В далёком 1921 году Максим Горький уехал из Советской России. Уехал из-за политических расхождений с Зиновьевым, Троцким, да и самим Лениным тоже. Попутешествовав по Европе, Буревестник революции осел в своей любимой Италии, в городке с красивым именем Сорренто. Снял для себя и своих многочисленных домочадцев виллу с не менее красивым именем Иль Сорито. Прожил Горький в этом райском месте довольно долго, вплоть до своего триумфального возвращения в Советский Союз, где ему был оказан грандиозный, государственного масштаба, приём. Об этом написано очень много. Любой желающий, порывшись в Интернете, найдёт массу информации на эту тему. Меня же интересует более прозаический вопрос: а на какие шиши? Кто и как оплачивал роскошное бытие добровольного эмигранта?
***
До октябрьского переворота наши писатели, особенно из первой десятки — Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк и другие — жили весьма и весьма неплохо. Снимали приличные коттеджи неподалёку от столицы, в Царском Селе или в Гатчине. В отличие от нынешних, размеры тогдашних авторских гонораров коммерческой тайной не были. Многие говорили о них с белой или чёрной завистью. Дело в том, что по величине доходов тогда и определялся рейтинг популярности или величина таланта. Одним из наиболее высокооплачиваемых, то есть, самых популярных, считался Максим Горький. Редакторы и издатели платили ему, ни много ни мало, аж по целому рублю (внимание!) всего за одну строку.
А теперь отвлечёмся на минуточку и заглянем на Санкт-Петербургский рынок того времени. На этот самый рубль можно было приобрести солидного гуся. А за 80 копеек — жирную утку. 50 копеек стоила пара вполне упитанных цыплят.
По всему выходит, что всего лишь одна Горьковская строчка вполне позволяла сытно питаться как минимум два дня. Популярный в народе литератор получал 1000 рублей за авторский лист, то есть, за 24 машинописные страницы.
Рубль в то время был очень даже конвертируемым, что позволяло нашему Буревестнику революции снимать на итальянском острове Капри роскошную виллу. Хлебосольно принимать на ней многочисленных гостей из далёкой России. Финансово помогать сыну, содержать любовницу и многих других, кого он считал нужным отблагодарить за те или иные услуги.
Выходит, что для безбедной жизни автору того времени было достаточно написать хотя бы одну популярную книгу в год. За её переиздание также полагалось 500-600 рублей гонорара.
Всем известно, что Антон Павлович Чехов за 75 000 рублей передал петербургскому книгоиздателю Адольфу Марксу свои права на прежние творения, после чего безбедно жил и лечился в Крыму, о бренных дензнаках более никогда не думая.
***
23 апреля 1924 года к власти в Италии пришли фашисты. Страну возглавил их лидер Бенито Муссолини. На любимый остров Капри красного писателя уже не пустили. Разрешили проживать только в Соренто. Аренда виллы Иль Сорито стоила немалых денег. А произведения известного в России писателя публиковать за рубежом не спешили.
Даже не отсутствие презренных местных лир, а их некоторый недостаток стал весьма омрачать соррентинских сидельцев. Семья писателя привыкла жить, не считая денег. Горьковские дамы одевались по последней моде тех лет. Сын любил автомобили, однако хорошие спортивные машины стоили прилично. Когда семья жила на родине, лишь у него была спортивная итальянская «Лянча». Горький, по давно сложившейся традиции, ежедневно вкушал ужин в окружении большого числа гостей, за столом, обильно уставленным дорогими яствами. Он давно отучился считать деньги. Порой от него их даже прятали, чтобы не занимал кому не попадя.
***
Дабы решить возникшую проблему, Горький, конечно же, обратился с просьбой к родной советской власти. Как говорится, идеология и политические взгляды — это одно, а сытный обед строго по расписанию. Исполняя волю партийного руководства, Госиздат немедленно заключил с беглым литератором просто шикарный контракт. В Италию перевели первую часть солидного гонорара, а в СССР незамедлительно начали печатать полное собрание сочинений Максима Горького. Всё вернулась на круги своя. Казалось бы, на этом стоит поставить точку. Все довольны. Горький — своим весьма ощутимым гонораром, советские читатели — выходом в свет полного собрания сочинений основоположника соцреализма. Но, как всегда, дьявол кроется в мелочах.
***
Дело в том, что права на некоторое количество, а именно, на целую книжку рассказов принадлежали не самому писателю, а его давнишнему другу и издателю Зиновию Наумовичу Гржебину.
Зиновий до революции 1917 года был успешным издателем. Его журнал «Жупел» люто ненавидели государственные чиновники и даже лично сам император. Журнал был запрещен после третьего номера, а 28-летний глава издательства был арестован и приговорён к году тюрьмы.
