Встречалось разное, интересное и умное в том числе, – в том числе и фальшиво умное, и откровенно неумное, и даже хитроумно фальшивое, когда ума хватает только на то, чтобы за растиражированные приемчики-штамповки спрятать свою непригодность - в крестьянско-хитростном расчете на то, что с усердием выученные умные слова введут интеллектуалов-слушателей в заблуждение, заставят поверить в то, что всего лишь произносящий их и вправду чего-то там понимает. И расчет срабатывает. И голый фальшь-король, к удивлению и возмущению горстки не подпавших таки под гипноз филологических болванок, продолжает вещать бессмыслицы, то смачно поругивая, то сыто похваливая, попутно вводя в искушение льстивости агнцев-литераторов.
Конечно, вкусившая с юности изящества и остроумия решений Латыниной (а Латынина – это Шанель), я стала капризной. Мне стали противны скучные топорные поделки от критики. С годами же мне становится особенно жалко, что этот высокий жанр для редких избранных, который так несправедливо оказался на многие годы приютом для всякого сорта литературных бомжей, и вовсе превращается в помойку стараниями бездарностей и глупцов, которые по недалекости ума и хитроумию совести все плодят и плодят себе подобных.
Именно таков, на мой взгляд, литературный критик Кирилл Анкудинов. Жалкие профессиональные потуги этого критика некогда просто вызывали во мне сострадание, до тех пор, пока я не осознала тот факт, что нечестная неумная критика (а неумная критика всегда нечестна) не только надувает искусственной значимостью весьма средних поэтов, но и убивает поэтов настоящих. И меня стало тошнить от вида таких вот самодовольных деятелей, возомнивших себя вправе казнить и миловать тех и то, чего пожелает их задняя правая, и чего захочется их обросшим жирком амбициям, и даже вовсе не потому, что они действительно способны что-то там понимать – не способны, и никогда не поймут, а только лишь повторят за теми, кто нынче в авторитете. Или поругают тех, кого можно – или слегка поругают тех, кого нельзя, но только, разумеется, слегка.
А еще таких критиков отличает унылая склонность к ничего не значащей и даже и не способной быть значащей болтовне. Ну вот, например:
«Если я вижу, что автор стихотворения честно работает на экзистенциальном пределе (на пределе чувствования) и проявил предельное мастерство (в границах того социокультурного опыта, который ему отпущен), мне не за что его критиковать - пускай даже социокультурная база этого автора абсолютно чужда мне. Я не могу требовать от всех людей, чтобы они читали те же самые книги, что и я (или чтобы они работали в тех же профессиях, что и я): это и абсурдно, и по-человечески некрасиво».
Прочитав вот такую кашу и бессмыслицу, чрезмерно образованный человек (а тем более мнящий себя таковым) немедленно попадет в плен произнесенных критиком умностей и, ошарашенный глубиной этой глупости как дубиной, тут же и закивает в согласии. Однако же в переводе на русский – то есть в пересказе доступным, простым языком – эта сентенция будет означать такую чушь, что чрезмерно образованный человек выпучит на нее глаза – дескать, как же это я сам не углядел.
Так вот перевожу: если автор написал плохие стихи, говорит Анкудинов, но при этом его мама всю жизнь проработала уборщицей, а папа монтером, и при этом у ребенка не было дома хороших книг, и при этом сам автор плохого стиха всю жизнь проработал дворником, и при этом свой плохой стих он сочинил на грани истерики и комы – и при этом критик Анкудинов обо всем этом сразу же чудесным образом догадался! - то такой плохой стих критик Анкудинов обязательно назовет хорошим. Потому что, говорит Анкудинов, при условии столь трагической и столь чуждой критику Анкудинову социокультурной базы (мама уборщица, книжек нет) назвать плохие стихи плохими – это абсурдно.
Как говорится, нет слов. Но это у меня. Критик же Анкудинов отсутствием слов откровенно не страдает. Самое забавное – и производящее самое жалкое впечатление от этого циркового критика, что господин Анкудинов несет и сам не ведая что. И в подтверждение этого сейчас я приведу вам еще одну цитату из его несравненных речей. Но предварительно скажу, что речь эта обвинительная – критик Анкудинов весьма мстителен, хоть и близок умом, и нападок на себя не прощает. И слава богу, что не прощает, потому что выходит это у него презабавно.
