Но лишь один человек стремился разгадать сокрытые тайны умершей цитадели, не боясь за свой рассудок. Незнакомец пришёл издалека с одной единственной целью – обрести доступ к тайнам забытых руин, незыблемо хранимым веками и недоступным обычным смертным. Постигая таинства сверхъестественного на протяжении многих лет, путешественнику приходилось заглядывать в такие бездны, суть которых не в состоянии объяснить как примитивные взгляды обывателя, так и основанный на фактах холодный рационализм естествоиспытателей, не говоря уже о закостенелых догмах мировых религий, погрязших в невежестве. Десятилетия странствий по самым зловещим местам этого мира, начиная с отвратительных подземелий Ворхонтских Усыпальниц и заканчивая окрестностями безжизненных Ундомарских Пустошей с непрерывным изучением запретных наук, ожесточили сердце бывшего друида и извратили его разум, обеспечив защиту от флюидов зла, источаемых в этом проклятом месте. Невзирая на ужасную цену, которую за это пришлось заплатить.
Пришелец внимательно осматривал развалины, и ничто не отражалось в его тёмных и холодных глазах, в которых лишь на мгновение возникло нечто похожее на проблеск триумфа. Годы неутомимых и терпеливых поисков дали свои плоды. Именно сегодня, когда зловещее влияние одной некогда разорённой планеты, носящей название Стимфала, особенно сильно. Крэйгу – а именно так звали пришедшего, кое-что было известно о леденящих кровь событиях, произошедших на той планете, однако сведения, почёрпнутые им из истлевших манускриптов, были на диво скудны и крайне противоречивы. И маг всем своим существом ощущал постепенное усиление присутствия в этом месте чего-то невероятно чуждого. Того, что откроет ему доступ к скрытой в недрах земли особой библиотеке, где собраны уникальные труды, сам факт существования которых несёт печать осквернения. Они – носители отвратительных знаний об Абиссалях Запредельности, разрывающие рассудок любого смельчака, в беспечности своей дерзнувшего прикоснуться к запретному. Однако Крэйг не был непосвящённым. Владея страшными и богопротивными знаниями, он жаждал узнать больше об иной стороне Мироздания. И пройдя под дряхлой, осыпающейся аркой, чародей направился дальше, к заветным архивам, вход в которые был открыт планетой-трупом, затерявшейся в космической пустоте, но сейчас проснувшейся и вперившей мёртвый взгляд туда, где стоял Крэйг, истончая ткань реальности на его пути.
Целеустремлённо продвигаясь вперёд, колдун молча созерцал открывшуюся перед ним картину запустения и упадка. Кругом царило разложение, и смерть оставила тысячи своих ликов на всём, куда падал взгляд. Порывы ветра, с неизбывной агонией выли в зияющих окнах и бойницах, богохульно ощерившихся чёрными провалами. Потрескавшиеся сырые стены и контрфорсы, изъеденные мхом и отвратительного вида плесенью, возвышались над странником, пробивающимся сквозь завалы разбросанных повсюду остатков каменной кладки и огибающим бездонные колодцы. Искажённая геометрия строений, носивших на себе уродливые шрамы многовековой деградации, навевала на путника еле заметный, почти неосязаемый смутный страх и некоторую тревожность. Удивляясь своим чувствам и продвигаясь дальше, он ощущал всё возрастающую мощь обрушивающейся на него ненависти, сродни той, которую бы могло испытывать живое существо, истязаемое своим мучителем и вынужденное погибнуть в страшной агонии на пике своих страданий. Потоки злобы были практически осязаемы и проникали прямо в мозг друида, давили на него с ужасающей силой, но маг оставался несгибаем. Он знал, откуда исходят эти сокрушительные волны зла, которые бы уже погубили обычного человека и упрямо шёл к их источнику. К своей цели. Ибо эти течения слепой ярости и были его проводником к библиотеке, не позволяющие заблудиться среди бесконечных тёмных коридоров, широких залов, ветхих лестничных пролётов и многочисленных мрачных переходов некогда исполинского и величественного замка, эпоха славы которого не сохранилась в анналах истории. И уже идя вниз по тоннелю, искатель ощутил нечто похожее на волнение в спёртом воздухе. Но кроме этого было и ещё кое-что. Его стальные нервы, закалённые в нечестивых обрядах, не смогли предотвратить предательских мурашек, побежавших по его спине. Звуки. В них не было ничего человеческого. Это было нечто, с чем Крэйг до сих пор никогда не сталкивался. Что-то неуловимое: то невероятно скорбное и тоскливое, то пугающее и пробуждающее в глубине сознания слепой животный ужас. Или, может быть, это всё же ветер, надрывно воющий в шахтах?
