Век семнадцатый - новые войны и новые герои
§6 Как отец сына царем «посадил»
1607.04-05 Московское войско, которым командуют братья царя Дмитрий и Иван Шуйские, пытается остановить продвижение отрядов Лжедмитрия II, но оно наголову разбито, а. 5 тыс. солдат переходит на сторону самозванца.
1607.06. Войско Лжедмитрия II подступает к Москве, но, не имея достаточно сил, чтобы взять город, располагается станом в селе Тушино (1607 - 1610), на левом берегу Москвы-реки.
Филарет Романов избран тушинским Патриархом. Этот факт официальная российская историография сознательно замалчивает, с целью придания законности прихода династии Романовых к власти в Московии.
Эта историческая личность и его роль в российской истории заслуживает большего внимание к себе, чем ему отводится в школьных учебниках истории и для восполнения этого пробела привожу сведения из книги Шикмана А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г
«Филарет (в миру Романов Федор Никитич) (ок. 1555 - 1633, Москва) - патриарх, политический деятель. Родился в знатной боярской семье. В детстве получил серьезное по тому времени образование: изучал латынь и английский.
Стремление к науке сочеталось у Филарета с любовью к светским развлечениям.
В 1586 г. был пожалован в бояре и назначен Нижегородским наместником.
В 1590 г. в качестве дворцового воеводы принимал участие в сражениях против Швеции. В 1593 - 1594 гг. являлся Псковским наместником.
В 1596 стал воеводой правой руки.
По легенде, царь Федор Иванович указал на Филарета, своего двоюродного брата, как на возможного наследника престола.
В начале 1601 г. как об этом уже было рассказано ранее, борьба за власть между Романовыми и Борисом Федоровичем Годуновым привела к опале Романовых, насильному пострижению в монахи Федора Никитича под именем Филарета.
Падение Годунова и переход власти к Лжедмитрию I в 1605 привели к возвращению Филарета, который был возведен в сан митрополита Ростовского и Ярославского и находился среди благословлявших брачную церемонию Лжедмитрия I и Марины Мнишек.
В 1606 Филарет принял участие в коронации Василия Ивановича Шуйского. Стремясь заручиться поддержкой церкви, Лжедмитрий II встретил захваченного в плен Филарета с почестями и объявил патриархом.
(Это темная история, скорее всего, имел место не захват Филарета, а его добровольный переход на сторону Лжедмитрия II – иначе какие почести, в которых естественно участвовал и сам Филарет, если взять обряд возведения в Патриархи по церковным канонам? - автор)
В этих условиях Филарет сумел одновременно пользоваться доверием самозванца и сохранять репутацию польского пленника в Москве.
В 1610 Филарет был отбит ("отполонен") царскими, воеводами и, вернувшись в Москву, участвовал в свержении Василия Ивановича Шуйского.
Для приглашения на рус. престол польского королевича Владислава и обсуждения условий его воцарения возглавил "великое посольство" к польскому королю Сигизмунду III.
Категорически отказавшись принять план Сигизмунда III самому занять, рус. престол и "православие соединить с латынством", Филарет был арестован и находился в польском плену до 1619 г. «
(С чего бы такая скромность, ведь уже участвовал в государственном перевороте по свержению законного царя В.Шуйского? Или сын еще не подрос и не возмужал – автор)
«Сумел тайно вести переписку с боярином Шереметьевым, возглавившим партию сторонников сына Филарета - Михаила Романова, избранного в 1613 г. рус. царем и ставшего родоначальником династии Романовых.
Возвращенный из плена, Филарет принял патриаршество, а также титул "великого государя"»
(Так - таки идея Сигизмунда III была реализована, ибо после Филарета ни один русский патриарх на себя титул «великого государя» не возлагал – автор)
«Являясь формально соправителем сына, Филарет сосредоточил в своих руках всю полноту власти.
Он поднял авторитет церкви, укрепил основы абсолютизма, создав послушный своей воле бюрократический аппарат; провел ряд экономических и полит. реформ и, стабилизировав внутреннее положение страны, перестал созывать Земские соборы, ограничил влияние Боярской думы.»
Но в поисках истины автор забежал вперед и теперь вынужден, вернутся, хронологии событий:
1607.06.30 Началась осада Тулы войском царя Василия Шуйского (до 100 тыс. чел.). Продолжалась с 30 июня по 10 октября 1607 г. Город защищала армия повстанцев во главе с И.И. Болотниковым (20 тыс. чел.). (История Болотникова И.И. была изложена в предыдущей части данной главы)
1607.07. На помощь Лжедмитрию II приходит 20-тысячный отряд поляков, которым командует князь Сапега, двоюродный брат канцлера Литовского.
1608.04.29-30 Произошло сражение между правительственной армией под командованием князя Дмитрия Шуйского и войском самозванца Лжедмитрия II близ города Болхов.
1608.07. Между Россией и Речью Посполитой заключено перемирий на 3 года и 11 месяцев.
1608.09. У подмосковной деревни Рахманово произошло сражение между правительственной армией и польско-литовским отрядом.
1608.09.23 Началась оборона русскими Троице-Сергиева монастыря (с 23 сентября 1608 г. по 12 января 1610 г.).
Монастырь осаждали тушинские отряды под командованием гетмана Я. Сапеги и полковника А. Лисовского.
1609.04.конец. Произошло сражения под Торжком русско-шведского отряда под командованием воеводы С.В. Головина и генерала Э. Горна (2 тыс. чел.) с польско-литовским отрядом под командованием пана Зборовского (около 4 тыс. чел.).
1609.06.конец под Тверью произошло сражение между русско-шведским войском под командованием князя М.В.Скопина-Шуйского и генерала Я. Делагарди (св. 25 тыс. чел.) и отрядами «тушинцев» под командованием пана Зборовского (менее 10 тыс. чел.).
