Глава 7
Внешняя политика Московии в царствование Ивана IV
Московский царь Иван IV, отправив Даниила Адашева и Дмитрия Вишневецкого воевать с Крымским ханством, нанес ему, как любят говорить современные военные - «превентивный удар» по татарам.
Одновременно в «Московии» как называл в Западной Европе Московское царство началась подготовка и мобилизация своей армии в направлении главного удара московского войска на Запад - с целью получения выхода к Балтийскому морю чекрез завоевание територи и занимаемой Ливонским орденом.
И походы московских войск в 1558-1560 годах на крымских татар наверно нужно считать временной уступкой Ивана IV «антикрымски» надстроеным, своим главных советников А.Адашева и Сильвестру.
Поскольку, основная русская армия под командованием А. Курбского была сосредоточена на западных рубежах.
Фактически, Московия, вела с 1558 по 1582 года, повела войну на три фронта.
На западе с Ливонией, Речью Посполитой и Шведским королевством.
На юге с Крымским ханством.
На востоке Ермак, со своими «казаками» и некоторым числом московских стрельцов, провел три военные компании против – Сибирского ханства.
Хронология событий такова:
ч. 1 Ливонская война 1558.01 Начало Ливонской войны (с Ливонским орденом). Осада Нарвы и Дерпт (Юрьева). 1558 - 1561 гг. (См. также карту Ливонская война 1558 - 1583 гг.)
1561г. Война с Польшей и Швецией из-за Ливонии (1561 - 1583).
1563.02. Овладев Смоленском и Витебском, русские войска занимают воеводство Полоцкое. Московия заключает союз с Данией против Польши и Швеции.
Со времен описываемых в этой главе событий прошло 400-450 лет, за это время много написано великое число научных трудов посвященных эпохе Ивана Грозного. Но все они писались значительно позже вышеописанных событий и естественно подвергались цензуре и идеологической обработке.
Чтобы современному читателю получить достоверную информацию, автор предлагает как альтернативу -описание событий 1558 -1584годов беспристрастным очевидцем – голанским купцом Исаком Масса, изложенными в его книге «Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года за короткое время правления нескольких государей »
«Иван Васильевич, царь и великий князь всех московитов, стяжал повсюду победы, и все больше и больше земель и народов подпадало к нему под власть, страшась его великого могущества, вследствие чего он чрезвычайно превознес самого себя, возомнив, что во всем свете нет ему равного, и никого не боялся.
И к тому же, не доверяя никому из своих вельмож или дворян, жестоко обращался с ними; тех, о ком доходил до него какой-нибудь слух, хотя бы самый невероятный, он предавал позорной смерти, одних сажая на кол (settende ор staeckende pinnen), других, изводя различными другими нечеловеческими мучениями.
Он даже приказывал поджигать свои собственные города и топить своих подданных тысячами (met veele duysenden int water smyten), и, слыша их жалобные стоны и крики, громко смеялся, восклицая: "Вот как вы славно запели".
Он был более невоздержан, чем когда-либо Сарданапал или Гелиогабал, и полон вздорными причудами, по большей части соединенными с жестокостями…
……и если бы кто должен был описать все, что он сделал, то на это недостало бы времени и было бы это делом неприличным, ибо то было непотребством и тиранией, бесчеловечной жестокостью и позором»
1563 г. Поход турок, татар и ногайцев на Астрахань.
1564.04.30 После гонений на Адашева и Сильвестра и после смерти Макария (1563) Андрей Курбский, последний из советников начального периода царствования, бывший наместником Ивана Грозного в Ливонии, тайно бежал в Литву и предал военные тайны, а позже возглавил военные походы против Московии. (см. статью) Иван Грозный обращается с первым письмом к Андрею Курбскому
1564г. Русские войска потерпели большое поражение на реке Улле.
ч.2 Опричнина
1564.11.24 Иван Грозный вместе со второй женой и частью двора оставляет покинул Москву, уехал в Александровскую слободу, на северо-восток от столицы, вывез с собой казну и государственный аппарат.
1564.12.25 Иван посылает в Москву две грамоты: в одной, обращенной к народу, он заверяет его в своих добрых чувствах по отношении к нему.
В другой, адресованной митрополиту, обвиняет бояр и духовенство в измене и объявляет о своем намерении отречься от престола. Многолюдная народная депутация умоляет царя вернуться.