Итак, цитата из Анкудинова:
«Иерархический подход к поэзии (то есть такой подход к поэзии, который зиждется исключительно на именах авторов, на знаковом наполнении этих имён, на поступках, совершённых авторами) - безрезультатен. Придерживаясь этого подхода, мы рискуем превратить поэзию в мир беспросветного кошмара».
Остановимся на секунду. Конечно, при встрече с бессмыслицей трудно рассчитывать на то, что автор этой бессмыслицы сумеет ее расшифровать, счастливо избежав очередной бессмыслицы. Не сумеет. Но все-таки спрошу:
1) А на чем же, если не на именах, следует зиждиться несчастной поэзии?
2) И почему если она будет-таки на них зиждиться (что она распрекрасно и делает не одну сотню лет), то превратится в беспросветный кошмар?
3) И как поэзия умудряется иерархически зиждиться на поступках, совершенных авторами?
4) Какие конкретно поступки, совершенные какими конкретно авторами, подталкивают поэзию зиждиться безрезультатно?
А теперь пойдем дальше. Из вышесказанной зауми про иерархический подход, который, как вы помните, безрезультатно зиждется на именах, внезапно последовал ошеломительный вывод:
«Когда в литературном сообществе кто-то начинает швыряться грязью в коллег, итог этого всегда одинаков: все литераторы становятся неотличимыми друг от друга и равно грязными (включая литераторов, стоящих в стороне и не реагировавших на гряземётные войны)».
То есть если при тебе критикуют критика Анкудинова, а ты молчишь и не мочишь в сортире этого того, который замахнулся на самого критика, то ты все равно в говне, не одному ж Анкудинову. Железная логика.
А что вообще случилось-то? А то и случилось, что критик Анкудинов чрезвычайно расхвалил слабые стихи поэта Никитина http://kirillankudinov.livejournal.com/230861.html . И тут пришел один ну очень значимый поэт, которому просто так хрен в рот не сунешь, и раскритиковал расхваленные критиком рифмы – и с этим поэтом критик Анкудинов и сам владелец стиха вступили в благообразную научную беседу по части рифм. Но тут пришел поэт Этельзон – и тоже сказал про рифмы, и даже не сказал, а процитировал жену поэта Никитина, которая про эти рифмы как раз и сказала. И поэт Никитин стиснул зубы и в научную беседу с поэтом Этельзоном не вступил.
Однако тут пришел еще один поэт и сообщил, что та самая моцарелла, в которой критик Анкудинов увидел такую сногсшибательную точность, за что ужасно поэта и хвалил, на самом деле мокрая и скользкая, а вовсе не сухая, как хотелось бы поэту Никитину и критику Анкудинову. И критик Анкудинов сказал – хм, сказал Анкудинов, хм, «я почему-то думал, что Моцарелла - сухой сыр...». Но тут пришел еще один поэт и поклялся своим холодильником, что моцарелла мокрая. И тогда Анкудинов взял да и все свалил на свой родной город Майкоп – хм, сказал Анкудинов, хм, «в Майкопе, увы, нет моцареллы» - а, дескать, если в Майкопе нет, то, дескать, вот вам и уважительная причина моей ошибки, такая вот, дескать, социокультурная у меня база в Майкопе.
И все бы хорошо, но тут опять пришел поэт Этельзон и высказал предположение, что раз, дескать, моцарелла мокрая, а не сухая, то поэт Никитин эту моцареллу, видать, для одной только рифмы и написал, поскольку, как выяснилось, и сам про нее ничего толком не знает. Ну что тут скажешь. Прав оказался поэт Этельзон, за что и огреб от поэта Никитина по полной программе: «Этельзон, читайте стихи, а не комментарии - может, чего и прояснится в той маце, что у вас в голове вместо соломы».
Нахамил товарищ Никитин, смело и гордо нахамил – и главное, только одному Этельзону. А тому поэту, который весь из себя такой значимый и которому первому из всех рифмы ужасно не понравились, поэт Никитин в благодарность за радость общения тут же стихи написал и тут же их этому поэту посвятил. Ну, тот расчувствовался, понятное дело, лесть кто ж не любит, и поэта Никитина сразу же и похвалил.
