их были речи, правильны слова…
А где-то там, у мира на затылке,
она жила и верила едва…
Пустая комната. Отжатые бутылки.
Вставала рано. Не моргнув на свист,
ложилась сразу, исключая «поздно»
И до утра студент-натуралист,
ее имел и заливал про звёзды.
Да ел варенье мамы, конформист.
Увез в столицу яблоки, пол сада
(не поленился) с корешем обнёс.
Она ревела, он цедил: «Не надо…»
Потом уехал в штаты. Важный босс,
по изученью ядовитых гадов.
Ни одного письма. (куда строчить!?)
Уж не упомнит это захолустье…
И все как могут, продолжают жить.
Кого задержат, а кого пропустят,
На КПП, где жизненная нить…
Ну а весной, за клубом, на развилке,
её змея ужалила. Она
упала и ударилась затылком,
испугана была или пьяна?!
Лишь зазвенели битые бутылки…
Кто морщился, кто сострадал, мол – «жаль…»
Морали нет. Какая тут мораль…