1565.01. Иван Грозный ввел опричнину.
Страна разделяется на две части: в одной сохраняется вся прежняя система управления во главе с Боярской думой, а другая переходит под управление самого царя и лично преданных ему служилых людей - опричников (прежние владельцы и вотчинники получают возмещение или сами входят в опричнину).
Эта реформа, сопровождается великими репрессиями, (в течение нескольких года казнены только 3500 человек из числа высшего сословия Московии, а их имущество и земли взяты в казну).
По существу, если говорить современным языком и современному читателю опричники это были политкомиссары Грозного, аналог комиссарам большевиков во время Гражданской войны 1918-1921г.г.
При каждом воеводе, при каждой армии в каждом приказе был такой представитель. При этом опричники были выведены из общего судебного производства, став, как и турецкие янычары в Османской империи, личной «гвардией Ивана Грозного».
ч.3 Контрнаступление Крымского ханства
1569г. По наущению Польши турецко-татарское войско (состояло из турецких, татарских, нагайских и крымских отрядов) идет на Астрахань.
Исак Масса так описывал это событие:
«20 марта того же года [1569] он послал из Константинополя тридцать тысяч турок, среди коих, кроме главных предводителей, было весьма много вельмож и дворян, назначенных к этому войску, притом еще пять тысяч янычар с большими длинными ружьями. И всех их мало-помалу перевезли на галерах через Черное море, так что все благополучно прибыли к Азову, где они нашли на Дону могущественное войско поименованных народов.
В Азове было собрано множество провианта, оружия и воинского снаряжения, которого впрочем, там всегда было много, так как Азов - пограничный город Турции, на берегу Дона.
Их намерение, как уже давно заметили, состояло в том, чтобы идти прямо на Астрахань, оставив много войска в гарнизоне Азова, ибо без сомнения полагали, что завоюют Астрахань, так как рассчитывали, что ногайцы и черемисы перейдут на их сторону из ненависти [к московитам] или из желания перемены, так как московиты порой жестоко притесняли их.
Но народы эти более боялись московита, нежели турка, ибо в Астрахани было могущественное войско и она была снабжена провиантом и военными снарядами; сверх того московиты даровали им значительные привилегии, весьма ими ценимые и благосостояние их росло, а также было им ведомо, какая удивительная удача сопутствует великому князю во всех его предприятиях, а потому они еще раз поклялись служить ему и охранять страну, как подобает верноподданным, и стали готовить войско для защиты.
В Москве, давно уже получили известие о походе турецкого войска, и все было приготовлено к встрече неприятеля, и многие придворные, посланные в Астрахань, приводили ото всюду несчетное множество людей, способных к войне.
И было им велено, выступив из Астрахани, встретить неприятеля у берегов Каспийского моря и разделиться в степях, которые там были велики и многочисленны, ибо полагали, что враги сильно устанут от похода, по неровным дорогам, и предполагали напасть на них отдельными отрядами, ибо хорошо знали, что они по причине дорог не смогут двигаться в большом числе одновременно.
И в этих предположениях им весьма посчастливилось, и с ними было много ногайцев и черемис, превосходно знавших все эти пути (passagie), и они неожиданно со всех сторон напали на турецкое войско и истребили его.
Итак, снявшись с лагеря у Азова, взяв с собою множество верблюдов для перевозки припасов и воды, [турецкое войско] по случаю крайне неровных, дурных дорог, больших гор и лесов, чрез которые оно должно было проходить, разделилось на много отрядов.
И они часто терпели великие бедствия и несчастья, что более всего досаждало знатным туркам, желавшим лучше смерти; и так несчетное множество, да много тысяч погибло от тягот и лишений, но татары, привыкшие к лишениям и не нуждавшиеся в жизненных припасах, пока у каждого из них было по две или по три лошади, которых они обыкновенно берут с собой, вовсе не терпели нужды и почти все остались в живых;
В этой стране [турецкое войско] остановилось почти на две недели для отдыха, не досчитывая в своем лагере добрых десять тысяч человек, умерших от скорбей и лишений; и разделившись на несколько отрядов, войско пошло на Астрахань, но долго блуждало, ибо у него часто были плохие проводники.
