Эдуард Бернгард
Спонтанный рассКазус (как сплетётся, так и останется)
Пожалуй, начну так: над городом моим - созвездия... Подробнее: над маленьким городом, где я живу и брожу - щедрых созвездий просторная россыпь. Разве не удивительно?: город такой маленький - и вмещает в своём небе Вселенную.
Ниспадающим или восходящим каскадом - надёжно освещённые фонарями искристыми ряды слепленные особняков, обликов разнящихся, разной высоты, но роднящихся объединяющими их добротностью, уютом... укладом. Кропотливым разумным трудом. Так и хочется добавить: особняки сии - истинно готические: не столько по стилю, сколько по духу.
Мне нравится бродить по безлюдным (едва ли людным) улочкам поздними вечерами - привычка, сопряжённая со склонностью полуночничать - бодрствовать, когда нормальные антропосы почивают. Нет, днём ещё интереснее, разумеется: всё так видно чётко... Объекты разнообразного, многоразличного назначения и происхождения: кирпичного или растительного, бетонного или металлического, стеклянного или биологического... И мир бурлит и полон масс. И пластмасс.
Но то - днём. А вечером... вечером тоже видно отчасти, часто почему-то вот в затемнённой, затаённой такой форме. Оттого, быть может, что темно вечером. Темно и таинственно. В темень погружённые объекты - еле проступаемых, угадываемых очертаний - ежели не достигает их луч фонарный. Если же достигает - объекты нежно светятся. Словно святые. Сакральные. Ореольные. Запредельные.
Я что-то сказал про безлюдность поздневечернюю? Ну да, так и есть. Изредка некто неопознаваемый обозначится во встречной темноте, пройдёт недоверчиво рядом в направлении супротивном, кося подозрительным взглядом... точнее - взглядом подозрения. Ведь выражает взгляд не самое себя, а эмоцию подозрения взирающего на меня подозрительного субъекта. Существующего в своём субъективном мире-измерении. Идущего в своём субъективном направлении. Вектор у него такой, значит. Его, кхе, жизненный путь. Параллельный определёнными отрезками миллионам других путей. Чаще же не совпадающий, расходящийся с каждым из других.
Зато автомобили ездячие, из черноты пространства резконтрастно фарами слепяще-светячие - эти-то откуда берутся в час столь дремучий? Не спится им, машинам-то?.. Что говорите? - человек там за рулём? Ну, может быть, может быть... Я ж не спорю. Иной раз и приметить кого-то доведётся. И не одного даже, бывает. То бишь - не только за рулём... Силуэты. Судьба их такая. Кому-то ведь выпадает не за рулём... Не у руля. Большинству. Большинство подавляющее не подавляет, а подавляемо, меньшинством подавляемо... подавляющим меньшинством. Потешный оксюморон замороченный.
Ну, и чего они разъездились-разбликались-разрокотались в ночном просторе? Лишь гулять-созерцать лишнему неудачнику (бывшему незадачливому дачнику) мешают, от дум высоких иль глубоких и бесполезных отрывают, и что манером особенным досаждает-раздражает: гадкие едкие выхлопы источают, дыханье спазматически спирающие. Им, силуэтам, вот непременно надобно менять, чередовать, варьировать местопребывание в мире. Переноситься, носиться из точки в точку. Вот и меня иной раз тянет... променадничать вечерне. А то и полуночно. Из ночки в ночку.
А ничего, скажите, если развитие действия наброска короткого, сюжетоэволюцию бесстыже бессюжетную поместить придётся всё же в день, в дни, в дневной свет, в ритм дневной? Ибо, если возжелалось мне поведать вам нечто, а вы настроились на благосклонное (хотя бы снисходительное) внимание, то события дня, череды дней окажутся в целом насыщеннее, бытийнее, событийнее... а?
Впрочем, знаете, не стану долго утомлять вас - не гоже пространничать нынче, широченное полотно романическое разворачивать, деловые занятые головы морочить, в наш-то век лапидарностей, кратко-ёмких квинтэссенций - бурных, загруженных, по минутам расписанных экзистенций: самовыражаются сегодня твиттерно-фэйсбучно, а у юношества инстаграмы там всякие - инста-грамМы у них, а не фраз килограммы... Момент, момент! что толку в их обрывочной лаконичности, коли не вылезают они из онлайна днями и годами :) Наворачивая горы междометий. Заплутывая в электронного лабиринта паутине. В СЕТИ :))
Виртуальной эры дрогерические чада.
Неведомо нам, какие силы действуют в Природе, какие сущности понуждают нас поступать так, как поступаем. Догадываемся вроде, что пассионарность вот, к примеру, никак не зависит от нас... Нет, от нас зависит кое-что, конечно, но влечёт НЕЧТО неодолимо к... См. Историю.
