С продырявленной сутью годов
Просевало муку́:
Утром – радостей, к вечеру – мук;
Признаваясь себе,
Что к сражениям был не готов,
Окруженье терял
В откровенных причудах разлук.
Всё спасая себя,
Был спасению прочих не рад.
Предрассветный туман
Горизонта окутывал явь.
Подчиняясь ветрам,
Ты как ключник ржавеющих врат
Замерзал на посту,
Получивший веление: «Правь!»
Обделяя себя,
Понадеялся выжить во тьме,
Был глашатаем дел,
Только битвы достались иным,
Так с дырявой сумой
Оказался в невзрачной тюрьме
Упоительных снов
Не подвластных красотам земным.
Кто-то лихо стучал,
Барабанную пестуя дробь,
Кто-то рвал на груди
Полосатую ветхость идей,
Ты бывало в сердцах
Беспричинно нахмуривал бровь
И врагов не прощал,
Упиваясь поддержкой друзей.
Только век решетом
Всё просеивал как-то не так,
То, бичуя себя,
То неверных словами пенял.
Крепко сжатый в руке
Заработанный потом пятак
Даже в черные дни
Ты на ломаный грош не сменял.
Наблюдатель эпох
Став рабом примелькавшихся лет,
Так устал от себя,
Что считаешь просчеты людей,
А над гордой судьбой
Пламенеет божественный свет
И в небесной дали
Кру́жит стая былых сизарей.