Зная обо всех обстоятельствах от татар, находившихся или в турецком лагере, или на близлежащих горах, московиты были на страже и не дремали и ближайшей дорогой отправили прямо на Азов войско в десять тысяч отважных воинов, чтобы внезапно напасть на город, сжечь его дотла и умертвить всех, кого только застигнут…….
Меж тем отряд, не составлявший и половины московского войска, подошел к Азову, внезапно осадил его и тотчас устремился на турецкие галеры, большую часть которых сжег, потопил и, ворвавшись в город, поджег его; так как в то время в Азове находился значительный запас пороха, то несчетное множество домов и людей взлетело на воздух, и оставшиеся в живых были умерщвлены.
Сверх того невероятно много людей, как из самого Азова, так и окрестных мест потонуло в реке Доне, и многих, большей частью женщина детей, взяли в плен и увели вместе с верблюдами, лошадьми и прочим скотом, а также, узнав, что многие последовали за главным турецким войском, устремились за ними, окружили их, как и тех, которые находились в засаде, и всех их истребили.
Так из трехсот тысяч татар, по большей части конных, не осталось ни одного человека, также почти все турки, кроме пяти тысяч человек, по большей части начальников и знатных, успевших вовремя убежать к Азову, где они были перебиты оставшимися в живых жителями, так что в Константинополь не вернулось и двух тысяч турок.
Сверх того разорили Азов и все близлежащие места и сожгли около 200 галер; такова была судьба этого войска, и с тех пор турки никогда не решались выступить в поход против Астрахани и только изредка подстрекали крымских татар нападать на Россию (Ruslant), чтобы грабить и уводить людей, когда к тому представлялась возможность; но московиты так с этим свыклись, что даже мало справлялись о том.
Одним словом, "Московиту шло счастье со всех сторон, так что он стал могущественным и внушал сильный страх по причине великой своей жестокости.»
1569г. Первые сношения Ивана Грозного с ханом Сибирского ханства Кучумом.
1570.06.22 В Москве подписано перемирие с Литовско-Польским королевством и с Ливонией на три года
1571г. Поход крымского хана Девлет-Гирея на Москву.
Исак Масса о предыстории нападения:
«В это время турецкий султан Селим, отправил письмо в Москву к великому князю Ивану, приветствуя и называя великого князя в знак особой милости своим конюшим (stalmeester), указывая [в письме], что его блаженной памяти отец давно скончался, оставив его малолетним, и он из благоволения к нему не пожелал его обременять, ожидая пока он достигнет совершеннолетия и как князь станет управлять московитами, своими подданными, а потому требует, чтобы он (великий князь) уплатил ему дань или подать со времени смерти блаженной памяти Василия Ивановича, и строго повелевал прислать ее без всякого промедления, ибо его отец был всегда послушен и верен.
Это письмо, отправленное с посланником в Москву, было получено и прочитано великим князем Иваном Васильевичем, повелевшим приготовить крысью шкуру и мех черно-бурой лисицы, который велел обрить догола.
"Ибо, - сказал он, - надобно великому султану турок за его великую милость послать несколько диковинок".
Так как все подарки, посылаемые московскими князьями иностранным государям (coningen oft princen) всегда состоят из дорогих мехов, в изобилии хранящихся в казне, то этот крысий мех предназначался для одежды султана (tot eenen tabbaert), а лисий - для его пестрой шапки.
Посылая эти дары, написали: в случае, ежели султан еще раз напишет, как было сказано выше, то он может быть уверен в том, что конюший, посылающий ему эти подарки, так же обреет его догола, как лисью шкуру, и прикажет московским крысам вконец разорить его страну.»
"Разве, - говорил он, - вы не слышали, какая участь постигла царя казанского и астраханского, ваших союзников, ежегодно вами подстрекаемых к нападению на мое царство; то же будет и с вашею страною, и я начну поход с Тюмени до Азова (Asoph) и Грузии (Groesina), на сей же раз я вас прощаю".
Это насмешливое послание привело султана в чрезвычайную ярость, и он задумал совершенно уничтожить Московита, послав гонцов к татарским князьям и царям с приказанием готовиться к походу, а также и к народам, живущим по берегам Черного моря, также в Крыму и вдоль берегов Каспийского моря, затем всем черкесам (Tsercassen) и другим соседним народам, повелевая в начале марта собраться на Дону вокруг города Азова, и было это в 1569 году.»