Спускаясь всё глубже в густую и затхлую тьму подземелий, колдун поравнялся с входом в катакомбы, хищно оскалившимся неровным провалом, ведущим в неизвестность. Миазмы лютой злобы и липкие прикосновения какой-то скотской похоти, источаемые оттуда, буквально сбивали с ног и наполняли сознание отвратительными, кощунственными образами, хаотичность которых отравляла разум. Лишь суровая подготовка спасала чернокнижника от незавидной участи, ожидавшей всякого, кто не мог бы сопротивляться безжалостному натиску чистой ненависти на ментальном уровне. Но и Крэйгу было невероятно тяжело. Миновав обширный комплекс темниц и пыточных, он с трудом преодолел длинный коридор, от которого расходилась сеть тоннелей, уходящих вглубь земли, и едва не провалился в большую яму прямо на его пути. Обойдя источающий невероятную вонь провал и остановившись около тяжёлой каменной двери, мужчина прошептал древнюю формулу на давно забытом наречии чуждой расы, лишь единожды посетившей этот мир на заре его существования. Когда дверь с душераздирающим скрежетом распахнулась внутрь, чародей невольно испытал облегчение. Ибо даже малейшее отклонение в интонации при чтении сложнейшего заклятья привело бы к распаду тела заживо, и только Незримые знают, какие бы мучения испытал несчастный.
Но конечная цель была достигнута – искатель вошёл в запретную библиотеку. Едва он переступил порог, беспощадные вихри скверны словно бы притихли, но их место занял едва уловимый многоголосый шёпот, вместе с ледяным могильным холодом впившийся в разум друида. Эта бесплотная инфернальная речь открывала посетителю невероятные тайны древности, чудовищные в своей сущности, но вместе с тем искушающие и разжигающие амбиции незваного гостя. Лёгким мановением руки маг осветил помещение призрачным светом, и тихий шёпот стал более вкрадчивым. Крэйг почувствовал всколыхнувшуюся злобу и, усилив свою ментальную защиту, оглядел помещение. Куда бы ни падал взгляд, повсюду были книги. На причудливых, словно уходивших в бесконечность стеллажах стояли самые необычные книги, которые он когда-либо видел. Тут были сотни, нет – бесчисленные тысячи древних фолиантов и томов, целые группы свитков. Встречались даже глиняные дощечки и пластинки как из металла, так и из неизвестного матового материала с клинописью и странными иероглифами. Даже сам пол, стены и стеллажи были исписаны всевозможными знаками и рунами, а отдельные схемы, наброски и формулы вызывали невольное отвращение. Взглянув наверх, Крэйг увидел, что даже там, презрев законы гравитации, в сложном танце кружились легионы книг и рукописей, как будто стремящихся умчаться в необозримую высь, что не имела потолка, и затеряться во тьме. Падший друид наконец понял, откуда раздавался шёпот. С ним говорили сами рукописи, сами стены и даже бездна над головой. Вся библиотека была огромным вместилищем для невообразимо древнего и могущественного, но такого чуждого разума. Разума, природа которого поразила даже такого искушённого и повидавшего многое адепта тьмы. Чародей не притрагивался к рукописям, ибо знал, что они чрезвычайно опасны. Из ряда сведений, полученных им в прошлом, колдун имел представление об изощрённом коварстве этого места. Тут хранились книги, которые не были написаны человеческой рукой, а их содержимое могло сразу выжечь разум читающего. Рядом с ними были книги-вампиры из человеческой кожи, высасывающие кровь несчастного через переплёт. А за ними во мраке тускло светились покрытые отвратительной, болезненного вида плесенью омерзительные книги-людоеды со страницами из кожи мертвецов, которые могли медленно, в течение нескольких лет заживо пожирать несчастную жертву. Целые стеллажи были заняты зловещего вида аспидными фолиантами, буквально сочащимися всевозможными смертоносными ядами. Кругом лежали рукописи, заляпанные запёкшейся кровью и ихорозной зловонной субстанцией, кишащие убийственной инфекцией. Также пылились на полках, запертые на замки, толстые тома чрезвычайно отталкивающего вида, от которых исходил непередаваемый смрад. Несомненно, что подобное энциклопедическое собрание таило в себе всевозможные ужасные проклятия. Часть свитков была покрыта тёмной изморозью, и от них веяло холодом космической бездны, а некоторые же горели багровым огнём и издавали жуткое шипение. В этих звуках колдун уловил кое-какие заклинания на вымерших наречиях, которые даже он не решился бы воспроизвести вслух. В поле зрения даже попались вибрирующие сетчатые спирали, назначение которых Крэйгу было неясно. Они вырастали прямо из стен и состояли из огромного количества прозрачных кристаллов, на глазах меняющих свою форму и взаимное расположение. Иные же книги внешне были просто неописуемы, и чародея захлестнул настоящий ужас. Их словно породил сам Ад. Эта обитель безумия не могла существовать в подлунном мире, скрываясь в глухих подземельях! Из каких глубин времени и пространства выдернула её трижды проклятая Стимфала! Поистине кошмарные тайны заключены в этом поганом хранилище, запретная сущность которых погубит любого непосвящённого!