1609.10.28 (18 октября по юлианскому календарю) Александровская слобода - сражение между польско-литовским отрядом и русско-шведским войском
1609 г. Поляки осадили Смоленск.
«Оборона русскими Смоленска 6 сентября 1609 г. — 3 июня 1611 г.
Город осаждало войско под командованием польского короля Сигизмунда III (12 тыс. поляков и 10 тыс. украинских казаков).
Смоленск защищал гарнизон под командованием воеводы М.Б. Шеина (5,4 тыс. чел.), а также вооруженные горожане. Несмотря на численное превосходство, польское войско не располагало достаточной осадной артиллерией.
27 сентября 1609 г. начался первый штурм крепости. Во время ночной атаки польские минеры подкрались к Авраамиевским воротам и взорвали их петардой. Но воины гарнизона огнем орудий отбили ринувшуюся в пролом пехоту.
Зимой поляки пытались делать подкопы. Но они не уда¬лись, поскольку смоляне имели при стенах в земле подслухи. Смоленские минеры докопались до польской галереи и взорвали ее.
В подземных боях 16 и 27 января смоляне выбили поляков из галерей, а затем взорвали подкопы. Поражение в минной войне лишило польские войска надежды на быстрый успех.
Однако летом ситуация резко изменилась в пользу польской стороны. После жестокого поражения идущих на помощь Смоленску русских войск под Клушино (24 июня 1610 г.)
Сигизмунду уже ничто не мешало направить все усилия на взятие крепости.
В июле в польский лагерь была подвезена осадная артиллерия, и поляки возобновили обстрел города. 19 июля, после того как орудийный огонь пробил брешь в стене, осаждавшие пошли на приступ, но штурм был отбит. 20 июля штурм возобновился, но вновь потерпел неудачу. 11 августа Сигизмунд предпринял еще одну попытку.
Потеряв свыше тысячи человек, поляки и на этот раз были вынуждены отступить.
Неудачей окончился и штурм 21 ноября. После понесенных потерь Сигизмунд не стал больше рисковать и перешел к осаде. Переговоры с целью склонить горожан к капитуляции в сен¬тябре 1610 г. и марте 1611 г. не принесли желаемых результатов.
Но положение блокированной крепости становилось все тяжелее.
К концу второго года осады из 80 тыс. горожан в живых осталась лишь десятая часть. Остальные погибли от голода и болезней.
Гарнизон «крепкостоятельного града» на¬считывал к тому времени лишь 200 чел. (т. е. один воин приходился на 20—30 м стены). Фактически оборонялись лишь наиболее угрожаемые участки.
В ночь на 3 июня 1611 г. поляки с четырех сторон пошли на пятый приступ Смоленска. Соблюдая тишину, они молча забрались на пустующие участки стены. Другая часть пыталась проникнуть в стенной пролом.
Здесь в бой с ними вступил отряд во главе с Шейным. Но остальные уже ворвались в город. Несмотря на неравенство сил, защитники Смоленска продолжали геройски сражаться.
Последний отряд взорвал себя в Успенском соборе, где в подвалах находились крупные запасы пороха. Раненый Шеин попал в плен.
Взяв Смоленск, Сигизмунд не смог двигаться к Москве из-за больших потерь (общие потери польской армии за время осады составили 30 тыс. чел.) и утомления войска. Он распустил его на отдых и вернулся в Варшаву.
В результате находящийся в Москве польский отряд не получил необхо¬димого подкрепления.
После взятия Смоленск более чем на 40 лет попал под власть Польши.
В истории России Смоленск по длительности обороны в условиях сплошной блокады и числу штурмов превзошел такие знаменитые города, как Севастополь, Порт-Артур и Ленинград.(Использованы материалы кн.: Николай Шефов. Битвы России. Военно-историческая библиотека. М., 2002.)
Ради объективности необходимо отметить, что такая же печальная участь русских постигала под Смоленском и в последующие годы - автор)
В Выборге Россия со Швецией заключила договор против поляков на условии отказа России от условий Тявзинского мира и передачи Корельского уезда Швеции.
Поляки осадили Троице-Сергиеву лавру.
1610.02.06 Произошло сражение между русско-шведским и тушинским отрядами у подмосковного города Дмитров.
А это пример шведско-русского военного альянса. И можно сказать, новой ступени развития военного дела русских войск под влиянием шведов!
«Подмосковный город, в районе которого 6 февраля 1610 г. произошло сражение между русско-шведским отрядом под командованием князя И.С. Куракина и тушинским отрядом гетмана Я. Сапеги, который отошел к Дмитрову после снятия осады Троице-Сергиева монастыря. Находясь в Дмитрове, Сапега угрожал фланговым ударом по войскам воеводы М.В. Скопина-Шуйского, которые шли с северо-востока на помощь Москве.
Чтобы выбить тушинцев из Дмитрова, Скопин-Шуйский послал туда лыжный отряд князя Куракина. Добравшись до города на лыжах, русские и шведы нанесли тушинцам жестокое поражение в открытом поле.
Но попытка Куракина взять с ходу Дмитров не удалась из-за стойкой обороны донских казаков — сторонников Лжедмитрия
И Дух осажденных укрепляла супруга самозванца — Марина Мнишек, которая оказалась в тот момент в городе. Впрочем, Сапега вскоре покинул Дмитров и ушел со своим отрядом к Волоколамску. Сражение под Дмитровом открыло войску Скопина-Шуйского путь к Москве.»
(Использованы материалы кн.: Николай Шефов. Битвы России. Военно-историческая библиотека. М., 2002.)
§7 Поляки в Кремле
Это очень болезненно воспринимаемый как русскими историками, так и образованной частью российского общества во все периоды российской истории эпизод, наверно потому что поляки стали второй, посте татар нацией захвативший российскую столицу Москву. И если бы одним захватом дело кончилось?