Что касается нападение и сожжение Москвы и не только ее то лучше чем С. А. Нефедов в своей Истории нового времени рассказать трудно:
«Весной 1571 года разведчики донесли царю, что идет огромная, 120-тысячная орда и степь полна татарской конницей. Иван Грозный вышел на Оку с 50-тысячным войском и опричной гвардией - но изменник князь Мстиславский послал своих людей показать хану Девлет-Гирею, как обойти Засечную черту с запада.
Татары пришли, откуда их не ждали, царь с опричниками оказался отрезанным от главной армии и укрылся в Александровском, а войска едва успели подойти к Москве и занять оборону в предместьях. 24 мая татары подожгли предместья, внезапно поднялся огненный вихрь и понес огонь по крышам; весь город превратился в огромный костер; обезумевшие от ужаса толпы метались по улицам, пытаясь вырваться из огненного ада.
В северных воротах люди "в три ряда шли по головам один другого и верхние давили тех, кто были под ними".
Когда огонь добрался до Пушечного двора, начались страшные взрывы; целые кварталы были сметены с лица земли; Москва сгорела дотла, уцелел только Кремль; огромное пожарище было завалено обугленными телами - погибло несколько сот тысяч человек.
Потрясенный этим зрелищем, хан не стал штурмовать Кремль; он разорил центральные области, вырезал 36 городов, собрал 100-тысячный полон и ушел в Крым; с дороги он послал царю нож, "чтобы Иван зарезал себя".
Крымское нашествие было подобно Батыевому погрому; хан считал, что Россия обессилена и больше не сможет сопротивляться.»
1572. Поражение крымских татар при Молодях - Молодинская битва
И снова С. А. Нефедов. И отрывок из книги « История нового времени».
«Крымское нашествие было подобно Батыевому погрому; хан считал, что Россия обессилена и больше не сможет сопротивляться. Казанские и астраханские татары подняли восстание;
В 1572 году орда пошла на Русь устанавливать, новое иго - ханские мурзы делили между собой города и улусы. Русь была действительно обессилена 20-летней войной, голодом, чумой и страшным татарским нашествием; Иван Грозный сумел собрать лишь 30-тысячную армию.
28 июля огромная орда переправилась через Оку и, отбросив русские полки, устремилась к Москве - однако русская армия пошла следом, нападая на татарские арьегарды. Хан был вынужден повернуть назад, массы татар устремились на русский передовой полк, который обратился в бегство, заманивая врагов на укрепления, где располагались стрельцы и пушки, - это был "гуляй-город", подвижная крепость из деревянных щитов.
Залпы русских пушек, стрелявших в упор, остановили татарскую конницу, она отхлынула, оставив на поле груды трупов, - но хан снова погнал своих воинов вперед. Почти неделю, с перерывами, чтобы убрать трупы, татары штурмовали "гуляй-город" у деревни Молоди; спешившиеся конники подступали под деревянные стены, раскачивали их - "и тут много татар побили и рук по отсекали бесчисленно много".
2 августа, когда натиск татар ослаб, русские полки вышли из "гуляй-города" и ударили на обессилевшего противника, орда обратилась в паническое бегство, татар преследовали и рубили до берегов Оки - крымцы еще никогда не терпели такого кровавого поражения.
Битва при Молодях была великой победой самодержавия: только абсолютная власть могла собрать все силы в один кулак и отразить страшного врага - и легко представить, что было бы, если бы Русью правил не царь, а князья и бояре - повторились бы времена Батыя.
Потерпев страшное поражение, крымцы 20 лет не осмеливались показываться на Оке; восстания казанских и астраханских татар были подавлены - Россия победила в Великой Войне за Поволжье.
На реках Дон и Десна, пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, в конце царствования Ивана Грозного были заложены Елец и Воронеж - началось освоение богатейших черноземных земель Дикого поля.
Победа над татарами была достигнута в большой мере благодаря пищалям и пушкам - оружию, которое привозили с Запада через прорубленное царем "окно в Европу".
Но это пишет современный историк, а вот описание оставленное очевидцем и учасником этих событий. Сравните.
