Мороз. Декабрь. Замерзшие дома.
Видна вокруг, как вычурная башня:
Нелепая – сама себе тюрьма.
Вошла в контору. Всюду – дикий холод.
Одни старухи, к пенсии года.
Погибель тем, кто страстен, горд и молод.
Погибель, – и не деться никуда.
И лишь одна есть комната в конторе
За лестницей, на верхнем этаже,
Где можно мне, как птице, это горе
Все выплакать родной твоей душе.
И вот однажды, в день, что нету хуже,
Когда с пером корпел ты над статьей,
К тебе пришла я, тайный канцлер стужи,
Не выдержав безумие свое.
Ты посмотрел тогда немного сонно
На стих мой – объяснение в любви…
Слегка зевнул – и хмуро-монотонно
Перечислять стал доводы свои.
Я вышла вон. Коробка коридора
Захлопнулась еще одной тюрьмой…
Меня поймал в ловушку страшный город,
Позором покрывая, горем, тьмой…
А за окном рабочие сновали
В обносках среди грязных гаражей…
Они, похоже, тоже побывали
Когда-то на последнем этаже…