В общем, все закончилось хорошо – национальные особенности позвоночника у некоторых наших поэтов и критиков не подкачали, сработали, а виноватым за неудачный стих поэта Никитина сделали поэта Этельзона. Тем не менее осадок у критика Анкудинова все равно остался. И решил он этому поэту Этельзону за Никитинские рифмы и отсутствие в Майкопе моцареллы отомстить. Отомстить мелко и неумно – но это уж как всегда у критика Анкудинова, при этом он (опять-таки как всегда) сумел разродиться настолько взаимоисключающими выводами, что иначе как раздвоением личности это не объяснить:
«Вот недавний пример: на мои комплименты в адрес поэзии Евгения Никитина откликнулся некто Майк Этельзон. ...И мне стало ясно - нет, не то, на чьей стороне правота (я этим не задаюсь) - а то, как мне следует относиться к авторам, представляющим разные стороны конфликта».
Вот оно как. Кто там с этой моцареллой и рифмами прав, кто не прав, были ли допущены в расхваленных критиком стихах ошибки, впендюрил ли поэт в свои стихи съестное ради красного словца, не углядел ли волшебный критик Анкудинов этих ошибок и этих фальшивок (а он, разумеется, проглядел!), промахнулся ли критик в своих похвалах (а он промахнулся) - это все для критика Анкудинова после его поражения стало тут же неважно! Да уж. Умение спихивать с себя ответственность за собственную глупость критик Анкудинов давно уже довел до совершенства.
Вот и теперь, вместо того чтобы честно признать свой промах, он начинает юлить и заговаривать зубы – то есть думать не о своей профнепригодности, а о том, как же ему, видите ли, теперь следует относиться к авторам, «представляющим разные стороны конфликта»! Ох и как же ему теперь к этим авторам относиться-то?
Причем самое забавное, что Анкудинов как бы уже и забыл, что авторов, высказавших замечания к качеству ошибочно расхваленного стиха, было несколько – в памяти критика почему-то прочно засел только один Этельзон, и вот теперь этот критик и собирался понять, как же ему после моцареллы к этому Этельзону относиться. И придумал! И вместо автора, как и собирался, стал неожиданно относиться к… его стихам:
«Стихотворение Этельзона ОЧЕНЬ ПЛОХО. Плохо оно потому, что построено на скверной риторике, которой, в своё время охотно пользовались управдомы и завмаги из бывших фронтовых интендантов... И если Этельзон не чувствует фальши этого дискурса, значит с ним, с Этельзоном, что-то не так». http://kirillankudinov.livejournal.com/232039.html
Ну прямо напугал критик. Тут тебе и скверная риторика, и фальшивый дискурс… Слова-то какие заумные! А что они, кстати, значат?
Риторика - эффектная, красивая, но малосодержательная речь.
Дискурс – текст, рассматриваемый как целенаправленное социальное действие, как компонент взаимодействия людей, связанный с прагматической ситуацией.
А теперь прочтем стих поэта Этельзона, в котором (в стихе) критик Анкудинов как раз и углядел скверную, по мнению критика, красивую, но малосодержательную речь в контексте фальшивого, по мнению критика, социального действия и взаимодействия людей при определенной фальшивой же житейской ситуации.
Ну что ты стонешь - всё не так,
и жизнь уже прошла моя...
Разгона почитай, мудак,
перечитай Шаламова.
Не в Каннах двор и кол имел?
Не каждый день икра и ром?
А хочешь жить на Колыме -
тянуть двадцатку фраером?
Статьёй взбешён, не ешь, поник -
на что себя расходуешь?
Тебе статью бы и в рудник -
мышей и кошек сходу съешь.
Устал работать за гроши,
по семь часов не нравится?
А ты в ГУЛАГе день прожил -
за пайку был "красавицей"?
Жена - тюрьма и конвоир,
не стоило жениться на...
Заткнись! - про этот страшный мир
спроси у Солженицына.