Участник Молодинской битвы, немец-опричник Генрих Штаден:
“На следующий год, после того, как была сожжена Москва, опять пришел крымский царь полонить Русскую землю. Города и уезды Русской земли — все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; было определено — какой кто должен держать.
При крымском царе было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать за этим: они были посланы турецким султаном по желанию крымского царя.
Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю.
Он дал своим купцам и многим другим грамоту, чтобы ездили они со своими товарами в Казань и Астрахань и торговали там беспошлинно, ибо он цари и государь всея Руси…
Как и в прошлом году, когда спалили Москву, великий князь опять обратился в бегство — на этот раз в Великий Новгород, в 100 милях от Москвы, а свое войско и всю страну бросил на произвол судьбы.
Воинские люди великого князя встретили татар на Оке, в 70 верстах или по-русски в “днище” от Москвы. Ока была укреплена более, чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землей, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми князей и бояр с их поместий.
Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами и стрелять из-за них по татарам, когда те переплывали реку. На этой реке и за этими укреплениями русские рассчитывали оказать сопротивление крымскому царю. Однако, им это не удалось. Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военачальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова.
Тут пошла потеха. И продолжалась она 14 дней и ночей. Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города, то крымский царь побил бы нас, взял бы в плен и связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей.. Мы захватили в плен главного военачальника крымского царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы думали, что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Дивей-мурзы.
Его спросили — как долго простоит крымский царь? Татарин отвечал: “Что же вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили”. Тогда было приказано всем привести своих полоняников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: “Вот он — Дивей-мурза!”
Когда спросили Дивей-мурзу: “Ты ли Дивей-мурза?”, тот отвечал: “Нет, я мурза невеликий!” И вскоре Дивей-мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: “Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царем!” Они отвечали: “Ты сам в плену, а еще грозишься”. На это Дивей-мурза возразил: “Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а вас, мужиков, всех согнал бы полонянниками в Крым!”
Воеводы спросили: “Как бы ты это сделал?” Дивей-мурза отвечал: “Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5-6 дней”.
Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага”.
Подводя итог надо сказать, что по своему значению битва при Молодях сопоставима с Куликовской и другими ключевыми битвами в российской истории.
Она позволила России сохранить независимость и стала поворотной точкой в противостоянии Московского царства и Крымского ханства, которое отказалось от притязаний на Казань и Астрахань и впредь потеряло значительную часть своей мощи.
А сам крымский хан так оценил результаты своего похода в грамоте Ивану Грозному.
“23 августа 1572 года. А се перевод з Девлет Киреевы царевы грамоты. Девлет Киреево царево слово московскому князю, брату моему Ивану князю Васильевичю после поклону слово с любовью ……
И ныне по прежнему нашему слову, меж нами добро и дружба быв, Казань и Асторохань дашь, — другу твоему друг буду, а недругу твоему недруг буду; от детей и до внучат межь нами в любви, быв роту и шерть учинив, нам поверишь.
И мы с своими чесными князи сущего своего человека Сулешева княжого сына, холопа своего Мурат мирзу з здешними твоими послы, гораздо почтив, честно отпустим. И сын наш Адыл Гирей царевич там царь будет, тебе от него никоторого убытка и насильства не дойдет по нашему приказу; быв которые наши холопи по нашему приказу тебе и пособники будут, другу твоему друг буду, тебе много добра было б.
А Казань и Асторохань наши юрты были, из наших рук взял еси; и ныне назад нам не хотите отдати; однолично мы о тех городех до смерти своей тягатися нам того у вас; не возьмем, — и нам то грешно: в книгах у нас так написано: для веры однолично голову свою положим.
И только казну и куны дашь нам, — не надобе; а будет бы мы похотели для казны в дружбе быти и сколько еси по ся места ко мне кун посылал, — для бы кун яз был в дружбе с недругом твоим, с королем был”.
Но и награда Ивана Грозного была тоже царская! Победителя при Молодях Михаила Ивановича Воротынского царь, как считается, вскоре обвинил в заговоре и подверг мучительной пытке, от которой тот скончался.
Вследствие конфликта между царём Иваном Грозным и воеводой Михаилом Воротынским упоминания о битве были вычеркнуты из русских летописей, а затем под вдиянием официальной истории и из школных учебников.
(конец 1 части седьмой главы)