Войны, бойни - печально-неотвратимая потребность. Ко всему - регуляторный механизм. Жестокий как бог.
Мироздания зомби. Насекомо-животные люди.
Объяснить трудно, ещё труднее смириться с неизменно первобытной, перманентно-дикой фатальностью поедания слабых сильными, а уж вовсе возмутительно и чудовищно, что целые виды живого рождаются, по сути, ТОЛЬКО как пища для иных видов - и больше ни для чего. А как же тогда, где же тогда радость бытия? Где тут сколь-нибудь длящаяся приятность существования?
Вот первое попавшееся: сардины. Кто только их ни ест. Их едят все. Они приходят (вплывают) в мир лишь для принесения себя в жертву, в пищу другим - и всё.
Нормально это? Справедливо? (Слышу: "Что есть справедливость?") Природа справедливостью не озабочена ничуть.
Или вот мыши: их дружно пожирают и совы, и соколы, и змеи, и лисы, и кошки, и...
Правильно ли это? Но как, КАК ТАКОЕ может быть правильным, а?!
Нетронутая, первозданная природа называется дикой - она и есть таковая.
То есть исконное в природе - дикое. Сама суть природы - дикость.
А дикость тождественна жестокости, взаимообусловлена с ней.
Вывод совсем не утешительный.
Ничего духовного (тем паче божественного) в природе нет.
Есть хищники и жертвы их.
Гомо сапиенсы - сами с трудом, болезненно длительно "в процессе эволюции" преодолевающие (в большинстве своём преодолевать не желающие) испокон укоренённую в них дикость - пытаются природу как-то цивилизировать и гуманизировать, но результаты не воодушевляют... хуже того, диссонируют с органической дикостью природы, противоречат ей, не совмещаются с ней.
Стоит ли удивляться всякоразным мерзостям живого мира, коли дикость есть нормальное его состояние...
Ну так вот, стало быть. Былое. С претензией на думы.
Первое (долгое) время в Германии - пронзительное счастье (ещё бы! после жуткой советской орды). Восхищение окружающей данностью, передовым племенем сотворённой. Любование-наслаждение красой и прелестью уюта, очарованность благоухающей благоухоженностью благоустройства, бесподобной (поразительной) продуманностью всепредметной расположенности, невероятной (нереальной для советского взора) чистотой, солидной, искусной, крепкой коренной основательностью.
И пышность зелени, и пиршество цветов палитры всякого цветенья - оправленных очками очей ошеломленье.
Запыхиваясь-задыхаясь от изумляющих нахлынувших безудержной радостью впечатлений-ощущений, исследовал дивные города, деревни, окрестности... - дивные, дивные...
Стопами потрескивал сучьями. Перепрыгивал прозрачные ручьи. Вникновенно внимал пташьей разноголосице. Ароматной дышал свежестью жадно и улыбчиво. Древней магией-тайной овеянным лесом упоённый.
(Тогда ещё не столь изгажена была Германия мигрантством знойным - не приходилось повсеместно на мусорное басурманство натыкаться, триумф которого теперь мы наблюдаем - мультикультейским мэйнстримом порождённый)
Постепенно становилось сложнее. Самоискания успехом увенчиваться не хотели. Хотя - образом каким-то обретал себя, обретался в поп-рок-группах, джаз-бэндах... По землям и весям мотался с кибордом наперевес. Семнадцать кило. Не шутка. KORG M 1. С "колонкой"-динамиком Peavey. Не говоря о прочих вещах (вещах сугубо в данном случае материальных, осязаемых, таскаемых... простите, носимых).
Репетиции, репертуар, ночевания в суровых условиях (слова "спартанских" желаете?:), жалковатые концертов имитации - выступления чаще всего перед весьма-таки невзыскательной... колхозной... кхы... аудиторией... Утомления, недосыпания, раздражения... выпивоны, нередко крутые. С чем впоследствии разошёлся во взглядах, умеренность предпочтя.
Эпопея железнодорожная наполнением бытийным являлась некогда - позади уже это; перевёрнуты страницы странствий... нет, не то чтобы совсем - и ныне путешествую порой... путевагонствую. Уже не то. Не вживаюсь. Поезда однажды-долго играли роль особенную. И вправду: у окна расположишься, и на тебе: смена миров за стеклом. Сиди себе и реальных декораций (отнюдь не театральных, отнюдь не декораций) калейдоскопление неотрывно созерцай, приятель внутренний "Гораций", удобный для аллитераций и для бесед с самим совой (не жаворонком, нет!:)
Перемещение в пространстве приоритетным БЫЛО. Теперь же: подобие калько-копии бледной.