Уже один ниже приведеный исторический факт сам говорит за себя! 1610. Королевич Владислав избран на Московское царство.
А Царь Василий Шуйский, к этому времени потерпев поражение при Клушине своими же русскими боярами был свергнут. Наверно доверия не оправдал или «золотой запас в казне» закончился.
И тут уместно продолжить прерванный ранее о Гермогене.
Ибо воздействие его поведение и проявленного при этом личного мужества и патриотизма на московские власти и население Московского царства по силе и своим последствиям не уступало действиям военной армии. И можно сказать, что только благодаря Гермогену история Московского царства пошла по пути воцарения новой династии Романовых.
Снова сошлюсь на В. Богуславского и его книгу: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004
«Увидев, что его усилия тщетны, и на престол уже появились многочисленные претенденты, Гермоген. противопоставил притязаниям на царскую. корону кн. В. В. Голицына кандидатуру М. Ф. Романова.
Однако в это время большинство склонялось на сторону польского королевича Владислава, как это видно из слов летописца: «На Москве ж бояре и вси люди Московские не сослався з городами изобраша на Московское государство Литовского королевича Владислава...
(Читатель не забыл, что в Московии два Патриарха еще живой Гермоген и находящийся в Речи Посполитой (Польше) тушинский Патриарх Филарет, отец М.Ф. Романова - Автор)
Патриарх же Ермоген им з запрещением глаголаше: “Аще будет креститься и будет в православной християнской вере и аз вас благословляю; аще не будет креститься, то нарушение будет всему Московскому государству и православной христианской вере, да не буди на вась наше благословение”.
Бояре же послаша к етману [коронный гетман C. Жолкевский] о съезде. Етман же нача с ними съезжатись говорити о королевиче Владиславе.
И на том уговоришась, что им королевича на царство Московское дать и ему креститься в православную христианскую веру. Етман же Желтовский говорил Московским людям, что “даст де король на царство сына своего Владислава, а о крещенье де пошлете бити челом королю послов”.
Патриарх же Ермоген укрепляше их, чтобы отнюдь безо крещенья на царство его не сажали; и о том укрепишася и записи на том написаша, что дать им королевича на Московское государство, а Литве в Москву не входити: стоять етману Желковскому с Литовскими людьми в Новом Девичье монастыре, а иным полковником стоять в Можайску. И на том укрепишася и крест целовали им всею Москвой».
Однако Жолкевский не стал дожидаться, когда московские послы уговорят польского короля Сигизмунда III переменить веру его сына, поскольку точно знал, что этого не произойдёт никогда, и начал движение к столице.
Когда он стоял уже под Москвой, а «семибоярщина» (для современного читателя, это что типа недавнего ГКЧП- автор), всё ещё пыталась уговорить патриарха не настаивать на православ. крещении королевича, гетман, наконец, дал понять моск. боярам, что терпение его не беспредельно.
Перепуганные московские власти составили договор, стараясь, всё-таки, по возможности, оградить православ. веру и пошли просить благословения у патриарха, но тот стоял на своём: «Если вы не помышляете нарушить православную веру, да пребудет над вами благословение, а иначе: пусть на вас ляжет проклятие четырех патриархов и нашего смирения; и примете вы месть от Бога, наравне с еретиками и богоотступниками!»
И, тем не менее, 17 августа на верность Владиславу присягнуло в Москве 10 тыс. чел.
На следующий день присяга продолжилась в моск. Успенском соборе в присутствии Гермогена.
Сюда же прибыли из-под Смоленска и рус. тушинцы во главе с М. Салтыковым, кн. В. Мосальским-Рубцом и М. Молчановым, которые «почали служить преж всех королю… Патриарх же их не благословляше и нача им говорить:
“Будет пришли вы в соборную апостольскую церковь правдою, а не с лестью, и будет в вашем умысле не будет нарушение православной християнской вере, то будет на вас благословение от всего вселенского собору и моe грешное благословение, а будет вы пришли с лестию и нарушение будет в вашем умысле православной християнской истинной вере, то не буди на вас милость Божия и Пречистые Богородицы и бутте прокляты ото всего вселенского собору”.
Якоже тако и збысться слово его.
Той же боярин Михайло Салтыков с лестью и со слезами глаголаше патриарху, что будет прямой истинный государь. Он же их благослови крестом».
Однако когда к благословению подошёл Молчанов [убийца семьи Бориса Годунова], то Гермоген возмутился «и повеле его ис церкви выбити вон безчестне ».
После этого посольство Филарета и Голицына отправилось «от всей земли русской» в стан Сигизмунда просить его дать в рус. цари своего сына Владислава на условиях договора, заключённого с Жолкевским.
Патриарх, верный своему желанию признать Владислава моск. царём лишь после принятия им православ. веры, написал королю письмо следующего содержания: «Великий самодержавный король, даруй нам сына своего, которого возлюбил и избрал Бог в цари, в православную греческую веру, которую предрекли пророки, проповедали апостолы, утвердили св. отцы, соблюдали все православные христиане, которая красуется, светлеет и сияет, яко солнце. Даруй нам царя, с верою принявшаго Св. Крещение во имя Отца и Сына и Св. Духа, в нашу православную греческую веру; ради любви Божьей, смилуйся, великий государь, не презри этого нашего пpoшения, чтобы и вам Богу не погрубить и нас, богомольцев, и неисчетный народ наш, не оскорбить».
Послы обязаны были всеми средствами добиваться, чтобы будущий царь принял православ. веру.
Когда же на переговорах встал вопрос о пропуске польск. войска в Москву, Гермоген. резко воспротивился появлению в столице вооружённых иноземцев и так яростно начал призывать других к сопротивлению этому роковому решению, что один из бояр (кн. Ф. И. Мстиславский) даже бросил ему со злостью: «Твое дело, святейший отче, смотреть за церковными делами, а в мирские тебе не следует вмешиваться!»
