
- На вот, выпей, - протянула ему Валентина стакан. - Выпей, это спирт. Полегчает.
Глеб кивнув, опрокинул стакан. - Без меня, ее не отправляйте на большую землю. Я хочу проститься. Сейчас вернусь.
Шаткой походкой вернулся в штаб, толкнул дверь кабинета.
- Присаживайся Разин. Ты же понимаешь о чем я,… мы тебя спрашиваем. Это дело государственной важности…Политика!
- Да- да! Государственной важности, - ответил Глеб, понимая теперь, что вертолет,… Вероника и его люди погибли из-за дела государственной важности. Понимая, что и он должен быт погибнуть из-за этих пленок. Но выжил, чудом выжил и является одним из свидетелей. Он и еще тот солдатик. Они свидетели. А вот хрен вам, а не пленки, господа хорошие. Будут найдены пленки, и свидетели могут быть свободны. Предатели, суки. Продались. Интересно, сколько денег получили и Башлыков и комбат за охрану Дудаева? Суки.
- Пленки? Санек ты хорошо проверил место крушения вертолета?
- Прощупали каждый сантиметр. Ничего нет. Обгоревшая камера, фотоаппарат и не более, - потирая переносицу, ответил Башлыков.
- Значит, сгорели пленки. На нет и суда нет, - поднялся Разин.
- Э нет, дорогой, так не пойдет. Ты не мудри, - задержал его Башлыков.
- Ты на что намекаешь земеля? - спросил Глеб.
- Разин, Разин. Без фокусов. Ты меня знаешь, - подошел к нему вплотную Башлыков.
- И ты меня знаешь. Уйди с дороги. Мало я тебе морду чистил в училище?
- Что? Ты забываешься капитан!
Молчавший Неустроев резко выкрикнул: - Угомонитесь оба. Глеб или ты говоришь, где пленки или… Выход один. Осознаешь?
- Выход один. Это верно.- Сев за стол, Разин взял чистый лист бумаги и, написав несколько строк, протянул его комбату.
- Что это?
- Рапорт об увольнении. Разрешите и откланяться господа предприниматели.
- Ах ты паршивец, - вырвалось у Башлыкова.
Глеб, не долго думая, коротко ударил подполковника в челюсть. Зло посмотрел на комбата, вынимая пистолет: - И не вздумайте встать у меня на пути.
У комбата отвисла челюсть, и лист бумаги мелко задрожал в руках.
Разин, выбежав из штаба, разыскал чудом выжившего при аварии солдата. Оттащил его за палатку. - Слушай меня внимательно сынок. Ты ничего не видел там в горах. Стоял в оцеплении далеко от ущелья. Понял? О том, что и кого снимала журналистка на камеру, понятия не имеешь. Дело очень хреново может для тебя закончиться, если….
- Я понял, товарищ капитан. Я ничего не видел. Ничего не знаю. А как же вы? – вопросительно и с досадой глянул на него карими глазищами мальчишка - воин.
- За меня не беспокойся. Меня больше нет. Пусть ищут ветра в поле.
Вот держи тебе деньжат на всякий случай. Пригодятся. И лучше всего запросись у врачей в госпиталь. Подальше отсюда. Сейчас же. Подальше, - Глеб пожал ему руку, обнял и заспешил в медсанбат.
- Валя. Пустите меня к ней.
- Пошли Глеб.
Санитары готовили к пайке цинковые гробы. Останки тел лежали на носилках с бирками.
Валентина подвела Разина к накрытому простыней телу.
Глеб откинул ткань, присел на колени.
Красивое лицо девушки еще не успела тронуть маска смерти. Губы, ресницы, родинка на правой щеке… Казалось, что Младенова спит. Казалось…
Глеб, осторожно прикоснулся к ее губам, погладил по волосам. - Прости меня ВерОника.
Поднявшись, постоял несколько минут, опустил бережно простынку.
Обернулся к медсестре: - Ну, вот и все. Прощай сестренка.
- Как прощай?- удивилась Валентина.
Разин прижал палец к губам: - Тсс. Ты меня не видела. Дай Бог - встретимся еще.
Обнял ее, и….
* * *
Минуло несколько лет.
На старом кладбище Варны в одной из тенистых аллей показалась фигура человека в черном плаще с поднятым воротником.
Глеб остановился на мгновение. Осмотрелся и по наитию свернул влево, раздвигая кусты жимолости. Увидел высокий памятник из белого камня: стройная девушка с платочком в руках идет по полю босиком…
- Здравствуй, Ника, - поклонился низко- низко Глеб. Присев на лавочку, зажег свечку и поставил на надгробье, - прости меня.
Из внутреннего кармана плаща достал узкую металлическую фляжку, отпив из горлышка, налил водку в маленький пластмассовый стаканчик, - мне пора, Ласточка. Поцеловал фотографию и, не оборачиваясь, неспешно пошел к выходу. Взял такси и спустя несколько минут оказался на набережной. Море шумело, играя волнами. Разин покрутил в руках кассету с пленкой и, размахнувшись, бросил ее подальше в море. Чайки, испуганно крича, закружились над водой.
Вечерело…