К перемене географии, к затяжным поездкам непоседливая страсть не только волнительную радость и жажды любопытства утоленье приносила. Чего-кого только ни повидал, ни повстречал я в поездах, и на вокзалах, и на перронах... Да, главным образом - в вагонах. И негодяев смолящих-чадящих в отсеках для некурящих, а позже и в предписанно свободных от смога поездах, едким смогом беспардонно заполоняемых, и грубиянов, хамов всяких, хулиганов, включая экзотически-ориентальных, и с места сгоняли формально кем-то забронированного, чему я вовсе противиться был не намерен, но уж попросить-то можно было прежде, вежливости изображением, возникнув вдруг, внезапно, застав меня врасплох...
...На перрон выторопился я, цейтнотом гонимый, в странствие поспешая; на табло воззрился, номер поезда сверяя - что за дела? не совпадает ничуть и время отправки не указано, однако платформы номер - искомый. Простите, - говорю даме встречно-стоЯщей, - отправляется ли сей поезд в такое-то время?..
Куда вам нужно, - сухо вопрошает она, вида чопорного.
В Саарбрюккен, - ответствую.
Да, этот поезд идёт туда.
Номер поезда другой, - лепечу растерянно.
Она прямо-таки злобно возрадовалась, возопя: говорю же вам, этот поезд следует в Саарбрюккен! что вам не понятно?!!...
Дело в том, - объяснить пытаюсь, - что в Саарбрюккене у меня пересадка... считанные минуты... и если поезд придёт туда позже...
Но она уже отвернулась, надменно-презрительно фыркая, слушать не желая, балбесом меня посчитав - не "въехала" дура спесиво-круглая, что не всякий поезд меня устраивает, а тот лишь, который к пересадке подвезти меня успеет. Мало ли какой состав потянется в Саарбрюккен - с других путей туда же прут, с разницей в 10-15 минут. Все поезда из городочка моего отправляются-направляются либо в Саарбрюккен, либо - противоположным образом - в Майнц и далее - во Франкфурт небоскрёбный... звёздноустремлённый.
Стало быть.
Невероятной негой окутал меня огромнозалый просторнейший ремёсел гешефт, назначения бытового-делового, созидающего, мириадно-предметного, всевозможного, невозможного, регАлями бесчисленными перегороженный. И музыкой настолько дивно-светло-грустной был он щемяще-ласково пронизан - лилась откуда-то она негромко "с потолка", как напросилось тут сказать уступчиво-шаблонно (в исключения порядке). Не описать - услышать надо. Проникнуться. Невольно шаг замедлился, затормозился, ещё, ещё сдержаннее, ступаю еле-еле... остановился, дыханье умеряя, затих, застыл, звучанием заворожённый, нотным кружевом. Ну что сравнится с музыкой на этом свете! и во Вселенной... Да, но: как мало музыки ТАКОЙ. Драгоценностей словно. Вкраплений редчайших. Ах, разве достойны камни звуков! - будь они оценены хоть баснословновно, наисказочному состоянию эквивалентны... ЧТО они рядом с гармонией! и ЧТО они выразить могут... Хм. Вот здесь грань опасности восторженной тривиальности, говорю себе и становлюсь слегка отстранённее себя прежнего, коим минуту назад пребывал... Иэу. Иэу. И всё же, и тем не менее: музыки той чары истинны и самоценны, не развеет те чары и самое отстранённое настроение, не разрушит их и чьё-то чёрствое отвержение, отгорожение... покушение на целомудренное искушение.
На глади водной - посверкивающие вместе с рябью насекомые, скользят, скачут рывками или просто стоят - стоят, задумчиво усиками шевеля, на воде, под лапками их чуть прогибается-искривляется бескрайняя для них, инсектов, водоёма поверхность. Глубины они не знают, не помнят глубины, вырастали в коей личинками, выползая-выныривая на сушу затем и метаморфозируясь. И не ведают, пожалуй, что опасностью перманентно глубина чревата: миг - и схватят, схавают тебя губы рыбьи.
А испытывают ли они, насекомые, жизни радость, а? Обладают ли свойством таким? А как же! Всё, что живёт, должно, непременно должно иметь-уметь это чувство, а поскольку любое чувство осознанно, то...
И тля - жизни рада? И планктон? И... и бациллы... а?!
Есть ли Я у космоса? у планеты? у мокрицы? у микроба?
Переживания растений? Древ и трав эмоции?
Спирали, шайбы, облака галактик вертятся в куда-то где-то летящем Универсуме, раскалённом и ледяном. Пульсирующем. Бесчисленные бактерии галактик. В бескрайнем организме Вселенной.
Любую букашку, любую крошку-МИКРОшку можно сопоставить с галактикой... Не правда ли?
Всё зависит от.
Август 2017 г.
Рассказ опубликован в интернет-журнале "Точка Зрения" (m-tz.ru), № 133, в бостонском интернет-альманахе Лебедь, сентябрь 2024 г.