Я сильным быть хочу.
Как юностью и песнями
Советская Отчизна.
Я скоро сам, подобно силачу,
на сцену выйду
и своею силой брызну.
Я человек.
Я в глубине души молюсь.
Есть Свет, есть Истина,
есть Книга.
Я с этой книгой не боюсь
ни дьявола, ни жизни-мига.
Так что же делает меня
таким настырным?
Откуда выбросы огня,
потоп всемирный?
Я Человек.
Проснуться им хочу.
Я бросил собутыльников отчизны.
Но на другую тоже я ворчу,
чего-то больше надо мне от жизни.
Играюсь с глобусом, верчу, –
какую надо мне отчизну...
Где кости зла.
Где корень жизни.
Я Человек.
Я вечным быть хочу.
За то, что я такой капризный,
я получаю всё, что я хочу.
Я по распределению лечу
в далёкий край,
мечтающий о жизни.
Я на земле.
Где хаты – якоря.
Где сердце пашет на одной свечи моторной.
И там, где кладбища раздвинуты края,
я снова ленточкой повязан чёрной.
Земля как пух,
когда сердца нежны...
И нас хоронят во вселенной
снега и звёзды,
коллектив Луны, –
бросая горсть сердцевесны,
сердцереки,
сердцестремленья.
Я буду идти в затменье.
Как салют будет мой шаг.
Личное местоимение
имеет прекрасный шанс
доказать происхождение
и собственную ось.
И солнечное затмение,
и вселенскую горсть!
Мы прощаемся,
мы сердечны,
мы темны, как атомный крах, –
лишь слышны наши скорбные речи
и дрожат огоньки в руках...
О, прекрасная!
О, конечная!
Ты – безумие у окна, –
я люблю тебя,
Звёздная, Млечная
глубина, глубина, глубина...
Так и хочется сразу ответа,
и всего-то – рвануть за кольцо...
Возгорелась хвостом ракета,
села курица на яйцо.
Спят кометы, как ржавые бомбы,
пудрит зорьку лучик-штангист,
марсианину ставит пломбу
на Bay Parkway хороший дантист.
Вот Медведица,
вот колечки
окружили Сатурн. Я сам
Кем-то вселенским замечен, –
устремились глаза к глазам.
Я глазами сверлю бесконечность...
Продолжаю всем сердцем пытать...
Мир сокрыт.
Запустить в него нечем.
Дайте смерти похохотать!
Может, с Ней –
я стану звездой,
прыгну зайчиком в кустик густой,
самым вкусным слеплюсь чебуреком, –
но вовек не расстанусь с Мечтой –
быть живым человеком.