Когда достало всё вокруг,
не нужно бегать к лекарю...
Ты вспомни, сколько ног и рук
себе рубили, словно сук,
чтоб выжить хоть калекою...
Таким образом, житейская ситуация оказалась вовсе и не фальшивая, как пытался уверить нас критик, а часто встречающаяся, и такой монолог наверняка не раз произносили многие в определенный исторический отрезок, да и сейчас подобное запросто можно услышать. Назвать речь персонажа малосодержательной тоже язык не поворачивается. Да и скверной эту речь я бы, в отличие от критика Анкудинова, тоже не назвала. И вот не успела я так подумать – бац! а критик-то наш уже со мной и согласен:
«Добавлю: я бы понял это стихотворение, если бы оно исходило из уст Варлама Шаламова или Домбровского».
И тут меня от уже неприличной изворотливости и уже непристойной скользкости критика Анкудинова стало тошнить – вот если бы, дескать, эти стихи написал мэтр Шаламов или гуру Домбровский, тогда я бы назвал эти стихи хорошими. Но поскольку эти же самые стихи написал поэт Этельзон, то я назову эти стихи плохими, и даже очень плохими, и даже большими буквами – чтобы вы, те, которые еще глупее критика Анкудинова, ни за что бы не догадались, насколько же критик Анкудинов глуп. А глуп он феерически:
«Ещё одна деталь: рифмы. Многие посетители моего Журнала - адепты оригинальных, точных и глубоких рифм. Но всё должно быть уместным - в том числе, рифмы подобного рода. В стихотворении Этельзона рифмы настолько расходятся с заявленной тематикой, что выглядят павлиньими перьями в крыле вороны. Если Этельзон считает нужным использовать именно такие рифмы, это значит, что у него нет ни слуха, ни такта».
Адепты, блин! Оригинальных и глубоких! Видать, тех самых, которые в расхваленных стихах у поэта Никитина:
Нынче совсем постарела
сухонькая тишина,
белая, как моцарелла.
Это приходит весна.
Стали бесстрастней и выше
окна жилищ и больниц.
Вновь обзаводятся крыши
чёрными пешками птиц.
Да и сам критик Анкудинов «оригинальными и глубокими» рифмами так и сыпет на радость позвоночным:
Пусто и гулко под чёрным мостом,
Тьма и покой.
Справа восходит в пространстве пустом
По-над рекой
Месяц, как узкий изогнутый нож.
Что же ты ждёшь,
Доли какой?
Но вернемся к рифмам Этельзона. Повторю цитату: «В стихотворении Этельзона рифмы настолько расходятся с заявленной тематикой, что выглядят павлиньими перьями в крыле вороны».
То есть что же получается? А то и получается, что, желая поэта Этельзона окончательно замазать своим дерьмом и именно с этой целью сравнив рифмы поэта Этельзона с павлиньими перьями, критик Анкудинов, сам того не желая, назвал эти рифмы красивыми! То есть мозг критика Анкудинова находится в явном клиническом дискурсе с его же риторикой.
Ну да Анкудинову такой нездоровый адепт не впервой. За что и был неоднократно пойман за руку тем самым поэтом Этельзоном, чьи рифмы, по мнению мозга критика Анкудинова, каким-то неизвестным науке способом расходятся с заявленной тематикой. То есть если бы поэт Этельзон рифмой «не так - мудак» или «кол имел – на Колыме» воспел бы, к примеру, олимпиаду в Сочи, то заявленная тематика с рифмами бы не расходилась, но поскольку эти рифмы (прочтем их еще раз: «не так - мудак», «кол имел – на Колыме») рассказывают про Колыму и лагеря, то к Колыме и лагерям, по мнению близкомудрого критика Анкудинова, они категорически не походят.
А теперь скажите мне: такие идиотские рассуждения критика Анкудинова – это лечится или уже похоронить?
