Всю эту ночь я охранял твой сон,
И он был чист. Лишь ангелов уста
Небесной лаской губ твоих касались,
И пахли губы молоком и медом,
И кипарисом, и морскою пеной…»
Так думал, вероятно, Одиссей,
На берег брошенный ночною бурей
Без спутников, без судна, без одежды,
Под деревом, зарывшись в ворох листьев.
Под утро буря стихла, и Плеяды
Зажглись гирляндой в облетевшей кроне
Большой оливы. И ему казалось:
То правит колесницею Икара,
Спеша к нему, царевна Навсикая.