Польск. войско вошло в Москву, несмотря на ропот, возбуждаемый патриархом. Жолкевский, зная его крутой нрав, не поехал к нему сначала, ограничившись вежливыми и почтительными письмами, с уверениями в своём уважении к православию.
Спустя короткое время он всё же прибыл к нему на подворье и так ловко вёл себя, что суровый святитель вынужден был обращаться с ним вежливо, но без тени дружелюбия: «не было на свете латинника, с которым бы мог сойтись строгий архипастырь».
Вскоре Жолкевского сменил А. Гонсевский. Однако, пока всё население Моск. госва избирало себе в государи сына Сигизмунда, последний требовал сдачи Смоленска, а польск. войско постоянно обстреливало из пушек этот рус. город, где ежедневно гибли рус. люди.
Когда моск. послы на требование короля сдать ему Смоленск отвечали, что у них нет на то полномочий, в Москве преданные Сигизмунду бояре, М. Салтыков и Ф. Андронов, «нахально объявляли патриарху и боярам, что следует во всем положиться на королевскую волю».
Действия короля и его прислужников возмущали патриарха и П. П. Ляпунова, который к тому времени встал уже во главе стихийного народ. движения против поляков и литовцев.
Он написал в Москву боярам укоризненное письмо и потребовал, чтобы они объяснили, когда прибудет королевич и почему нарушается договор, подписанный Жолкевским. Это послание бояре переправили Сигизмунду, а Гонсевский, зная, что с Ляпуновым нельзя играть в прятки, обратился к патриарху, чтобы тот дал этому человеку выговор.
Но Гермоген понимал, к каким последствиям это может привести, и отказался наотрез.
5 дек. 1610 к патриарху заявились бояре во главе с Ф. И. Мстиславским. Они принесли грамоту к своими послам под Смоленск, суть, которой сводилась к тому, чтобы делать то, что скажет король.
Попросив, чтобы Гермоген. поставил под ней свою подпись, они потребовали, чтобы патриарх угомонил Ляпунова своею духовною властью. Святитель же ответил на это: «Пусть король даст своего сына на московское государство и выведет своих людей из Москвы, а королевич пусть примет греческую веру. Если вы напишите такое письмо, то я к нему свою руку приложу. А чтобы так писать, что нам всем положиться на королевскую волю, то я этого никогда не сделаю, и другим не приказываю так делать. Если же меня не послушаете, то я наложу на вас клятву. Явное дело, что после такого письма нам придется целовать крест польскому королю.
Скажу вам прямо: буду писать по городам - если королевич примет греческую веру и воцарится над нами, я им подам благословение; если же воцарится, да не будет с нами единой веры, и людей королевских из города не выведут, то я всех тех, которые ему крест целовали, благословлю идти на Москву и страдать до смерти».
Бояре горячо возражали патриарху, и в пылу спора М. Салтыков-Кривой замахнулся на Г. ножом. «Я не боюсь твоего ножа,- твёрдо проговорил святитель.- Я вооружусь против ножа силою креста святого. Будь ты проклят от нашего смирения в сем веке и в будущем!»
Уже наутро патриарх приказал моск. люду собраться в соборной церкви и слушать его слово. Когда Гонсевскому донесли об этом, он приказал окружить храм и пропускать туда никого. Однако многие из русских, видимо, предвидя такой оборот, заранее пришли в церковь и услышали проповедь своего архипастыря, в которой Гермоген уговаривал их стоять за православ. веру и разнести весть о своей решимости по рус. городам и весям.
После такой проповеди к патриарху приставили стражу. Ляпунов, узнав об этом, немедленно написал боярам письмо, в котором укорял их и короля в том, что тот не соблюдает крестного целования, и пригрозил: «Так знайте же, я сослался уже с северскими и украинными городами; целуем крест на том, чтобы со всею землею стоять за московское государство и биться насмерть с поляками и литовцами».
А в нач. марта 1611 Ляпунов уже начал приводить в жизнь свою угрозу и стремительно продвигался к Москве, соединяясь в пути с ополчениями из др. городов.
В Москве поляки и литовцы сразу же почувствовали перемену в настроениях горожан, которые уже не боялись, открыто проявлять своё отношение к интервентам.
Перед Страстной неделей поляки через своих лазутчиков узнали, что силы восставшего народа приближаются к Москве, и Салтыков, по приказу Гонсевского, вместе с проч. боярами явился к Гермогену и сказал: «Ты писал по городам; видишь, идут на Москву. Отпиши же им, чтобы не ходили», на что патриарх ответил: «Если вы, изменники, и с вами все королевские люди выйдете из Москвы вон, тогда отпишу, чтобы они воротились назад. А не выйдете, так я, смиренный, отпишу им, чтобы они совершили начатое непременно.
Истинная вера попирается от еретиков и от вас изменников; Москве приходит paзopeниe, святым Божиим церквам запустение; костел латины устроили на дворе Бориса. Не могу слышать латинского пения!..»
«Если ты,- перебил его М. Салтыков, - не напишешь Ляпунову и его товарищам, чтобы они отошли прочь, то сам умрешь злою смертью».
«Вы мне обещаете злую смерть, - отвечал Г.,- а я надеюсь чрез нее получить венец и давно желаю пострадать за правду. Не буду писать - я вам уже сказал, и более от меня ни слова не услышите!».
Тогда Гермогена . посадили в Чудов монастырь, запретив ему покидать свою келью, плохо содержали и неуважительно относилисъ к его сану.
