Рассказ (Рассказ)

В приемной Энского завода метизных изделий царило оживление. Секретарь Генерального Директора, Лариса, больше обычного кокетничала с посетителями. Сам Генеральный, 47-летний Георгий Николаевич Лямкин – он же Жора, он же Ляма, в дни бурной молодости в 90-е – тоже разве что не напевал себе под нос. Близилось долгожданное событие в его жизни: он наконец-то станет миллиардером, уйдет на покой и будет проводить время за охотой и рыбалкой, а не на совещаниях и переговорах.
Георгий Николаевич был не только Генеральным Директором, но и обладателем 100% акций завода. Получив их в 95-м году (и, умоляю, не спрашивайте ничего про то, как именно это произошло) он за 20 лет превратил предприятие в крупного игрока на федеральном рынке, с двузначной долей, в процентах, по многим позициям, с сотнями крупных клиентов, не считая всякой мелочи, и с блестящими перспективами на будущее. Как оказалось, потребность в метизах – гвоздях, шурупах и прочем – не подвержена в России никаким кризисам, и завод ни разу за все эти годы не показывал убытка. Не без помощи административного ресурса он выдавил многих конкурентов, и расчитывал еще много лет качать и качать деньги, как нефть из скважины. Но тут Жанна Дмитриевна, супруга Георгия Николаевича, возмутилась: мол, ты, Жора, вроде и богач, да только проку с тех денег никакого, мы никуда не ездим вместе, детей ты не видишь. Жену Георгий Николаевич привык слушать – не в последнюю очередь из-за того, что ее папой был один ну очень уважаемый человек. Такой уважаемый, что всякий, кто рисковал его хоть чем-то расстроить – неизбежно оказывался на Мелкореченском кладбище. И Жора совсем не горел оказаться в их числе. А расстроить тестя, поссорившись с его любимой доцей – было бы совсем плохо.
Поэтому Жора решил: продам завод, оставлю себе процентов 10 акций на черный день, а все остальное – в оффшорку, куплю домик в теплом месте, и буду там жить. Выручить от расчитывал не меньше полутора миллиардов долларов – что, с учетом размеров предприятия, было вполне реальной суммой.
Начав искать покупателя полтора года назад, Жора угодил в самый разгар очередного экономического коллапса в России. Стоимость завода сразу упала, потом вдруг стали отваливаться крупные постоянные клиенты. Пришлось даже взять в банке под большой процент кредит на текущие нужды производства. Георгий Николаич совсем было приуныл – но тут вдруг ему крупно повезло. В одной из соседних стран, бывших союзных республик, американская компания начала крупный строительный проект, для которого потребовалась продукция, выпускавшаяся на Жорином заводе. Контракт заключили быстро – вот же иностранцы умеют работать – и на огромную для Жоры сумму. А вслед за этим ему пришло предложение от израильского инвестиционного фонда – о покупке всего предприятия целиком за 1.75 млрд долл. Жора боялся сглазить такую удачу. За три месяца иностранцы провели полный аудит фирмы, показавший блестящие результаты – ну, тут Жора не сомневался, зря что ли он платил своим финансистам и бухгалтерам такие огромные зарплаты. Фонд прислал письмо с извещением, что намерен закрыть сделку 31 декабря – то есть послезавтра. Представители фонда должны были прибыть на завод для подписания документов. Именно по этому поводу и излучал радость Георгий Николаич, а вместе с ним и все посвященные (и жаждавшие получить кусочек с барского стола).
С утра в приемной, среди прочих посетителей, оказался дед с бородой. На вид ему было лет 90. Одет он был, прямо скажем, отвратительно: мешковатые джинсы, мятая рубашка, засаленный пиджак, грязные старые ботинки, в ухе слуховой аппарат из желтой пластмассы – явно старый, сейчас-то поди незаметные делают. Лариса даже хотела выгнать его, нечего тут бомжам шляться – но потом, присмотревшись, решила, что он все-таки не бомж. Наверное, бывший работник завода, еще с советских времен, пришел просить материальную помощь у директора. Такие время от времени приходили, и директор им не отказывал, выписывал пару тысяч рублей пособия – Лариса сама печатала направления в бухгалтерию. Пусть подождет, решила она, все ж Новый Год на носу.
Рабочий день близился к концу, все посетители уже прошли, и наконец дошла очередь до деда. Тот вошел к Жоре в кабинет, поздоровался, сел смиренно за стол. Жора пребывал в благодушном настроении. «Ну, что вам», спросил он у деда.
