Вопрос непростой, и, конечно, его решение зависело, зависит и будет зависеть от многих факторов, в том числе и в первую очередь от личного желания тяжелого и неизлечимо больного принять вместо страданий долгожданное облегчение с помощью квалифицированной медицинской помощи, что гарантирует, разумеется, стопроцентный результат, в отличие от самостоятельных и не всегда надежных и безболезненных способов самоубийства к тому же отнюдь не гарантирующих искомый результат.
Проблемой этой занимались и занимаются в самых разных направлениях. И что интересно.
Круг сторон, заинтересованных и обязанных принимать решение, на первый взгляд довольно просто и конкретно обозначаем.
Это политики, так как именно им необходимо законодательно закреплять эвтаназию, это медики, так как именно они будут это осуществлять технически и это, наконец, сами неизлечимо больные.
Политики высказывают опасения, что узаконенное убийство может привести к заведомо преступным действиям в отношении неизлечимо больных и даст возможность решать вопросы, скажем того же наследования более простым путем, а также и сам законопроект вступи он в силу может существенно скорректировать правовую базу, с учетом недавно продленного конституционным судом моратория на смертную казнь.
Медики, в большинстве своем, в принципе соглашаются с гуманностью эвтаназии, и только представители паллиативной медицины активно возражают, только потому, что могут элементарно лишиться работы и бюджетных дотаций.
Сами больные и их родственники смотрят на это совершенно по-разному. Но чтобы это оценить надо оказаться в их шкуре. Когда боль отпускает, тяжело больной забывает о том, что еще полчаса назад хотел умереть. Опять же инстинкт самосохранения развит у всех по-разному.
Но! И это самое интересное! Существует еще одно мнение, а именно мнение клерикалов. Мнение духовенства, которое старается всеми силами воспрепятствовать даже разговорам о возможности применения эвтаназии. Их позиция понятна. Никто кроме бога не может решать вопрос жизни и смерти.
И если человек мучается, значит, он этого заслужил за грехи, а, помучившись на земле, будет ему страдальцу райское наслаждение.
И вот здесь возникает самый главный вопрос. Почему эти господа бесцеремонно лезут туда, где они, во-первых, не будут принимать никакого участия, а во-вторых, абсолютно не компетентны?!
Тем не менее, их голоса слышны и очень серьезно.
Основная причина того, что до сих пор проблема легализации эвтаназии не решена, заключается именно в позиции церкви. Церковь, протестуя, пытается укрепить свои позиции в государстве и обществе за счет страдания несчастных больных, многие из которых хотели бы безболезненно свести счеты с жизнью и сделать это в больнице!
Предлагая свое лицемерное мировоззрение, основанное на том, что "все в руках божьих" и кроме него никто ничто не вправе решать они берут на себя в то же время смелость и наглость решать и за своего драгоценного бога и за страдающего человека и за профессионалов сразу в двух областях!
И все это ради того, чтобы еще более укрепить свои позиции, укрепить свою власть и взять еще более серьезный реванш за так называемые «гонения» 20 века.
И где же здесь сострадание, которое они проповедуют неустанно? Где же здесь любовь к ближнему?
Этого ничего как видите, нет. Есть только тонкий, наглый и циничный расчет, прикрываемый словами из священного писания, которое никакого отношения не имеет к реально страдающему, например, онкологическому больному или навсегда парализованному инвалиду!
Вот их истинное лицо, которое они проявляют, прикрываясь своими дремучими догмами, а на самом деле преследуя исключительно личные интересы. Ради своего авторитета они способны абсолютно на все, что и доказано мной сейчас на данном конкретном примере.
А тупое общество, в большинстве своем, продолжает слепо верить в их высшую сущность и может быть обрекает себя тем самым на те же страдания, что и те у которых эти лицемеры отняли последнее право выбора, заменив его своим "стопроцентно непогрешимым клерикальным подходом".
Поразмыслите.
Ибо с ситуацией, описанной выше, может столкнуться каждый из вас и в любое время.