После убийства П. Ляпунова (1611), организованного атаманом И. Заруцким, ополчение, хотя всё ещё и находилось под Москвой, но состояло в основном из казаков, верных Заруцкому, и тот, ничтоже сумняшеся, провозгласил будущим царём сына Лжедмитрия I и Марины Мнишек.
Однако Гермоген, несмотря на своё строгое заключение, сумел тайком от поляков переслать грамоту в Ниж. Новгород, в которой призывал жителей рус. городов ни в коем случае не признавть царём сына самозванца и католички, «проклятого от Святого Собора и от нас». (А читатель не забыл, как Патриарх Филарет уже ранее благословил этот брак?- автор).
«Эта грамота, по его приказанию, была размножена и разослана по разным городам и в значит. степени повлияла на подготовку Второго ополчения.
В 1612, когда поляки узнали, что в Ниж. Новгороде по воззванию К. Минина собирается новая земская рать, они потребовали от патриарха, чтобы тот написал обращение к нижегородцам и указал им оставаться верными присяге Владиславу, на что святитель резко и твёрдо ответил: «Да будет над ними милость от Бога и благословение от нашего смирения.
А на изменников да излиется гнев Божий и да будут они прокляты в сем веке и в будущем!» За это интервенты уморили его голодом, и 17 февраля патриарх скончался.»,
Но его слова попали на благодатную почву и принесли свои плоды…!
Но снова вернемся к хронологии, чтобы не заблудится в исторических дебрях.
1610.08.17 Договор между "семибоярщиной" и гетманом С.Желтковским о призвании польского королевича Владиславана русским царем.
1609. Лжедмитрий II убит. 11 декабря 1610 года был убит на охоте под Калугой предавшим его касимовским татарином Петром Урусовым.
А вот исторический документ того времени о смерти Лжедмитрия II
«Распросные речи двух Романовских татар в Московском стане об убиении в Калуге Лжедмитрия II14 декабря 1610
"119 году декабря в 14 день, приехали к Москве из Колуги выходцы Романовские татровя Чорныш Екбеев, Ян Гурчеев, а в роспросе сказали: тому ныне четвертой день, выезжал вор из Колуги, во вторник, декабря в 11 день, за острог, гулять на поле к речке Ячейке, а с ним ездили гулять русские люди да Юртовские тотаровя и того ж часу прибежали с поля, в острог, русские люди да Юртовские тотаровя, и учали говорить всем людем вслух: «вор де побежал», а иные говорили, что вора убил Юртовской тотарин.
И на то, смотря, зазвонили в сплошные колокола; а дворня и дети боярские, и посадцкие и вся¬кие люди, не поняв тому веры, ездили того воровского тела смотрить, а они Чорныш и Ян ездили с ними ж; и того вора видели они за речкою за Ячейкою, на горке, у креста, лежит, убит, голова отсечена, прочь, да по правой руке сечен саблею.
И увидев, казаки, что вор подлинно убит, прибежали в слободу, где стояли Юртовские тотаровя, и лутчих мурз, Алея мурзу Шейдякова, да Сопралея мурзу, да Кара богатыря и иных лутчих мурз казаки побили наголову многих, а дворы их разграбили. И на завтрее того, в середу ввечеру, хотел бежати из острогу Ивашко Зарутцкой, и его изымали миром, а из острогу не упустили.
И они розсмотря того вора подлинно, побежали к Москве; а, отъехав от Колуги верст с десять, слы¬шали они, что в Колуге выстрелил из пушки одиножды, а тело ворово взяли, а где дели, того не ведают. А как вора убили, и князь Петр Урусов с татары из Колуги по¬бежал вниз по Оке, а того не ведают, куды побежал; а в Колуге осталися князь Григорей Шеховской и все лутчие воровские люди.
И назавтрее того, после воровского убивства, в середу, говорил князь Григорей Шеховской миру, чтоб его отпустили из Колуги, с повинною к Мос¬кве, и ему не поверили; а кого с повинною хотят к Государю прислать, про то не слыхали, а всрова жена при них была на воровском дворе, а где ныне, про то не ве¬дают.
А Царь Касимовский убит тому недели с две; а жена его с детми за приставы. А про Сопегу слышали они, что стоит в Мещевску; а сколко с ним людей и что его у мышление, про то не слыхали."
(Акты исторические, собранные Археографической экспедицией. Т. 2. СПб., 1841)
1611.06.03 После длительной осады (с 1609 года) поляки захватили Смоленск (см. Смоленская оборона), но затяжные бои измотали силы Сигизмунда, он не смог двигаться к Москве. ( Об этом было уже подробно рассказано ранее)
В 1612г. Поляки изгнаны из Москвы.
(Но что характерно через 200 лет в 1812 году, в Москве уже были французы вместе с Наполеоном I.
Автор сознательно опускает А.Гитлера с его попыткой захвата Москвы в 1941-1942г.г.
И если экстраполировать эту цепочку дальше то в 2012 году следует ожидать, что опять в Москве «враги» засядут? – автор)
А для особо любопытных и критически настроенных читателей даю следующую информацию:
«После разгрома Тамерланова Золотая Орда долго не была опасна московскому князю; в продолжение 12 лет летописец раза три упоминает только о пограничных сшибках хищнических отрядов татарских с рязанцами, причемуспех большею частию оставался на стороне последних.
Несколько ханов переменилось в Орде, а великий князь московский не думал не только сам ездить к ним на поклон, но даже не посылал никого: на требование дани отвечал, что княжество его стало бедно людьми, не на ком взять выхода, тогда как татарская дань с двух сох по рублю шла в казну великокняжескую.
Наконец, обращение с татарами переменилось в областях московских: над послами и гостями ордынскими начали смеяться и мстить им за прежнее разными притеснениями. В это время, как во время Мамаево, всеми делами в Орде заведовал князь Эдигей; долго терпел он презрительное обращение московского князя с бывшими повелителями; наконец решился напомнить ему о себе.