Крэйг обратил внимание на покоящиеся неподалёку базальтовые таблички с клинописью. Если верить холодному бесплотному голосу царящего здесь разума, часть их была вырезана из стен близ неких врат на пустынном мёртвом мире в самой пучине вселенской абиссали. В этих источниках было то, что дало бы магу овладеть тайными, но пока смертоносными для него знаниями ужасной библиотеки. Этот ключ, крайне сложная формула, обеспечит временную неуязвимость тому, кто сотворил заклятие, дабы изучить написанное в книгах без лишнего риска. Безусловно, атмосфера холодной и древней злобы иссушала душу мага, но оно того стоило. Вскоре Крэйг обретёт такое могущество, которого он не чаял желать даже в самых смелых снах. Чародей в своё время потратил очень много сил, чтобы сейчас пойти на попятную. Изнуряя себя службами на сатанинских ритуалах и жестоких оргиях, он давно утратил свою человечность ради удовлетворения личных амбиций и, не задумываясь, приносил бесчисленные и кровавые жертвы, если это было в угоду Скрытым за Вуалью Тьмы. Друид прекрасно понимал, что те силы безжалостны, а жалкие модели человека, призванные их описать и охарактеризовать, к ним попросту неприменимы, но на кону стояло очень многое, и более того, все ставки уже были сделаны.
Наконец, найдя нужную табличку, чернокнижник, прошептав защитное заклинание, с величайшей осторожностью взял её в руки. Ладони тут же пронзила сильнейшая боль, но Крэйг даже не пошевелился. Едва заметная потеря концентрации обошлась бы ему чрезвычайно дорого – маг ни на секунду не забывал, чем чреват провал. Взглянув на свои руки, колдун увидел, что с ладоней содрана кожа, а мягкие ткани и кости обуглены. Такова цена за возможность овладеть заветным ключом. Теперь он стал зачитывать написанное вслух, то на пределе слышимости, то срываясь на крик, искажая свой голос до неузнаваемости. Но это было необходимо, чтобы формула подействовала. Зачитав ряд строк, маг почувствовал, как у него из носа потекла кровь. Несколько крупных капель упали прямо на текст. Едва они коснулись его, как тут же зашипели, источая едкий дым. Тьма вокруг всколыхнулась, словно почуяв добычу. В вездесущем шёпоте послышались голодные нотки. Атмосфера психического давления сразу же стала в разы сильнее, что колдун едва не потерял сознание от пульсирующей и раздирающей череп головной боли. Однако он не остановил чтение, прилагая к этому колоссальные усилия. Буквально проскрежетав последние строки, волшебник перевёл дух. Назойливое голодное урчание стало как будто бы тише, бьющие, словно молотом, волны ненависти ослабли, тьма неохотно отступила к углам, прячась от голубоватого свечения рукописи, которое зажглось после чтения и разгоралось всё ярче. Выронив её из рук, друид без сил повалился на пол, шумно дыша. Неужели у него получилось? Переведя дух, он поднялся, не обращая внимания на боль в изувеченных кистях. Но тут внимание чернокнижника привлекло какое-то движение возле брошенной им таблички. Взглянув туда, маг оцепенел. От последней в его сторону ползли нити тьмы. Сотканные из окружающей черноты, в угасающем свечении рукописи они плотоядно извивались и, переплетаясь друг с другом, формировали причудливые полиморфные образы, которых становились всё больше и больше. Темнота становилась всё гуще и, похоже, приобретала материальное тело. С чрезвычайно дурным предчувствием, скручивающим живот, Крэйг заглянул на лежащую инструкцию, всматриваясь в начертанные на ней символы. Он не мог ошибиться! Он знал язык формулы! Но присмотревшись, колдун понял, какую роковую ошибку он совершил. Крошечная трещинка пересекала один из знаков, и чародей, перепутав его с другим иероглифом, прочёл его иначе, исказив истинный смысл. Теперь все надежды на овладение мощью скрытых и сил рухнули, и настала пора уносить ноги. Маг выплюнул заклинание, усиливающее его ментальную защиту до максимума, но слишком поздно. Бесплотный шёпот перерос в многоголосый оглушительный шум, в котором смешалось всё: утробный демонический рык, дьявольский леденящий душу вой, истерический плач, сумасшедший хохот и истошный визг. Страшно диссонируя, и перекрывая друг друга, дикие звуки обрушились на бывшего друида, сминая и разрывая в клочья его разум. Щупальца тьмы, истекающие ядом, вонзились в его тело, и несчастный завизжал от невыносимой боли. Кошмарные хаотичные видения хлынули в мозг, в которых обречённый увидел своё будущее. В последнем волевом усилии, Крэйг окровавленными губами попытался прочесть заклятие, которое применялось погибающими адептами тьмы, когда требовалось спасти душу от жутких сил, пусть и ценой испепеления своего тела, обрекая её на вечные скитания по Сумрачным Мирам в крошечной надежде обрести хоть какое-то пристанище. Но вместо грозных слов с его губ прозвучало лишь невнятное бульканье, которое было заглушено жутким людоедским хохотом и безумной какофонией звуков, властвовавших в этот миг...
Спустя какое-то время над руинами вновь воцарилась гробовая тишина, и лишь одинокая тень в невероятных муках выла где-то в подземелье, откуда её никто из ныне живущих никогда не сможет услышать.