Отсидев своё в одиночной камере знаменитых «Крестов», Гржебин вышел на свободу всероссийской знаменитостью. (И тогда, да и сейчас, у нас в стране любят страдальцев за правду.) Теперь он мог участвовать в реализации нескольких громких издательских проектов. Уверен, читатели наслышаны о них — это издательство «Шиповник», в рамках которого выпускались одноименные литературно-художественные альманахи с участием крупнейших литераторов и художников России начала века. Это «Северные сборники», благодаря которым русские читатели познакомились с известными скандинавскими писателями: К. Гамсуном, С. Лагерлёф, А. Стриндбергом и др. Отдельными книгами выходили в «Шиповнике» сочинения Дж. Байрона, Г. Флобера, Г. Уэллса, Марка Твена, А.Н. Толстого, М. Пришвина, А. Ремизова и др., а так же труды крупных общественно-политических деятелей: К. Маркса, Г. Плеханова, К. Каутского. В дальнейшем из изданий «Шиповника» особую известность приобрели «История живописи всех времен и народов» Александра Бенуа (1912–1917), его же монография о Ф. Гойе (1908), прекрасно составленный и отлично отпечатанный сборник графических работ О. Бердслея (1906) и «Календарь русской революции» (1917), иллюстрированный ведущими художниками начала века. Здесь следует подчеркнуть, что большинство изданий Гржебина отличались известной изысканностью внешнего оформления, что составляло одну из важнейших забот издателя — бывшего художника.
В 1918 году Гржебин по предложению Горького включился в организацию одного из первых советских издательств — «Всемирной литературы». Судя по подготовленному вскоре Каталогу изданий «Всемирной литературы» (1919), включающему около 1500 названий книг и свыше тысячи авторов, можно с уверенностью сказать, что предприятие было затеяно действительно небывалое. Не случайно Горький в предисловии к Каталогу с гордостью подчеркивал: «По широте своей это издание является первым и единственным в Европе». В редакционную коллегию издательства вошли сам М. Горький, А. Блок, В. Брюсов, А. Луначарский и другие, а в качестве сотрудников было привлечено более 80 крупнейших писателей, литературоведов и историков, в их числе Н. Гумилев, К. Чуковский и Б. Эйхенбаум.
Всё рухнуло с приходом к власти большевиков. Несмотря на первоначальную поддержку большевистского руководства, гигантский замысел потонул в различного рода организационных трудностях, в том числе ведомственных неувязках с бумагой, деньгами и пр. В результате вместо 1500 вышло лишь 72 издания так называемой «Основной серии». Всего же за время своего существования (1918–1924 годы) «Всемирная литература» выпустила не более 220 названий книг и десяток журналов…
Уже к середине 1919 года, когда в издательстве было набрано свыше 1500 печатных листов текста, но, несмотря на строгие приказы Ленина и Красина, не было выпущено ни одной книги, Гржебин понял, что пора основывать собственное издательство и начинать печатать книги за границей. Эту идею горячо поддержал М. Горький, который сам стал во главе Редакционного совета нового частного «Издательства З.И. Гржебина» Не откладывая, с присущими ему страстностью и пафосом, Горький обращается в письме к важному госчиновнику В.В. Воровскому – заведующему только что организованным Госиздатом. «…горячо прошу Вас помочь всем, чем можете, Зиновию Гржебину осуществить это дело. Да, это будет частное предприятие, но где иной выход для снабжения страны духовной пищей? Нужно создавать новую интеллигенцию, орудием ее создания может быть только книга».
И хотя редколлегия Госиздата отклонила идею государственного субсидирования частного издательства, Гржебину было предложено взять на себя печатание книг «Всемирной литературы» в Финляндии на условиях оплаты Госиздатом всех типографских расходов.
Гржебин, под влиянием просветительских идей Горького, стремился к универсализации своего издательства. Так, он предполагал выпускать историко-культурную библиотеку «Жизнь мира», в которую намечалось включить свыше десятка серий, в том числе «Историю возникновения и развития русского государства». Особое внимание уделялось сериям художественной литературы, искусства, детской литературы…
Планы издательства, просочившиеся в прессу, вызвали необыкновенное раздражение у совпартаппаратчиков, зачастую не умевших наладить даже выпуск простейшей агитационной литературы. С тех пор Гржебин стал подвергаться всевозможным нападкам и инсинуациям на всех уровнях: от ретивых большевистских журналистов и различного ранга госиздатовских руководителей, до самого Ленина, записавшего в своей «памятке»: «Уничтожить изд-во Гржебина, контрреволюционное». И только благодаря постоянной поддержен и защите Горького, Гржебину удалось выдержать весь этот безудержный натиск завистников и ортодоксов от большевизма и даже попытаться продолжить свою издательскую деятельность за рубежом.
Однако, эмигрировав из страны, Зиновий Исаевич и на чужбине не оставил своё любимое занятие.
Советская власть отдельным постановлением предписывала «разорвать отношения с эмигрантом и издателем Зиновием Гржебиным с наименьшим денежным ущербом для страны и полнейшим финансовым и торговым бойкотом». Талантливый человек в мгновение ока был разорён.
В 1928 году Гржебин узнает из газет, что в Советском союзе выходит собрание сочинений М.Горького. И тут он вспоминает о дарственном письме Горького от 20 ноября 1919 года, в котором тот передал ему вечное право на переиздание своей книги рассказов. Он обратился к Буревестнику революции с просьбой о выплате гонорара и ему, как законному правообладателю двадцати произведений автора. К сожалению, ситуация оказалась неоднозначной, так как в дарственной М. Горького шла речь о правах на вечное переиздание сборника «Избранные рассказы», изданного Гржебиным в 1919 г., а вовсе не на сами рассказы.
Письма от разорённого издателя продолжали приходить на виллу Иль Сорито регулярно. Гржебин писал, что он болен, что у него большая семья и он практически голодает. Горький посчитал требование денег необоснованным и долго оставался безучастным к мольбам своего бывшего друга. В конце концов, он всё же отправил Гржебину определенную сумму денег. Но помощь опоздала: 4 февраля 1929 года талантливейший российский книгоиздатель умер от разрыва сердца.