Но, подобно Тохтамышу, и Эдигей не осмелился явно напасть на Москву, встретиться в чистом поле с ее полками; только от хитрости и тайны ждал он успеха; дал знать великому князю, что хан со всею Ордой идет на Витовта, а сам с необыкновенную скоростию устремился к Москве. Василий Димитриевич, застигнутый врасплох, оставил защищать Москву дядю Владимира Андреевича да братьев своих Андрея и Петра Димитриевичей, а сам с княгинею и детьми уехал в Кострому.
Жители Москвы смутились, от страха побежали в разные стороны, не
заботясь об имении, чем воспользовались разбойники и воры и наполнили руки
свои богатством.
Посады были уже выжжены, когда явились татары Эдигеевы и со
всех сторон облегли город. Остановившись у Москвы, Эдигей разослал в разные
стороны отряды, которые опустошили Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов,
Верею, Новгород Нижний, Городец, Клин; много народу погибло от татар, много
и от жестокого холоду и вьюг.
Тридцатичетырехтысячный отряд послан был в погоню за великим князем, ноне успел догнать его.
Между тем Эдигей стоял спокойно под Кремлем; сберегая людей и помня неудачу Тохтамышеву, он не делал приступов, а хотел зимовать и принудить к сдаче голодом; уже месяц стоял Эдигей под Москвой, как вдруг пришла к нему весть из Орды от хана, чтоб шел немедленно домой, потому что какой-то царевич напал на хана.
Осажденные ничего не знали об этом, и когда Эдигей прислал к ним с мирными предложениями, то они с радостию заплатили ему три тысячи рублей за отступление; Эдигей поспешно поднялся и вышел из русских пределов, взявши по дороге Рязань (1408 г.).
Но и после нашествия Эдигеева московский князь три года не ездил в Орду
сам и не посылал туда ни родственников своих, ни бояр больших; только в 1412
году, когда новый хан Зелени-Салтан (Джелаледдин Султан), сын Тохтамыша, дал
изгнанным нижегородским князьям ярлык на их отчину, Василий Димитриевич
поехал в Орду с большим богатством и со всеми своими вельможами.
Это последнее известие об отношениях Москвы к Орде в княжение Василия Димитриевича; после встречаем только известия о нападениях татарских на пограничные с степью русские области: в 1410 году татары напали нечаянно на Рязань, но были отбиты и потеряли добычу; в 1414 они воевали по Задонью, взяли Елец и убили тамошнего князя; «
(С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Том 4 ГЛАВА ПЕРВАЯ КНЯЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ДИМИТРИЕВИЧА (1389-1425))
Но продолжим нашу хронологию как верный компас в нашей повествовании:
1612.12 Осада Волоколамска польским войском под командованием короля Сигизмунда III (около 5 тыс. чел.).
«Осада Волоколамска в декабре 1612 г. польским войском под командованием короля Сигизмунда III (около 5 тыс. чел.) в ходе Польской интервенции 1609-1618 годов. Город защищал гарнизон под командованием воевод И. Карамышева и С.В. Чемесова. Целью похода Сигизмунда было взятие Москвы, освобожденной в октябре 1612 г.
Вторым ополчением во главе с К..М. Мининым и Д.М. Пожарским (см. Москва VI).
На пути к российской столице польское войско осадило Волоколамск. Городской гарнизон отверг предложение о сдаче и доблестно отбил три приступа, нанеся войску Сигизмунда серьезный урон.
Особенно отличились в боях казачьи атаманы Н. Марков и И. Епанчин, которые, по словам летописи, фактически руководили обороной города.
Во время осады Волоколамска польский отряд под командованием гетмана С. Жолкевского направился к Москве, но был разбит в сражении близ города. Это поражение, а также неудача основных сил под Волоколамском не позволили Сигизмунду продолжить наступление на Москву.
Король снял осаду и отступил в Польшу.
Это дало возможность провести в Москве Земский собор, который выбрал нового царя — Михаила Романова.»
(Использованы материалы кн.: Николай Шефов. Битвы России. Военно-историческая библиотека. М., 2002.)
§8 Миф о Иване Сусанине или Жизнь за царя ли?
Вот как примерно описывается в русской истории да наверно и сохраняется в вольном пересказе в памяти русского народа этот эпизод:
«Именно жизнь за Царя, а не смерть, потому что в жизнь вечную и в вечную память благодарных потомков вошел русский мужик Иван Осипович Сусанин. Он явил Богу и миру великую самоотверженность и мужество русского человека. И помиловал Господь нашу землю.
Великая Россия поднялась из обломков Древней Руси после Смутного времени подвигом и любовью к Отечеству таких, как Иван Сусанин. Его поступок, непонятный многим мелким душам, свидетельствует о высоком напряжении нравственных сил русского народа того времени.
Сами враги наши поляки в своих хрониках пишут о том, что среди русских нельзя было найти шпионов, что русского пленника хоть жги - ничего не скажет про своих.
Такой народ победить невозможно. И ушли поляки.
Село Домнино Костромского уезда, где жил Иван Осипович Сусанин, принадлежало семье Романовых, потому именно сюда прискакал польский отряд, узнав, что Михаил Романов избран Царем на Руси.
Хотели они погубить его, потому что видели крушение всех своих планов в воцарении этого 16-летнего юноши.
Отряд поляков так спешил, что опередил даже посланных Земским собором "челобитчиков", - они должны были умолять Михаила не отказываться царствовать, принять тяжелую шапку Мономаха.
Особенно тяжела была эта шапка в то время всеобщего разорения и смуты. Казна пуста, разграблена поляками.
Люди оголодали до крайности и в голове у них будто ветер гуляет, даже не понимают, где живут?
На Руси ли, а может, уже в Польше? Ведь бояре говорили, что польскому королевичу надо присягать.