Тот в ответ вытащил из кармана небольшой прямоугольник, оказавшийся визиткой, да непростой, а из чистого золота. «Mich Korz, Founder, Mich Investments» - значилось на ней.
Жора побелел. Дед оказался владельцем того самого фонда, который покупал у Жоры его фирму – причем, не исключено, владельцем единоличным. До сей поры Жора переговаривался с фондом исключительно по телефону, и беседовали с ним сотрудники отделов, в лицо никого из фонда Жора не знал.
«Мистер... ээээ... Мич, хау ар ю? » - напряг Жора все свои познания в языке Шекспира.
«Можете звать меня Михаилом Ароновичем» - ответил дед на чистом русском языке. «Моя фамилия – Корзун, я иммигрировал в Израиль ребенком, много лет назад. Родители заботились, чтобы я не забыл язык своей Родины – и, как видите, им это удалось».
Жора видел. Еще он вдруг заметил, что борода у деда приклеенная – тот, улыбнувшись, снял ее с лица. На Георгия Николаича глядел мужик примерно одного с ним возраста: толстый, лысый бандюган, только с большим еврейским носом.
«Вы... же... должны были только завтра приехать» - выдавил из себя Жора.
«Да я, знаете, люблю посмотреть на фирму, которую покупаю, своими глазами. А то эти аудиторы – понапишут чер-те что в своих отчетах. Поэтому приезжаю заранее. Вот и сюда прибыл еще две недели назад».
У Жоры стали медленно отниматься ноги.
«Короче, Георгий... Николаич». «Можно просто Жора»- промямлил Георгий Николаич. «Ну а я тогда – Миха» - бывший «дед» сунул Жоре руку. «Вот и познакомились. Короче, Жорик, давай без предисловий. У меня свой метод инвестирования, называется «глубокое погружение». Со мной работает несколько человек – ну и они с твоими орлами успели пообщаться. Один пришел к вам как покупатель – с настоящими регистрационными документами, все как надо. Хотел заключить договор о поставке крупной партии товара. Ну и его этот ваш зам. Коммерческого директора – Василий Семенович – уговорил прогнать товар через его конторку, а навар поделить пополам. Другой звонил вашему начальнику отдела закупок по поводу поставок металла – потом они еще в ресторане встречались, где твой Петр Романович написал ему на салфетке цифру семизначную, мол это его откат со сделки. Ну и я тоже... видишь, люблю я переодевания... Приходил пару раз в бухгалтерию, в отдел кадров, на склад. По разным делам да в разном обличье. Сотрудники твои, Жора, меня не опасались, да о своих делах много трепались в моем присутствии. Ну то есть они-то думали, что я не слышу – но у меня, видишь, прибор специальный есть...». Михаил Аронович показал на свой слуховой аппарат. «Новейшая разработка наших яйцеголовых из Техниона – одна из фирм, в которую я тоже инвестировал в свое время, кстати. Позволяет улавливать разговор на расстоянии до 200 м даже сквозь толстые стены, записывать, да еще фильтровать по собеседникам. В общем, я, Жора, такого наслушался...». Господин Корз вздохнул. «Воруют у тебя, Жора. Все, до единого, от замов твоих до последней уборщицы. Кто совсем чуть-чуть, кто в товарных количествах – но тащат все. И над тобой, Жора, смеются.»
Георгий Николаевич сидел, не шелохнувшись. Рыбалка в теплых краях уплывала от него со все увеличивающейся скоростью.
«Так что надо, Жора, тут наводить порядок. Да ты не бойся, я в этом деле спец, не одну фирму поднял из куда худшей ситуации. У вас же в России так почти везде. А я однажды понял, что на этом можно хорошо заработать. С тех пор нахожу фирмы типа твоей – и вхожу в их капитал, а потом начинаю их реформировать. Но, как ты понимаешь, ни о каких миллиардах долларов тебе речи и быть не может, ибо не заслужил ты их, Жора».
Через два дня, 31 декабря, в офисе завода состоялось торжественное подписание контракта о продаже предприятия фонду Михаила Ароновича. Условия сделки стороны решили не разглашать, но по непроверенным данным главный, он же единственный акционер не получил за свои акции ни копейки. Вообще ничего, ноль. Но его оставили Генеральным Директором с сохранением прежней зарплаты, правда, придали ему нового заместителя, который и стал фактически руководить всем. А Георгий Николаевич с супругой отправились наконец-то в кругосветное путешествие, оплаченное из средств фонда Михаила Ароновича. Говорят, обе стороны остались этим вполне довольны 