Ну, и самое смешное, что этот забавный критик Анкудинов даже не в силах понять, что все его вранье, вся его глупость и вся его жалкая изворотливость и скользкость шиты белыми нитками и видны как семейные трусы под плавками. И вот уже поэт Этельзон снова и снова ловит Анкудинова на том, что сначала тот с умным видом говорит одно, а потом тут же от своих слов отрекается и с немыслимой наглостью утверждает другое http://mike-etelzon.livejournal.com/79853.html :
«…тот же критик Анкудинов прокомментировал нашумевшую статью
Две темные луны. Цветаева. Версия." (Наталья Воронцова-Юрьева)
ТОТ Акудинов думает иначе:
‘Уважаемая Наталья. Где, в каком несуразном сне вы увидели гениального поэта-хорошего человека? Поделитесь со мной открытием. Лермонтов, Некрасов, Блок... Далее - везде. И о Пушкине можно поспорить. Видите ли, всякий дар - отклонение от нормы, а большой дар - большое отклонение от нормы. Сколько Бог даёт человеку, ровно столько же Он у него отнимает. Вот почему стихи - действительно "хороших людей" - неинтересны, как правило. А те, чьи стихи интересны - не подпадают под разряд "хороших людей". Все талантливые люди - уроды. И чаще всего ничего не могут сделать со своим уродством. Хотя очень стараются. Так получилось.
Кирилл Анкудинов 23.08.2003 01:34’
http://www.stihi.ru/rec_writer.html?kirillank
http://www.stihi.ru/poems/2003/08/07-864.html
http://www.stihi.ru/cgi-bin/board.pl?start=61&rec_text=2003/08/07-864»
Так сказал про талантливых людей критик Анкудинов. Запомнили? Читаем дальше:
vorontsova-nvu:
Кирилл, так это вы мне сказали вот это:
"Видите ли, всякий дар - отклонение от нормы, а большой дар - большое отклонение от нормы. Сколько Бог даёт человеку, ровно столько же Он у него отнимает. Вот почему стихи - действительно "хороших людей" - неинтересны, как правило. А те, чьи стихи интересны - не подпадают под разряд "хороших людей". Все талантливые люди - уроды. И чаще всего ничего не могут сделать со своим уродством. Хотя очень стараются. Так получилось".
Спасибо Майку, напомнил. Кирилл, но вы сказали расхожую фигню. Талантливый человек, и даже гений МОЖЕТ быть хорошим человеком - не подлецом, в смысле. Талант - это наблюдательность, анализ и точность подачи. Точно так же как талантливый летчик, ювелир, слесарь - каждый талант может быть порядочным человеком. Что за бред вы сказали? Причем клишированный бред - бред неталантливый.
kirillankudinov:На самом деле в моих высказываниях противоречия нет (Этельзон по своему умственному развитию этого не поймёт). Стихи - отпечаток авторской личности. Если автор стихов - жалкий и вздорный сутяга (как Этельзон), это отразится в его стихах. На свет явятся стихи вздорного и жалкого сутяги. Но если душа автора выше, мощнее, благороднее, это тоже отразится, как в стихах, так и в поступках. В этом отношении стихи могут сказать многое о вероятности совершения тех или иных поступков тем или иным поэтом.
Но талант - иное. Талант - некий избыток, взваленный на человека и делающий для него невозможным вхождение в общество "средних людей". Талантливый человек - не тот, кто не хочет быть хорошим человеком (не сознательный подлец).
Талантливый человек - тот, кто не может быть хорошим человеком. Пусть даже очень хочет быть им. А гений - обречён на то, чтобы не стать хорошим человеком.
Как хотела быть хорошим человеком та же Цветаева! Как хотели быть хорошими людьми Лермонтов и Блок, Некрасов и Маяковский! Как хотел быть хорошим человеком Пушкин!
Но - не получилось...
Как избыточен и потому бесспорно нехорош Дмитрий Быков! Как чудовищен Эдуард Лимонов! Какой урод и шизик - Галковский! Как сомнителен Воденников! (перехожу к нашим современникам).
Потому что они очень талантливы. А Быков - гениален (на мой взгляд).
vorontsova-nvu:
«Стихи - отпечаток авторской личности». - да, отпечаток личности. Но вовсе не отпечаток ее совести. Не отпечаток ее честности, доброты, порядочности. Можно писать возвышенные благородныестихи - и быть подлецом. И никакие стихи ничего не скажут об отпечатке совести, если поэт в своих стихах лжет - они только скажут о мощности таланта, всего лишь.