Своей армии у государства вроде, как и нет, только ополчение, где провозглашенного полководца князя Дмитрия Пожарского мало кто слушает.
Каждый князек и каждый казачий атаман сам своим маленьким войском командует. Польские, литовские отряды по-хозяйски по Руси разъезжают. Откуда ждать защиты? Как государство в порядок привести?
Неужто мальчик шестнадцати лет, Миша Романов, здесь чем-то помочь может? Вряд ли поверил бы в это немец или англичанин.
А вот русские люди почему-то поверили. И сами, всем миром, себе такого Царя избрали и стояли за него до смерти.
"Челобитчики", посланные за Царем, как и поляки, не знали, где искать его? Направились сначала зачем-то в Ярославль.
Польский же отряд, не теряя времени, спешился у избы Ивана Сусанина. Известно было, что он особенно приближенный слуга Романовых. Значит должен знать, где его господин, а не знает сам, так укажет того, кто знает.
И Иван Осипович действительно знал, может быть, сам недавно отвозил из Домнина в Ипатьевский монастырь Мишу Романова с матерью.
(Какая-то мистика в роду Романовых получается – первый царь Михаил Романов спрятался от поляков в Ипатьевском монастыре, а последний Николай II закончил свои дни в доме Ипатьева - Автор)
Бог надоумил Марфу Романову укрыть сына в монастыре в это лихое время. Презрительно и с высока, с коней не слезая, разбойники потребовали, чтобы Сусанин указал им, где Миша Романов. Иначе...
Поляки не понимали, что русский мужик - не холоп.
Хороший хозяин на селе привык государственно мыслить, ему каждый день приходилось принимать множество важных решений, от этого зависела жизнь его многочисленной семьи, и потому Иван Сусанин спокойно и трезво, как сказали бы сейчас, "просчитал ситуацию":
"Откажусь я, меня убьют, начнут мучать других. Нет, лучше мне одному погибнуть и их увести подальше, чтобы не навредили они будущему Царю.
Ведь без Царя всей Русской Земле погибель". - И стал Иван Осипович, Богу помолясь, собираться в путь.
Степенно застегивал тулуп старый (ведь помирать шел, новый-то тулуп жалко, в хозяйстве пригодится) и обдумывал, - куда вести супостатов, чтобы уж никакой дороги назад не было. Это был его последний путь на земле, вечный в Царствии Небесном.
Повел он поляков, а вслед ему, как предателю, плевали односельчане. Вот, об этом ещё подумайте.
На миру-то и смерть красна, а он шёл умирать и за Царя, и за своих односельчан буквально оплёванный, как Христос на Кресте.
Более всего подвиг его велик тем, что он был уверен: никто о нем не узнает. Он шел на страшные мучения не только телесные, но и душевные, осмеянный и униженный в величии одинокого подвига "за други своя".
Иван Осипович хорошо знал окрестные места - он завёл поляков в непроходимые лесистые болота, где его буквально растерзали разъярённые разбойники.
Все они и сами погибли, но одному удалось спастись Промыслом Божиим. Об этой истории стало известно, и благодарные Романовы со временем дали потомкам Сусанина дворянское звание. ……
Такова была воля Божия. Избрали Мишу, и закончились все интриги и споры. Кроткий Миша, который не добивался власти, а наоборот, со слезами отказывался от неё, пока не пригрозили карой Божией, умирил все страсти.
Не раздумывая, отдал свою жизнь за Царя русский мужик Иван Сусанин, потому что "пришёл в себя" в то время весь русский народ и понял: нельзя без Царя устоять государству.
Много умных бояр было на Руси, и едва не погубили они её своим правлением.
А взошел на престол 16-летний самодержавный Царь, и наступили мир и благоденствие.
За это и отдал свою жизнь Иван Сусанин. А некогда Великая Польша, сделавшая своего короля марионеткой в руках шляхты, вскоре потеряла всё своё величие.»
Но факты упрямая вещь и история Ивана Сусанина в 2004г. была перепроверена:
В итоге очередная, еще недавно незыблемая страница русской истории в ближайшее время подлежит переписыванию. «Речь идет об Иване Сусанине, погубившем в болоте врагов-поляков. Недавно были получены результаты натурных и камеральных исследований, связанных с идентификацией найденных костных останков народного героя.
И вот результат: захоронение человека, совершившего подвиг ради спасения жизни будущего царя Михаила Федоровича Романова, было обнаружено отнюдь не в лесных джунглях.
А в 150 метрах от полуразрушенной церквушки деревни Исупово Костромской области! Исследования, проведенные историками, учеными и археологами в период с 2001 года и по сегодняшний день, не имеют аналогов.
Было изучено более 360 останков, захороненных начиная с XVI века в некрополе у Исуповского ручья, впадающего в то самое Чистое болото, куда, как предполагалось, и завел польских шляхтичей народный герой.
И вот недавно в Российский центр судебно-медицинской экспертизы поступили останки, предположительно, Ивана Сусанина.
Последнюю точку в этих исследованиях поставит сравнительный анализ ДНК останков героя и его потомков.
Но у ученых уже сейчас практически нет сомнений в принадлежности найденных останков знаменитому старосте вотчины Романовых.
Поиски захоронения Сусанина начались в Костромской области в июле 2001 года. Куратором и вдохновителем всех работ был главный археолог Костромы Сергей Алексеев и его правая рука, 29-летний начальник научно-исследовательского реставрационного центра Александр Новиков. «Когда мы приступали к поискам захоронения, существовали три основные версии того, где оно может находиться, — пояснил Сергей Алексеев. — Первая, самая распространенная, — останки находятся в лесу, у Чистого болота.
Вторая — они были пере захоронены по приказу царя Михаила Федоровича в усадьбе Домнино, возле Воскресенской церкви. Кстати, эту церквушку можно лицезреть на картине “Грачи прилетели”.
