За стеной нарастал скандал.
Такие скандалы у Андреевых случались часто. Порой, «дядя Маруся» прибегала к нам в комбинашке с Ольгой на руках, а «тетя Миша» бил у себя в квартире посуду, крушил полочки и шкапчики и выл до самого утра, а утром начинал стучать молотком, ремонтируя сломанные дверцы шкапчиков, сколачивая прямоугольники полочек.
«Дядя Маруся» выходила на наше крылечке, садилась на верхнюю ступеньку, натягивала комбинашку на колени и смотрела за речку, вытирая время от времени слёзы.
Перепутав в свое время понятия «дядя-тётя» почти до школы я использовала их неправильно, что вызывало у взрослых улыбку, и никто меня не поправлял. «Дядя Маруся» была красавицей с русой косой, пела песни громко, заливисто, пропалывая в огороде сорняки. Пока она сидела дома и не работала, скандалов было меньше, но когда она устроилась техничкой в магазин «Голубой Дунай», ревность «тети Миши» стала зашкаливать.
- Ивановна, ты в «Голубом» была? – спрашивал он мою бабушку, - Маруська моет? А мужиков-то там много?
Кончилось это тем, что «дядя Маруся» собрала вещи и ушла жить к матери « за рынок», а «тетя Миша», приходя с дежурства три дня пил не просыхая, а на четвертый, с опухшим злым лицом, сгорбленный шаркал в Заготзерно сторожить. Потом он и совсем исчез, говорили, что соседи Черновские «дали ему», то есть выкупили комнатку для сына Виктора с женой Галиной и с маленьким Виталькой.
Прошло время. Однажды к нам пришла «дяди Марусина» сестра Валентина.
- Завтра приходите на похороны, Марусенька умерла
«Дяде Марусе» было всего двадцать шесть лет. Она работала продавщицей в какой-то деревне, Ольга жила в городе у бабки. Её мать нашла утром хозяйка, у которой она снимала комнатку. «Дядя Маруся» повесилась. Её сняли , поднесли к губам зеркальце, но оно не запотело. Ходили слухи, что ей «помогли», больно много было кавалеров. Под прилавком нашли маечки, ещё какую-то одежку, приготовленные для Ольги, значит умирать не собиралась.
В ограде было не так много народа. Мы с бабушкой зашли в дом, на двух табуретках стоял гроб, в нём лежала «дядя Маруся». Ольгина бабушка сидела в изголовье и рассказывала, что ночью не могла глаз сомкнуть, всё казалось, что из гроба доносилось «шарк-шарк» ногами.
- А Батя-то не приходил?
- Был вчера! Пришёл, даже не взглянул, только и сказал: «Собаке собачья смерть!»
Батей звали Ольгиного дедушку, он жил где-то на стороне. Ходили слухи, что он изнасиловал свою дочь Маруську, когда ей было шестнадцать лет.
На кладбище мы ехали на грузовике возле гроба, я сидела рядом с Ольгой, в небе полоскался воздушный змей. «Баба, баба, смотри змей!- воскликнула семилетняя Ольга. Бабка дала ей подзатыльник: «Не до этого нам!»