«Талант - некий избыток, взваленный на человека и делающий для него невозможным вхождение в общество "средних людей"». - с чего вы взяли. что талант - для талантливого человека - это избыток? Ерунду вы говорите. Избытком некий талант может являться только для того, кто к этому таланту не приспособлен. Точно так же, как физическая сила штангиста является избытком для обычного человека. А для человека - владельца таланта этот талант является нормой, его личной нормой, вот и все. И никакой взваленности тут и быть не может. Один способен нести на горбу мешок картошки, а другой и от килограмма в обморок упадет. Это всего лишь личные особенности, вполне и изначально адаптированные к этой личности. А невозможность вхождения в общество средних людей для таланта - напрямую увязано именно с этими личностными особенностями, но не с совестью.
«Талантливый человек - тот, кто не может быть хорошим человеком. Пусть даже очень хочет быть им». - ну прямо хуйня, прости господи. С чего вы взяли, что талант не может, но хочет? Что мешает таланту поехать в больницу к больному отцу - совершить нормальный хороший поступок? Что мешают таланту отдать денежный долг? Поставить своему ребенку горчичники?
«Как хотела быть хорошим человеком та же Цветаева!» - да с чего вы это взяли?! кто вам это сказал? она сама. такона вам соврала. Хотела бы быть хорошим человеком - была бы.
kirillankudinov:
1. Возвышенные благородности, произносимые поэтом, конечно, ничего не скажут о нём: поэты часто лгут. Но стихи поэта - в том числе и отпечаток его совести. По ним можно определить его нравственные представления, их глубину и широту. По стихам можно понять многое...
2. Почему-то мне постоянно попадаются такие талантливые люди, которые не могут справиться со своим талантом и гибнут под его тяжестью. Талант - не мешок картошки. Это - неимоверный по своей мощи дар Господа, больше похожий на проклятье.
3. Талантливый человек, конечно, способен навестить отца в больнице. Но будет ли хорошо его отцу, когда талантливого человека сгноят в тюрьме или забьют палками на улице за талант? А какая участь ждёт детей талантливого человека? И сможет ли он вовремя отдать денежный долг кредиторам, если его за талант отлучат от работы?
4. А вы - если бы хотели - смогли бы писать такие же стихи, как Цветаева, не так ли? Почему не пишете?
vorontsova-nvu:
с чего вы взяли, что у меня нет стихов, по уровню одинаковых с Цветаевой? Есть. Но у нее таких стихов, безусловно, больше. Но по одной простой причине - она поэт, а я не поэт. Но несколько достойных стихов я написала. При этом я тысячекратно талантливей Цветаевой как прозаик. И несравнимо талантливей как литературный аналитик. Просто у нас разные таланты.
Почему вам попадаются такие таланты - объяснимо. Вне зависимости от таланта любой человек периодически сталкивается с выбором - быть гадом или попробовать стать или остаться человеком. Быть гадом проще - трусам и подлецам. Трусы и подлецы становятся гадами. А есть еще алкоголизм - но это другая история, не отменяющая подлости, но преумножающая ее.
я знаю очень талантливых людей, у которых с детьми все нормально. Если мы не говорим о Джордано Бруно, которого за талант сожгли, то любой талантливый человек при желании отдаст любой долг кому угодно. При желании.
http://mike-etelzon.livejournal.com/79853.html
На последнюю мою реплику критик Анкудинов уже ничего не ответил – не придумал, видать, как ему на этот раз совместить мой дискурс с его риторикой. Но тот факт, что критик Анкудинов не однажды успел повторить, что талантливый человек – урод и обречен быть плохим человеком, этот факт остался зафиксированным.
Чуть позже http://vorontsova-nvu.livejournal.com/276512.html я снова упомянула это мнение Анкудинова:
«А еще меня разочаровал Кирилл Анкудинов - очень большую глупость сморозил литературный критик, про то, что, дескать, все гении просто обязаны быть подлецами, сволочами и кровососами. Ну, это он просто с гениями не общался».
На что получила от Анкудинова загадочный ответ:
«Я этого не говорил. Я говорил совсем другое».
Занавес.