И, наконец, третья — некрополь расположен в деревне Исупово, где Сусанин, как написано в жалованной Анной Иоанновной в 1731 году грамоте потомкам старосты, был мученически казнен поляками — посажен на кол, а потом разрублен топором».
Первую версию ученые сразу сочли неубедительной. На самом деле затеряться у Чистого болота невозможно. С этого места очень хорошо просматривается вся местность.
И непонятно, с чего бы шляхтичи возопили: куда ты завел нас, не видно ни зги.
Вторая версия отпадает по чисто хронологической причине: захоронения в Домнине можно датировать более поздним периодом, с разницей в 100 лет.
К тому же не мог Михаил Федорович подписать такой указ, ибо тогда он еще не был царем.
Таким образом, методом исключения историки остановились на предположении, что захоронение надо искать у деревни Исупово, в самом раннем могильнике возле церкви.
Именно туда Сусанин мог повести поляков через лес, вдоль болота, с одной целью: потянуть время и тем самым дать возможность Романовым скрыться из имения.
Напомним, что Иван Сусанин, проживавший с семьей в селе Деревенька, был нанят поляками проводником в усадьбу Романовых в Домнине, где шляхтичи намеревались схватить Михаила Федоровича вместе со всем семейством.
Но благодаря нашему герою они так и не добрались туда, а будущий царь успел скрыться.
Впоследствии спасенный царь жаловал зятю спасителя (у Сусанина остались дочь и двое внуков) Богдану Сабинину полдеревни в собственность. Об этом свидетельствует сохранившаяся верительная грамота за подписью государя.
Собственно, все деревеньки в этой округе расположены на высотках вокруг Чистого болота, длина которого около 15—20 километров.
Домнино находится на противоположной стороне от Исупова. Вдоль болота не тайга, а редкие лесные просеки. Если спуститься к центральной части болота, то с этого места хорошо просматриваются, чуть ли не все маковки деревенских церквей.
Пройдя весь путь, по которому Сусанин мог вести поляков, археологи убедились в правильности своего предположения: не могли они заблудиться, все деревни как на ладошке!
А значит, повел он их (если вообще то он куда то их водил – автор) вдоль болота с одной только целью — увести подальше от Домнина, в противоположную сторону, в Исупово, и тем самым выиграть время.
Потому и казнен он был в Исупове, а значит, и захоронен там же.
Остановившись на третьей версии захоронения, археологи приступили к раскопкам в деревне Исупово. В течение двух лет метр за метром осторожно, вручную, снимали они вековые пласты глиняной почвы.
В 2003 году в тех местах была страшная засуха, и глина спрессовалась в кирпич, а в 2004-м, наоборот, начались проливные дожди. Археологам приходилось вычерпывать воду из некрополя, ждать, пока просохнет глина, и лишь потом, орудуя кистью и ножом, откапывать одну кость за другой. Работа адская!
Деревенька, состоявшая из 10 домов, уже давно умерла. Дома разрушены, до ближайшего колодца с питьевой водой топать не один километр. Но археологи копались, как навозные жуки, наплевав на невзгоды.
Ученые обследовали 360 останков. Методом исключения были отобраны 4 мужских скелета со следами насильственной смерти.
После тщательного анализа выяснилось, что один из них принадлежал совсем молодому человеку (не старше 25 лет), двое других все же умерли, как сейчас сказали бы сыщики, “без криминала”.
Оставался последний. На черепе мужчины (возраст 45—50 лет) остались следы от рубленой раны в теменно-височной области (возможно, от лезвия топора) и тупой раны носовой кости.
Повреждения ряда трубчатых костей ног и тазовой кости дали возможность предполагать, что несчастный был посажен на кол и разрублен на части. “Вот оно”, — обрадовались ученые. Ведь именно так был убит поляками Иван Сусанин! Костромичи немедленно связались с заведующим отделом идентификации личности Российского центра судебно-медицинской экспертизы, профессором Виктором Звягиным.
Теперь все зависело от него — нужно было срочно провести сравнительный анализ найденных останков с умершими и живыми потомками Сусанина.
« Тогда, в 2004 году, для меня было полной неожиданностью известие, что Иван Сусанин погиб не в тайге у края болота, а в селе Исупово, — вспоминает профессор Виктор Звягин. — Но по мере знакомства с данными раскопок я все больше убеждался в правильности суждений археологов. Смею вас уверить: аналогов такой работы не существует.
Этот титанический труд можно сравнить, наверное, лишь с тем, что пришлось сделать во время исследования и идентификации останков Витуса Беринга.
Или исследованием некрополя прародителя дома Романовых в Новоспасском монастыре...»
«Изучив все имеющиеся у него материалы, Звягин смог вывести портретные особенности родственников и семейный фенотип внешности (рост, лицо, фигура, патологии всех типов и т.д.)
Все это и стало основополагающим материалом в сравнительном анализе останков Сусанина. Для пущей точности сравнения были изучены и останки некоторых захоронений ближайших потомков героя. Все это позволило с большой долей вероятности утверждать, что найденные останки действительно принадлежат Ивану Сусанину.
• Официально это звучит так:
• Проведенное медико-криминалистическое исследование каких-либо признаков, исключающих принадлежность костных останков из реликвария 13А некрополя “Исупово” Ивану Осиповичу Сусанину, не обнаружило. «Мы нашли иголку в огромном стоге сена, — утверждает профессор, и с ним нельзя не согласиться. — Я счастлив, что мы это сделали именно сейчас, ведь нет никакой гарантии, что в ближайшем будущем у нас мог бы быть такой шанс.»
(Вся информация подается на основе данных сайта http://www.ivan-susanin.org/index.php?p=)
(конец 2 части Главы 8)